Все на продажу - Бушнелл Кэндес. Страница 16

Джейни кое-что смыслила в правилах приличия и знала: не познакомившись с Мими получше и не разобравшись, чем она дышит и чего хочет, нельзя признаваться, что у нее была связь с Комстоком Дибблом. Правда, Комстоку она не могла доверять: женщинам приходилось его опасаться. Он не выходил у Джейни из головы из-за неприятного письма, полученного этим утром. Послание переправили из Нью-Йорка с остальной ее почтой; скорее всего оно было отправлено перед самым Днем памяти погибших. Письмо было от самого Комстока Диббла: он писал, что им еще оставалось завершить какие-то дела с ее «сценарием», хотя, по ее мнению, со всеми их делами уже было покончено. Так что письмо было всего лишь жалкой попыткой Комстока Диббла нагнать на нее страху. Оставалось сообразить, почему он так настойчиво продолжает кампанию запугивания. В любом случае Джейни твердо намеревалась дать ему понять, что ее нельзя запугать, а для этого лучше всего притвориться, будто знать ничего не знает и ей вообще нет никакого дела до его интриг.

Казалось, главным содержанием этого дня были бесконечные увертки. Напряженно щурясь в бинокль, она любовалась тем, как великолепный Зизи производит своей клюшкой мощный удар, от которого мяч отлетает на противоположный край поля. Выдавать свое истинное отношение к нему было слишком рано, поэтому Джейни невинно спросила:

— Кто это?

Наверное, тот самый игрок в поло, о котором говорила Пиппи, — ответила Мими. — Она считает, что он ею заинтересовался.

— Где же в таком случае она сама?

— На кинопробах.

Уверена, он один из тех мужчин, которые заставляют всех женщин думать, что он ими заинтересовался. — Говоря это, Джейни мысленно поправилась: «Всех, кроме меня». Изучая лицо Зизи в бинокль, она прокручивала в памяти каждое словечко их разговора и все больше укреплялась во мнении, что он говорил слишком искренне, чтобы счесть это обычным флиртом.

— Какой в этом прок? — фыркнула Мими. — Нельзя же выйти замуж за игрока в поло!

— Почему же? — спросила Джейни.

— Во-первых, у них пустые карманы, — ответила Мими со смехом. — Во-вторых, они все время в разъездах. — Она протянула руку за биноклем. — Это все равно что выйти за циркового жонглера… Ну, может, не совсем, но похоже. А по виду он — отменный жеребец.

Джейни тут же бросилась его защищать.

— Держу пари, он не такой, — сказала она. — Мне кажется, у него есть душа.

— Если даже она у него есть, — возразила Мими, отдавая ей бинокль, — то на Ист-Энде ее дни сочтены. — Казалось, она уже забыла о Зизи. — Я беспокоюсь за Селдена, — сказала она, озираясь.

«А я нет!» — чуть было не ляпнула Джейни. Спохватившись, она спросила:

— Когда он должен был приехать?

— В три часа. А сейчас уже без четверти четыре. Надеюсь, на этот раз он не заблудится. Вы нигде его не видите?

Джейни нехотя оторвала взгляд от игрового поля и сделала вид, что изучает в бинокль толпу у них за спиной.

— Джордж так расхваливает Селдена! — проговорила Мими рассеянно. — Он считает, у Селдена большое будущее. Не то что бы у него было незавидное настоящее, но Джордж твердит, что не удивится, если состояние Селдена скоро перевалит за пятьсот миллионов.

— Неужели? — Джейни расширила глаза. — Но, знаете, деньги для меня мало значат.

— Джейни Уилкокс! — воскликнула Мими. — Я еще плохо с вами знакома, но как-то мне не верится, что вам не важны деньги. А с лгуньями я не вожусь.

Джейни заподозрила, что Мими произнесла эту реплику тоном, каким говорят богатые воспитанницы пансиона. Трудно было разобрать, шутит она или говорит серьезно. Джейни снова почувствовала огромную разницу между ними и, идя на попятный, пробормотала:

— Полагаю, деньги важны для любой женщины…

— Вот именно! И нечего притворяться, что это не так, ведь нет ничего хуже, чем необходимость содержать мужчину… Вас не должна отпугивать внешность Селдена: по-настоящему успешные мужчины обычно невзрачны.

Я как раз считаю, что он… ничего. — Джейни едва не пода вилась этим словечком. Чтобы скрыть отвращение, она поспешно добавила:

— Но, Мими, я уже вам говорила: кажется, я ему не понравилась.

Поверьте, дорогая, я знаю мужчин. Селден заинтересовался вами. Вы не представляете, как он воодушевился, когда я ему сказала, что буду на поло вместе с вами.

