Под Южным крестом - Буссенар Луи Анри. Страница 58

Они дошли до апофеоза своего торжества. Атаман уже подумывал передать все сложные обязанности своему помощнику и, удалившись на покой, почивать на лаврах, а Боскарен мечтал о близком получении неограниченной власти, как вдруг случилось описанная нами катастрофа с «Хищником», когда капитан Флаксхан был загнан французским кораблем в пещеру безымянного аттола и погубил себя и своих сообщников, предварительно выдав преследователям компрометирующие документы. Граф Жаверэ умер, или, по крайней мере, властями было констатировано, что умер, а Боскарен моментально стушевался, скрежеща зубами от ярости. О преемственности не могло быть и речи, так как не все соучастники признали бы над собою власть Боскарена, да и безопасность требовала, чтобы ассоциация распалась хотя бы на время.

В руках бандитов моря осталась дочь Флаксхана – Бланш. Ее жизнь была залогом повиновения отца. Воспитанная вместе с дочерью графа, молодая девушка находилась в том возрасте, когда ребенок превращается в девушку. Ее наружность произвела на Боскарена сильное впечатление, и он воспылал к ней пламенной страстью. Невозможно описать ярость, охватившую его, когда Андрэ потребовал выдачи мисс Бланш. В течение нескольких лет он выслеживал покровителей девушки, опутывал целой сетью интриг, ища случая как-нибудь устранить их и снова овладеть добычей.

Опекуны девушки не дремали и ловко увертывались от всех козней неутомимого врага. Боскарен, страсть которого постоянно росла, понял, наконец, что ему ничего не сделать против этих неустрашимых людей, пока их независимость будет обеспечена хотя бы самым скромным состоянием. Поэтому он решил нанести им имущественный ущерб, надеясь, что, разорившись, они скорее уступят. Из троих друзей состояние было только у Андрэ и Ламперриера, да и то незначительное. Полные нежной заботы обо всем, что касалось Бланш, они, как люди нежадные, довольно беспечно относились к деньгам. Сговорившись с биржевыми жуликами, Боскарен без труда устроил за несколько месяцев разорение своих противников. После нескольких банкротств денежные запасы трех друзей улетучились, причем разоренные даже и не предполагали, откуда был направлен поразивший их удар.

Но для таких людей, как они, подобная катастрофа ничего не значила. Они сразу же принялись думать о том, как бы собрать новое состояние для их приемной дочери. В спекуляции они ничего не понимали, зато слыхали о девственных землях в океане, где энергичному человеку нетрудно быстро разбогатеть. И вот, недолго думая, они снарядились в далекий путь в неведомые страны. «Вперед! В Суматру! » – сказали они себе и уехали. К несчастью, они сделали одну ошибку: не взяли с собой Бланш. Впрочем, разве можно было ее взять? Они из-за нее боялись климата, боялись болезней, боялись ядовитых гадов и страшных зверей.

Для безопасности девушки были приняты самые тщательные меры. Бланш была поручена нежным заботам начальницы одного пансиона, достойнейшей, неподкупнейшей женщины, к тому же близкой родственницы доктора Ламперриера. От нее не скрыли, что она берет на себя очень важное и ответственное поручение, но это ее не испугало. Наконец, их успокаивало еще то обстоятельство, что их неумолимый враг давно не подавал признаков жизни.

И вдруг неожиданная весть!

Страсть не отняла у Боскарена ума и не ослабила его энергии. Лишенный тайной власти, он не сложил оружия. Однажды он долго сидел над картой полушарий и изучал ее, размышляя, соображая, обдумывая. От японских островов, театра его первых неудачных подвигов, взгляд его обратился на индо-малайский архипелаг, пестревший большими и малыми пятнами, на которых стояли слова: Суматра, Ява, Целебесь, Филиппинские острова, Борнео.

