Гвианские робинзоны - Буссенар Луи Анри. Страница 63

Долгим, несмолкающим воплем торжества встретили они блестящее открытие белого пиэй, который положил тельце насекомого на грудь мертвеца и пригласил каждого подойти удостовериться.

— Ну, все в порядке… Все просто отлично, — тихо говорил он своим компаньонам, не теряя при этом своего вдохновенного вида «на публику». — Если бы я знал, то сказал бы этим идиотам, что бессмысленную мушку послали владельцы плантации. Вот хорошенький подарочек для Робена и его шайки. Черт возьми! Краснокожие разнесли бы их в клочья! Хотя… Стоп… А почему бы не сказать этого сейчас?.. Отличная месть, и ни малейшей опасности для меня! Стоит только подать знак… До чего же я глуп! Бенуа, мой мальчик, гнев и ярость пронзают тебе мозги. Есть наилучший вариант действий! О! Это просто замечательно, моя выдумка гениальна! Настоящий удар мастера в поединке!

Он выбрал момент и продолжал громким, звонким голосом:

— Вождь, и вы, смелые воины, слушайте меня! Я вижу того, кто принял форму бессмысленной мушки, чтобы убить моего брата, краснокожего пиэй. Он живет там, в темной пещере, среди гор. Он прячется, но никому не укрыться от взгляда бледнолицего колдуна. Идите туда! Я поведу вас. Вооружайтесь мачете! Выступаем немедленно! И завтра солнце станет свидетелем вашей мести. Вперед! Я все сказал. Духи моих предков слышали меня!

Поистине ловким человеком был маэстро Бенуа.

Он использовал неоспоримый аргумент, чтобы заставить краснокожих сопровождать его к зачарованному дворцу, где обитала фея золотых россыпей.

Но хотя его толкование и призыв действительно обладали непреодолимой силой, никто из индейцев не двинулся с места.

— В чем дело? — удивился он. — Мои братья меня не поняли?

Акомбака почтительно приблизился и объяснил с мягкостью, в которой слышалась твердая решительность, что его люди никак не могут сию минуту покинуть место преступления, даже для принесения искупительной жертвы. Две главные причины мешали немедленно выполнить этот святой долг. Надо подготовить похороны покойного жреца и провести выборы его преемника. Поскольку обе церемонии взаимосвязаны, они требуют совместного освящения. Белый пиэй, которому известно все, не может не знать, что никогда индейцы не ступают на тропу войны без благословения верховного колдуна.

Бенуа с трудом удалось скрыть ярость, которую вызвала у него эта задержка. Он знал, что похороны у туземцев служат поводом для бесконечного пьянства. Приготовления занимают не менее восьми дней, после чего покойника отвозят в его племя и окончательно предают земле. Что же касается посвящения в жрецы, то оно может длиться годами. Поскольку краснокожие не ведут счет времени, то мошенник уже видел себя обреченным на долгое изматывающее безделье.

Видя огорчение белого вождя, Акомбака успокоил его. Похороны продлятся, согласно обычаю, одну неделю. Что касается наследника покойного, то он уже найден и выдержал все необходимые испытания, за исключением последнего. Право на исполнение своих высоких обязанностей он обретет на восьмой день, затем труп перевезут в место, где прячется убийца, и первым актом нового жреца станет покарание врага в присутствии тела его жертвы.

Авантюрист знал, что индейцы абсолютно незыблемы в своих планах. И он вынужден был согласиться с их требованиями, довольный уже тем, что ожидание продлится только восемь дней, поскольку судьба уже определила будущего колдуна.

Церемония избрания жреца выглядит очень внушительно, учитывая огромные права, связанные с этим саном. Испытательный тест ужасен, и немногие из кандидатов способны выдержать необходимые требования.

Судите сами note 243.

Обучающегося медицине представляют старейшинам племени. Он обязуется выдержать, не проявляя слабости, все предложенные ему испытания, после чего поступает в полное распоряжение своего наставника, пока не будет сочтен достойным чести, которую тот один имеет право даровать. Испытания варьируются и полностью зависят от воли верховного пиэй.