Наверное, он передумал, — пробормотала Джейни, наводя бинокль на узкую, забитую машинами дорогу между двумя заборами, ведущую к игровому полю. — На въезде еще стоит большая очередь из автомобилей, — доложила она. — Вечно здесь проблемы со стоянкой!

Разглядывая машины, она задержалась на редкостном экземпляре-"Ягуаре ХК-120" 1948 года с шестицилиндровым двигателем. Эту диковину (первые двести машин были ручной сборки) она видела единственный раз в жизни — на выставке автомобильной классики на старом гоночном стадионе Бриджхэмптона. Тогда она даже подумывала, не заняться ли с владельцем машины сексом, чтобы оказаться ближе к этому авто, но владелец отсутствовал. Сейчас, гадая, кто этот богач с тонким вкусом, приехавший на такой машине, она навела бинокль на водителя.

Его прическа показалась ей смутно знакомой, а в следующую секунду она содрогнулась, узнав Селдена Роуза. Как он оказался в такой машине? Она ему не идет, как и он ей… Повернувшись к Мими, Джейни воскликнула:

— Вот и Селден Роуз! С минуты на минуту он будет здесь. — И подумала со вздохом, что подтверждается одно из отвратительных правил: самые лучшие машины попадают ко всяким кретинам… Сочтя ситуацию безнадежной, Джейни снова перенесла внимание на поле.

У Селдена Роуза были пушистые густые волосы, выглядевшие так, словно они никогда не отрастали длиннее и потому не нуждались в стрижке и в уходе вообще. Он обнажал в мальчишеской улыбке крепкие зубы, на которых четыре десятилетия назад наверняка красовались скобы, так и не сумевшие их выпрямить. Он был учтивым до приторности уроженцем пригорода Чикаго. После двух-трех встреч с ним складывалось впечатление, что это служащий большой компании, делающий карьеру, однако в действительности он принадлежал к считанным людям, пробившимся на самый верх, и отличался неутолимым честолюбием. Как главе «Муви тайм» ему оставалось преодолеть еще одну-две ступеньки, и он собирался рано или поздно это сделать-лучше рано. Его целью было возглавить всю корпорацию «Сплатч Вернер».

«Муви тайм» было отделением «Сплатч Вернер» — медиа-конгломерата, считавшего себя крупнее и значительнее любого правительства и подходившего к бизнесу в сугубо американской манере. Внешне казалось, что концерн заботится о своих служащих, предоставляет им льготы и пакеты акций проявляет политкорректность, приверженность мультикультурным подходам и не допускает в своих стенах сексуальных домогательств (о чем свидетельствовала электронная почта). Но в сущности это был все тот же бизнес, управляемый людьми, молча соглашающимися, что их работа — это война, разве что без огнестрельного оружия. В последние пятнадцать лет «Сплатч Вернер» скупал журналы и кинокомпании, кабельные студии, издательства, интернетовские серверы, телефонные и спутниковые компании, рекламные агентства. Концерн создавал, рекламировал и продавал развлекательный продукт. Его товар пользовался хорошей репутацией, и, пока его охотно покупали, никто не пытался вдаваться в принципы концерна, заключавшиеся в одном: делать деньги любой ценой. Люди, одолевавшие служебную лестницу «Сплатч Вернер», видели политику компании в том, чтобы раздавить, как мошку, любого, кто им противодействовал. Одиночка не мог против них выстоять, самый меткий Давид был бы заранее обречен на проигрыш этому Голиафу; заправилы компании иногда шутили, что тот, кто посмеет им угрожать, больше ни разу не пообедает на этом свете.

Селден Роуз, образцовый сотрудник «Сплатч Вернер», был скромен в одежде и в манерах. Единственное, в чем он собирался себя проявить, — это выбор второй жены.

Многие его коллеги, тоже возглавлявшие отделения компании, мужчины от сорока до пятидесяти лет, как и он, недавно женились вторично, поменяв первых жен (большей частью привлекательных серьезных дам на год-два моложе мужей, как первая жена Селдена — адвокат) на более броских, моложе их лет на десять — пятнадцать. Глава рекламного направления женился на прима-балерине ведущего театра, маленькой большеглазой брюнетке, всегда таинственно молчавшей; глава направления «Кабельные каналы» — на русской пианистке, провозгласившей себя прямым потомком Романовых. Среди вторых жен была гениальная в области интернет-программирования китаянка, учившаяся в Гарварде, республиканка с собственным шоу на Си-эн-эн и дизайнер модной одежды. Джейни Уилкокс не только заняла бы достойное место в этом списке, она возглавила бы его, превратив мужа в предмет зависти всей компании. Мысленно Роуз уже навесил на нее ярлык: «Модель, всемирно признанная красавица».