Все дороги ведут в Рим - Алферова Марианна Владимировна. Страница 58

Загородный дворец Цезаря был построен в современном стиле: множество маленьких покоев, соединенных анфиладой, и непременно зимний сад. Сейчас Луций Цезарь и его гость сидели в этом зимнем саду, хотя могли бы с таким же успехом сидеть в саду настоящем: на дворе был июль, погода чудесная. Но Луций предпочитал закрытые помещения. Под стеклянной крышей сплетенье роскошных пальм, вьюнков, лиан, фестончатых листьев, то лиловых, то изумрудных, и посреди вырывающейся из глиняно-горшкового плена зелени – мелкий бассейн и убранная оленьими шкурами ладья с лепестком весла, впаянная в бирюзовую воду, как в стекло.

– И-и-иногда я з-здесь плаваю, – похвастался Луций Цезарь.

Он удалил из всех прилежащих покоев слуг после того, как на малахитовую столешницу перед ними поставили золотые чаши и три бутылки фалернского вина.

– П-п-помню Северную Пальмиру… – шепотом сказал Луций. – Я нарочно ездил посмотреть на твой поединок с Эмпедоклом.

– Тот поединок был не самым лучшим.

– Н-н-ну что ты, что ты, – Луций налил себе и гостю в золотые чаши неразбавленное вино. – Я и в Рим когда-то ездил, чтобы в Колизее тебя посмотреть. Но там, в Риме, Юний Вер сразу выделялся. Ты рядом с ним – нет, не то. Не то! А как прибыл в Северную Пальмиру, так каким-то другим стал. Никто с тобой равняться не мог. Честно! Ты – настоящий воин! Да, ты – бог войны! – Элий поморщился – не любил, когда ему льстили. – Т-т-ты правильно сделал, что обратился прямо ко мне. Мы – родня. А консул – с-с-скотина, хотя и умная с-с-скотина. Но у него есть одна черта: он всем стремится отказать. Это хорошая черта, когда вики лезут непрошено. Тут чем тверже отказ, хе-хе… тем лучше. Так пусть разговаривает с виками. А мы с тобой поговорим наедине. Хочешь, завтра сходим на бои гладиаторов? У нас во Франкии смертельных поединков нет, но дерутся отменно. У нас своя школа. Амфитеатр н-н-небольшой, з-з-зато отлично видно. Ну так как? Пойдем? – Луций поставил опустевшую золотую чашу на стол, промокнул тончайшей льняной салфеткой губы.

– Мне нужны войска, – сказал Элий. – И чем больше, тем лучше. – Луций хотел что-то возразить, но Элий не позволил. – И все, что может дать Франкия без ущерба для себя. И даже с ущербом. С возможно допустимым ущербом.

– В-в-войска… – Луций растерянно хмыкнул. – И это после того, как мы только что опрокинули десант виков.

– Да. Они пока зализывают раны. Зато на Дакию вот-вот обрушатся монголы. Так что я прошу подкрепления. Необходимо срочно прислать в Виндобону доверенного человека для переговоров.

– Н-н-ну ты меня… это… как его… сбил с исходной позиции! – Луций обожал щеголять гладиаторскими терминами.

– Минимум пять легионов, – Элий знал, что пяти легионов Франкия ему ни за что не даст, но требовал по максимуму.

– П-п-пять легионов… – Луций промокнул теперь лоб той же салфеткой, которой вытирал губы. – П-п-пять… Не-е… Тут без консула не обойтись. И наш сенат. Извини, но его Бенит не дрессировал. Они и пяти когорт не дадут.

– Что ты можешь дать без их согласия? Войска Содружества. Ведь так? Что у тебя есть?

Луций вновь вытер лоб. Казалось, они не в прохладном саду сидят, а парятся в лаконике.

– Ты ведь можешь дать, – настаивал Элий, почуяв слабость собеседника.

Тот несколько раз тяжело вздохнул. И выдохнул почти через силу:

– М-м-могу…

– Танковые соединения?