Первые шесть месяцев ученического стажа молодой человек должен питаться исключительно маниокой. Он поглощает ее следующим образом. Кладут поочередно то на одну, то на другую ногу претендента кусочки кассав (лепешки из маниоки), и тот обязан подносить их ко рту, поднимая ногу обеими руками. В этом состоит первое задание.

Через шесть месяцев такого режима, дающего немного пищи уму, но отлично тренирующего ноги, ученику велят следующие шесть месяцев питаться одной рыбой, потребляемой точно таким же образом. Его меню, кроме того, обогащается несколькими листьями табака, которые он обязан жевать, проглатывая сок! Под воздействием наркотика бедняга впадает в состояние крайнего отупения. Он худеет, взгляд становится безжизненным, раздраженный желудок испытывает острые схватки. Некоторые погибают, но стойко держатся до конца.

Тот, чей организм выдержал фантастический режим, в конце года подвергнется очередному экзамену. Его заставляют нырнуть и оставаться под водой так долго, что это испугало бы самых опытных ловцов жемчуга. Он выныривает на поверхность с вылезающими из орбит глазами, с окровавленными ушами и носом… Не важно! После водной процедуры следует испытание огнем. Претендент обязан пересечь босиком — не ускоряя шаг, не спотыкаясь — довольно широкое пространство, заполненное пылающими углями.

Когда раны на ногах зарубцуются, он повторяет в течение следующих двенадцати месяцев тот же самый режим питания — кассав, рыба, табак, с тем чтобы выполнить в конце года новые задания. Они варьируются и составляют самую большую гордость изобретательных экзаменаторов-палачей.

Например, собирают тысячи фламандских муравьев, чьи укусы необычайно болезненны, вызывают нарывы и лихорадку с бредом. Страдальца зашивают в подвесную койку, оставив открытым отверстие, через которое запускают муравьев, после чего мешок закупоривают и крепко встряхивают, чтобы еще больше разозлить насекомых. Можно вообразить, какую оргию на красной коже закатывают эти ужасные перепончатокрылые! note 244 Кандидат стоически невозмутимо переносит адские мучения, и понятно почему. Малейшая его жалоба станет поводом к немедленной отмене всех предыдущих испытаний!

В другом случае сотню кинжальных мух или бессмысленных мушек засовывают в ячейки манаре (сита) таким образом, что головки их выходят наружу, а брюшная часть остается внутри. Трудно представить степень разъяренности этих насекомых-пленников! Экзаменатор берет сито и осторожно прикладывает его к спине, животу, груди, бедрам претендента. Жала вонзаются в кожу раскаленными иглами, зубы скрипят, словно на них попало толченое стекло, пот струится градом, глаза туманятся, но человек не издает ни единого стона.

Для разнообразия несчастного могут свести со змеями. Гордый своим подопечным, учитель выставляет его, принуждая блистать искусством терпения; так поступают преподаватели с самыми способными студентами. Претендента на должность колдуна кусают граж, гремучая змея, ай-ай. Правда, кожу специально обрабатывают, но от этого не становится легче.

Испытания близятся к завершению. Кандидат уже может быть допущен к незначительным операциям. Таковы практиканты в наших госпиталях, которые под присмотром опытных специалистов впервые вскрывают поверхностный нарыв, вправляют вывихнутый палец или устанавливают аппарат при переломе.

Молодой индейский «ученый» имеет право бить в барабан возле больного, отчаянно вопить день и ночь, чтобы изгнать злого духа. Предписания туземной медицины ограничиваются этим кошачьим концертом в двойной дозе. Вот и весь арсенал лечения заболевшего. О! Бушардат, мой наставник, где вы сейчас?..

Остается последнее испытание, которое окончательно и безоговорочно утверждает «достойного». Это венец трехлетних хождений по мукам.

Испытание, прямо скажем, отвратительное и ужасное.

Большинство индейцев в бассейне реки Марони предает земле своих мертвецов лишь по истечении восьми дней. Легко представить, во что превращается труп при таком климате, не только жарком, но и влажном. Покойника оставляют лежать в гамаке, под которым устанавливается широкий сосуд, предназначенный для сбора серозной жидкости, что выделяется при разложении тела.