В когтях страсти - Булычев Кир. Страница 3

Вся школа смотрела, кто из окон, кто со двора.

Он отдал Раиске цветы, потом поцеловал ей руку – вся школа видела, как поцеловал руку, считай, что город будет знать к вечеру. Повел ее к «газику», и Раиска громко сказала:

– У тебя что, на «Волгу» денег нету?

В девять Хаменко привез ее домой, чтобы отец не сердился. Отец еще не знал, сидел с утра дома, опохмелялся, а мать хоть и знала, но молчала – всех боялась.

Анатолий схоронился под сиренью у них в палисаднике.

Он слышал, как подъехал «газик», как хлопнула дверь. Ему было плохо от ревности, даже тошнило. Он хотел убить этого Хаменку, но если убьешь, то пойдешь под суд, и тогда прости-прощай любимая Раиса!

Хаменко подвел Раису к двери.

– Как тебе? – спросил он.

Раиска не ответила, а стала целоваться. Она вздыхала, пускала горячий воздух ноздрями и руками совершала неприличные жесты, так что Хаменко сказал:

– Пошли ляжем в канавку, а то я не удержусь.

Раиска захохотала и побежала в палисадник.

Хаменко стоял в тени забора, все пытался закурить, руки у него тряслись, он грубо матерился, но почти беззвучно. Только Анатолий слышал и размышлял – как бы сейчас убить Хаменку? Но нечем было его убить.

Было тепло, почти жарко, воздух был неподвижен, гудели комары. Анатолий сидел в кустах под окном Раисы, в занавеске была щель, он смотрел в щель, как Раиска не спеша готовится ко сну. Она стянула через голову платье, совсем легкое, голубое, осталась в одних кружевных трусиках – ничего больше не носила.

Анатолий думал, что завоет от желания.

Он бы комаром влетел в щель и касался бы ее крылышками. Или кусал бы, пил кровь.

Раиска все не ложилась спать, а уселась перед столиком, на котором стояло зеркальце, и стала себя рассматривать. Она всю себя рассматривала по деталям, с удовольствием. Анатолий вместе с ней осмотрел. Словно в глазах у него были сильные линзы и они позволяли видеть даже поры в коже.

Анатолий в тот день заболел Раиской окончательно, на всю жизнь. До этого он был в нее влюблен, а теперь был ею болен.

Это случалось с людьми.

Это случилось вскоре с Хаменкой, но Анатолий не думал о Хаменке, он приклеился к щели в занавеске, а Раиска, которой надоело собой любоваться, поднялась и, проведя ладошками по бедрам, скатала трусики в колбаску и, опустив до колен, приподняла ноги по очереди и сняла трусики. Она провела ладонями по грудям, по животу, ей нравилось ощущение своего тела.

Потом повернулась к окну и запустила пальцы в золотые волосы.

Ничего в ней стыдного не было, было совершенство – ее сделали так, чтобы она ходила голой всегда, а одежды были лишними, ненужными, только отвлекали – это Анатолий понял той ночью и на всю жизнь.

Вдруг она заговорила. Она заговорила сама с собой.

– Помыться, что ли? – спросила она себя.

И сама же ответила:

– Обойдутся, пускай все во мне булькает.

Что она имела в виду, Анатолию понимать не хотелось. Он и не понял.

Она потушила свет и легла.

Не почувствовала, не догадалась, как близко к ней стоял Анатолий, как он тщательно за ней подглядывал…

А вскоре Анатолий торжествовал.

Молчал и торжествовал.

Он подглядел, выслеживая Раиску, ходя за ней, как волк за добычей, как она встретилась с Хаменкой, который поджидал ее после школы, но не у самой школы, а поодаль, в проулке за сквером, хотя что таись, что не таись – все равно узнают.

– Я тебе велела, – сказала Раиса, – чтобы ты сегодня не приезжал и чтобы вообще к школе не приезжал.

– Ну что мне для тебя сделать? – спросил Хаменко. – Чего хочешь? Еще жемчуга? Каракулевое манто?

– Дурак ты, Жора.

– Деньги? Денег нужно? Сколько хочешь, купишь шмоток, сапожки.

– Не надо мне твоих денег.

– Тебе же хорошо со мной, ты же говорила!

– Это я тебе в позапрошлый раз говорила. А теперь ты надоел.

– У тебя есть кто-то другой?

– У меня насморк, – сказала девушка, – а от тебя у меня будет парша.