– Н-н-не… – замотал головой Луций. – Т-т-танков не дам… – Он опять вздохнул. – «Г-г-гладиатор принимает решение на арене». Т-т-так ведь? Дам «А-а-аквилу», – теперь Луций стал спотыкаться на каждом слове. – Это легион войск С-с-содружества. С-с-согласия консула не надо…

– Неплохой должен быть легион. Только прежде я о нем не слышал.

– Е-е-едем. П-п-покажу, – пообещал Луций.

Пурпурная «трирема» Луция выехала на ровное поле. Бетонные дорожки. По краям ковры ровно постриженной травы. И на бетоне, задрав к небу окольцованные пропеллерами носы – самолеты. Десятки самолетов. Военных самолетов.

– К-к-каково? – горделиво произнес Луций Цезарь.

Он понимал, что консул его убьет. То есть будет в такой ярости, что… Ведь именно с помощью штурмовиков «Аквилы» удалось потопить десантные суда виков. Но справедливость требует, чтобы Франкия отдала нынешнему римскому Императору «Аквилу» как легион, находящийся в подчинении Содружества.

– Как вы его создали?

– У-у-у нас о-о-отличные з-з-заводы. Д-д-деньги д-д-дал сам император. Т-т-только т-с-с…

Элий смотрел на металлических птиц со странной усмешкой. Когда-то, чтобы Корд смог поднять свой первый самолет в воздух, Элий бился на арене. Кончился тот бой страшным увечьем, Элий на время лишился ног и навсегда остался калекой. И вот теперь они стоят – сотни стальных птиц. Никто за них не сражался, не умирал на песке. Их просто построили, заправили керосином, и они могут в любой момент упорхнуть в небо. Вон тот человек в кожаном шлеме и кожаной тунике со шнуровкой, что суетится возле самолета, наверняка даже не осознавал, что осуществляет какое-то желание. Пришел и стал работать. Просто, буднично. Без стальных клинков и крови. Человек поднял голову, и Элий узнал Корда. Тот в свою очередь скользнул взглядом по лицу Элия и не узнал. Ибо взгляд его остановился на Луции Цезаре. Уж этого он признал точно. Авиатор выпрямился, вытер ветошью руки.

– К-корд говорил мне, что мечтает б-б-биться за Рим. Я-я-я с-с-час его обрадую, – пообещал Луций Цезарь и зашагал навстречу Корду.

Элий остался на месте. Ему вдруг почудилось, что он умеет летать. Сам, без помощи крыльев, как летала когда-то Летиция. Но у него не хватило смелости проверить эту догадку.

Глава XVIII

Игры Логоса против богов

– Пр…в…т! – сказал черный лоскут, скользнув к ногам Логоса.

– А ты откуда? – изумился тот.

– …зд…л…к… – последовал ответ.

– Ясно, что издалека. – Логос поднял беглого легионера бессмертной «Нереиды». – И где же ты был столько лет?

– В Т…б…т…, – был ответ.

– Неужели? Побывал на крыше мира? И видел гору Кайлас?

– В…д…л…

– И знаешь, что такое бессмертие?

– Зн…

– Ну, тогда тебе непременно надо идти со мной.

– З…т…м… в…рн…лс…

И Логос опустил черный лоскут в свою огромную сумку.

– Они вновь примут человеческий облик? – спросила Юния Вер.

– Не знаю… Я не знаю, какой облик вы примете. Но вы опять вместе. Все до единого. Все – единое целое, моя бессмертная «Нереида».

И Логос зашагал с Кельнской станции, отыскивая авто, которое должно было отвезти его в горы. Юния Вер шла за ним.

Колодец походил на огромный кратер, в котором был приготовлен напиток для пира. Влага ждет, когда гости придут и отведают. Ждет день ото дня, ждет много лет. А гости все не идут. И огромный кратер отражает небо. Но срок настает, избранные наконец являются.

Логос уперся ладонями в край колодца и склонился над недвижной гладью.

– Как ты обманул меня, колодец, в первый раз. Да, в первый раз всегда обман. А второй шанс предоставляется немногим. Я-то вообразил, что выбрался из твоего нутра богом. А ты создал из меня аккумулятор, который стал высасывать из мира разум со скоростью огромного пылесоса. И мир чуть не сошел с ума. И я вместе с ним.