– Почему не попробовать? – сказал он сам себе. – Здесь живет дикое племя, не охваченное цивилизацией, да и вряд ли цивилизации удастся когда-нибудь его обуздать. Свирепые малайцы, неукротимые мусульмане, алчные китайцы – все они торгуют, грабят, убивают, живут и умирают без всякой пользы, повинуясь только слепой судьбе. Для них разбой и воровство – такое же естественное занятие, как для наших крестьян хлебопашество. Если бы появился среди них человек, который сумел бы взять их в руки, дисциплинировать, направить к одной общей цели, то из этой помеси образовалось бы настоящее государство. С ним можно было бы вернуть времена бандитов моря и незримо властвовать на Индийском архипелаге… Я в состоянии это осуществить. Да. В Европе я только миллионер. Там я буду королем, императором, чем угодно, даже властителем индо-малайских островов. Дело не в названии. Название можно будет придумать потом. Пусть я буду хоть султаном Борнео с верховной властью над соседними островами… А она будет моей султаншей. Неужели Бланш устоит против подобного сана? Разумеется, нет! На свете не найдется ни одной женщины, которая не соблазнилась бы короной. Наконец, я обольщу ее ум, я увлеку ее мыслью о насаждении прогресса в варварской земле, о возрождении диких… Боже мой! Я задыхаюсь! Я сойду с ума! .. Черт знает, что со мной делается при одной мысли, как это все будет хорошо… Но пока довольно. Посмотрим, что будет дальше.

Ассоциация бандитов моря имела многочисленные разветвления среди жителей индо-малайского архипелага, этих неисправимых природных пиратов. Сообщники кораблекрушителей, хотя и поняли, что вождь их куда-то девался, не прекратили своих разбойничьих подвигов, продолжая совершать их на свой страх и риск. Но все это было не то, что прежде: опасности увеличивались; бандитам не хватало удачи и ловкости того изворотливого человека, который прежде руководил ими. Правда, в их руки попадалась иногда богатая добыча, но часто случались и страшные неудачи. Запасная касса, служившая для пополнения убытков от неудач, была закрыта. Любезность консульских агентов куда-то улетучилась, кредит пропал, купцы перестали отпускать в долг товары и оружие, неоткуда стало получать точнейшие сведения о грузах и рейдах купеческих кораблей. Бандитам приходилось действовать ощупью и получать ударов больше, чем наносить.

Одним словом, разбой был в упадке, когда Венсан Боскарен взялся оживить его. Понятно, что его приняли с распростертыми объятиями, как спасителя. Он явился в скромном костюме меккского пилигрима и с кучей подарков для беспечного монарха, которого он задумал низложить. Хорошо понимая, что в стране, куда он прибыл, фанатизм значит все, он усвоил себе строго благочестивую наружность хаджи (богомольца), только что вернувшегося из святого города. Звание хаджи и великолепное знание арабского и малайского языков, а также большая начитанность в священном писании, вызвали всеобщее уважение к нему. Он объехал и обошел весь архипелаг, собирая старых сообщников и вербуя новых, причем очень ловко сыпал подарками и религиозными текстами, подстрекал мусульманский фанатизм и незаметно проповедывал нечто вроде священной войны, которая, разразившись, должна иметь ужасные последствия. За какие-нибудь четыре месяца он взволновал весь остров Борнео. При этом он действовал так ловко и сумел внушить такое доверие к себе, что, несмотря на его лихорадочную деятельность, об его действиях ничего не было слышно. Ни до местных властей, ни до европейских представителей не дошло ни малейшего слуха о темной цели, к которой он стремился.

Окончив приготовления, твердо установив свою нравственную власть и полностью одурачив раджу Борнео, он решил выбросить козырную карту. Аккуратно получая сведения обо всем, что делали пятеро друзей, он прежде всего похитил молодую девушку из Парижа и привез ее на Борнео. Для ловкого, опытного интригана ничего не стоило обмануть начальницу пансиона. Честная женщина легко попалась в ловушку плута и выдала ему Бланш по подложному письму.

Сделав этот первый шаг, Боскарен окончательно укрепил над бандитами моря свою власть, так что низложение магараджи сделалось вопросом нескольких дней. Все шло, как по маслу. Оставалось только добиться от Бланш согласия выйти за него замуж. Но ни мольбы, ни угрозы не могли ничего поделать с несокрушимой энергией девушки, решившей выйти из ненавистного положения и возвратить себе свободу.