Французы на северном полюсе - Буссенар Луи Анри. Страница 45

– Вот что я хочу предложить,– сказал парижанин.– Зажжем конфорку, поставим на сани, а мясо пусть варится. Пока доедем, суп будет готов, и все поедят.

– Прекрасная мысль! – произнес Вассер, продолжая грузить на сани горы мяса и сала.

Подкрепившись, матросы почувствовали прилив сил и без труда потащили тяжело груженные сани.

ГЛАВА 17

Замурованные во льду.– Вымерший вид.– По течению.– Мыс Челюскин 83 .– Овации.– Gallia victrix 84!

На обратном пути матросы отламывали куски мяса и с наслаждением сосали, теряясь в догадках, откуда оно взялось.

Усталые, но радостные и счастливые, вернулись они в лагерь. И очень вовремя, многие уже впали в беспамятство. Но голод лечится быстро, стоит только поесть. Идея парижанина – сварить по дороге мясо – оказалась блестящей. Доктор заявил, что никогда в жизни не пил такого вкусного бульона, хотя он был без соли и приправ.

Люди никак не могли насытиться, и плохо им пришлось бы, не займись Желен раздачей пиши. Он следил, чтобы никто не съел на голодный желудок больше положенного.

После еды уснули крепким здоровым сном, но через несколько часов всех разбудил лай Помпона, видимо требовавшего к себе внимания за оказанную услугу.

Только сейчас тем, кто оставался на привале, пришел в голову вопрос: «Откуда взяли их товарищи столько мяса?» Они поглощали еду с неимоверной жадностью, почти не слушая Плюмована, неисправимого болтуна и выдумщика, который своим рассказом о сказочных мясных залежах сбил всех с толку.

Лейтенант Вассер, отличный моряк, совершенно не знал естественной истории и потому передал все, как было, ничего не объясняя. Капитан и доктор были еще слишком слабы, чтобы заняться исследованием трофеев, и только улыбались, слушая матросов.

Мяса и сала теперь было хоть отбавляй.

Через тридцать шесть часов все, даже больные скорбутом, смогли подняться. Термометр показывал плюс два градуса, для полярников, привыкших к пятидесятиградусным морозам, это была настоящая весна. Путешественники пешком отправились по гладкому льду к тому месту, где Помпон нашел мясо.

Снеговую хижину пришлось покинуть, она почти совсем растаяла.

Лодку поставили на сани, посадили в нее самых слабых и повезли по лужам и талому снегу.

Матросы повеселели. На измученных голодом и болезнью лицах появились улыбки.

Пройдя половину пути, сделали стоянку, подкрепились и снова снялись с места.

Поход к обнаруженному псом «складу» с провиантом занял десять часов. Там и в самом деле было несметное количество мяса, «залежи», по словам Плюмована. Две трещины, каждая метров в сто тянулись вдоль палеокристаллических холмов, уходя глубоко вниз, подобно жилам какого-нибудь минерала. Этого мяса хватило бы на целое войско, столько было здесь закоченевших туш разных животных.

Неизвестно, сколько они пролежали. Никто не смог бы их забальзамировать лучше, чем мороз. Мясо оказалось до того свежим, будто его положили только накануне. А о вкусе и говорить нечего, Палатку еще раньше унесло бурей, и капитан велел выдолбить во льду пещеру, буквально в двух шагах от залежей мяса – нагнись и бери сколько хочешь.

Любопытство доктора день ото дня росло: откуда здесь этот склад? Желен исследовал состав и сделал вывод, что все животные принадлежали к одному виду, и – что особенно интересно – вид этот исчез более семидесяти лет назад. Устройство зубов было таким же, как у зверя, исследованного в 1751 году знаменитым немецким натуралистом Стеллером 85 . Это было весьма ценное открытие. Доктор пришел к выводу, что у животных всего четыре зуба – два сверху, два внизу, и принадлежат они к виду Stellerus borealis или Mamatus Stelleri (травоядное млекопитающее из семейства китовых).

Этих животных Стеллер открыл близ Камчатки и утверждал, что они вполне безобидны, мясо у них вкусное и сами они идут в руки. Вот почему доверчивых созданий поголовно истребили.

Как же они попали сюда? И не сотни, не тысячи, а десятки тысяч? Как погибли в этой гигантской трещине, а потом замерзли? Сколько лет, или, может быть, столетий пролежали здесь, во льду?

На все эти вопросы так же трудно ответить, как определить, например, когда умер мамонт, найденный в 1804 году на реке Лене, чьим мясом целых два года кормились якуты и их собаки.

Путешественники жили в ледяной пещере, сытно ели, и самочувствие их с каждым днем улучшалось.

Близилось лето, а вместе с ним и оттепель. Но сейчас французов не испугала бы даже зимовка. Однако Изида, заставив их дорогой ценой заплатить за вторжение в ее пределы, на сей раз распорядилась иначе.

Льдина, на которой находились полярники, оказалась оторванной от остальной массы льда и поплыла быстрее, прямо к русскому берегу со скоростью пятнадцать километров в сутки. Капитана это обрадовало.

Льдина плыла, не останавливаясь, весь июнь, июль, август и сентябрь. И вот наконец французы увидели землю. Это был мыс Челюскин, лежавший на семьдесят седьмом градусе тридцати минутах северной широты и сто втором градусе тридцати минутах западной долготы.

Но одно дело увидеть русскую землю, а совсем другое – высадиться. От Петербурга мыс Челюскин находится в девяноста градусах. От Иркутска – в двадцати четырех. Зима здесь наступает уже в октябре. Неужели придется зимовать в тундре?

Но французы, видимо, родились под счастливой звездой. Неожиданно они увидели в маленькой бухте охотников на тюленей, покинули льдину и на лодке, которую удалось сберечь, поплыли к изумленным тунгусам, делавшим запасы на зиму. Те радушно приняли путников, а потом проводили в Тагайск на полуостров Таймыр. Здесь капитан раздобыл сани и собак. Проводники помогли путешественникам добраться до Туруханска.

Туруханск уже можно было считать цивилизованным краем. Там жили чиновники, управлявшие округом, в котором без труда уместились бы три Франции. Население же состояло всего из двух с половиной тысяч, включая тунгусов, самоедов, якутов и остяков. Из Туруханска шла дорога на Красноярск, куда и прибыли наши герои в конце ноября в страшный мороз. Красноярск лежал на большой сибирской дороге и был соединен с Петербургом телеграфной линией.

Местное начальство предоставило экспедиции все необходимое для продолжения пути, и пятого января 1889 года экипаж «Галлии» во главе с капитаном был уже в Петербурге.

Там храбрецам оказали теплый прием – в то время как раз завязывалась франко-русская дружба.

Читатель, вероятно, забыл, что невольным виновником полярной экспедиции был русский путешественник Серяков. Узнав из газет о приезде французских моряков, он помчался к капитану, бросился ему на шею и от души поздравил.

– Победа, голубчик де Амбрие! – восклицал он– Блестящая победа! Я сейчас из Лондона. Там все только и говорят о вашем подвиге. Даже завистливый Джон Булль признал вашу победу… Вы – настоящий герой! Вас ждут лавры и медаль. Дай Бог, чтобы надпись на ней оказалась пророческой.

– Что же там написано?

– Gallia victrix.