– Не шути так, Раиса, – сказал заводчик. Он смотрел на нее, закинув голову и выставив подбородок.

– Я не шучу, ты мне пофигу.

– Раиса, я думал…

Она пошла прочь, к своему дому, Жоре пришлось спешить следом.

– Раиса, – повторял он, – я хотел с тобой поговорить серьезно. Я готов развестись и жениться на тебе. У тебя будет положение…

Она шла молча.

У дома ее ждал Петушок по прозвищу Жеребец, который собрался уезжать к тетке в Армению, чтобы избежать призыва в армию – его наконец выгнали из школы и теперь ему грозила государева служба. Он пришел к Раисе прощаться и ничего дурного в виду не имел.

Жора увидел молодого соперника и велел ему сматываться. Не выносил соперников. Жеребец в ответ ударил Жору в скулу, так что у того вскоре заплыл глаз. Раиса засмеялась. Это ей показалось забавным.

Жора молча ушел, а Жеребец с Раисой остались на улице, им некуда было деваться, да и расставание было спокойным.

Через пять минут Жеребец попрощался и пошел к себе.

Он прошел метров сто, как из переулка вылетел «газик», за рулем сидел Хаменко, обезумевший от любви, ревности и унижения.

Жеребец не успел отскочить – он и не думал, что его хотят убить.

Раиса все это видела.

Она убежала к себе домой, позвала отца.

Но Жора уже скрылся. Умчался.

Милиция приехала скоро, но Жеребец уже умер. Поехали к Хаменке. Он хоть и был элитой, но непартийной.

Его нашли не сразу.

Он утопился в жемчужном подвале.

На похороны Жеребца Раиса пошла. Правда, в каракулевой накидке, несмотря на летнее время. Больше ничего черного у нее дома не нашлось. Люди говорили, что у нее «хватило наглости». На похороны Жоры она, конечно же, не пошла. Говорят, вдова Хаменки приходила к ней домой со скандалом и желанием посчитаться, но ее встретил отец Раисы, так что ничего из мести не вышло.

Это было главное событие в Веревкине двадцать с небольшим лет назад. О трагедии даже писала областная молодежная газета, но как-то неуверенно, словно не знала, кого надо разоблачать.

Анатолий для себя тогда решил, что у Раисы было два мужчины, которые владели ее юным прекрасным телом. И оба трагически погибли. Значит, любой мужчина, который приблизится к ней и завладеет этим телом, обязательно погибнет.

Это было утешением. Потому что даже ради великой любви Анатолий не был готов погибнуть. И ему казалось, что не все еще потеряно: Жора Хаменко оказался мелковат. Для того чтобы Раиса осталась тебе верна, несмотря на недостаток твоих внешних данных, надо стать богатым на всесоюзном уровне – генералом или даже членом ЦК. Тогда она падет к твоим ногам.

Раиса ушла из школы – осталась на второй год в десятом классе – и уехала на несколько месяцев в деревню к тетке. Если там что и происходило, Анатолий не знал. Он поступал в институт – такой вот замах был у человека, провалился, армии избежал и стал работать в Туле, в торговле. Путь к славе и власти оказался куда труднее и тернистее, чем складывался в эротических мечтаниях, на этом пути даже пришлось жениться на дочери директора базы. Дочь была армянского происхождения, склонная к полноте и усам. Ненавидел он ее страшно, сильно гулял на стороне, не раз заезжал в Веревкин, а новости там были неутешительные.

Раиса вернулась в город, кое-как доучилась в школе, но экзаменов на аттестат сдать не смогла, потому что поехала отдыхать на весенние каникулы на недельку в Гурзуф с подругой Викторией. А там, в Гурзуфе, тренировалась футбольная команда второй лиги «Текстильщик» из Якутска. На третий день отдыха Раиса сбежала через окно дома отдыха «Павлик» на тренировочную базу. Футболист Тема ждал ее на веранде. Они бросились друг к другу в объятия. Затем футболист повлек ее в кусты, но тут их поджидал второй тренер команды Наум Хулявый, который заботился о здоровье спортсменов. Он стал разлучать влюбленных, Тема отстаивал свою честь. Бывший штангист Хулявый переломил футболисту ногу.

Что и как происходило далее, никому не известно, вернее, никто не пытался реконструировать события. Но почему-то междоусобица в якутской команде распространялась как заразная болезнь. Когда приехала милиция, несколько человек уже находились при смерти. Всех, включая Раису, арестовали и отвезли в гурзуфское отделение милиции.