Особенные. Элька-4 (СИ) - Ильина Ольга Александровна. Страница 30

— Ох, и ни фига себе родственники живут, — присвистнула Женька, я бы тоже присвистнула от большой махины, выстроенной на окраине города, если бы прежде дома Егора не видела. Поселок «Новое село», в котором и находилась резиденция Данилевичей, был очень похож на бабушкин поселок Ручейки. Тот же высоченный бетонный забор, окружающий весь поселок, впрочем, хотела бы я глянуть на того вора, который рискнет сюда проникнуть.

Матрена, бабушкина домовая, как-то рассказывала, что нашлась в девяностые годы такая шальная группка. Уж и не знаю, как они пробрались через забор и пост охраны, но попали к своему несчастью на ближайшую к забору территорию, сейчас принадлежащую декану темного факультета, Амору. А тогда участок принадлежал демонам. Нет, этих незадачливых воришек не съели, но после часа проведенного в обители демонов, в Кащенко все-таки свезли. Кажется, они и сейчас там психику восстанавливают, а перепуганные бывшие владельцы это самое лечение оплачивают. Уж и не знаю, что же эти демоны там выращивали и какие ритуалы проводили, но лечиться грабителям еще долго, и даже никакие стирания памяти не помогли.

Зато с тех пор было решено создать что-то вроде двойного купола защиты. Посвященные теперь видят такого рода поселки, практически в реальном своем виде, а остальные лицезреют пару старых покосившихся домишек и заросшее поле.

Здесь так же, как и у бабушки действует принцип расширенного пространства. Если хозяин тащится от гор, пожалуйста, броди хоть всю жизнь среди скал, поле из ромашек нужно, не вопрос, речки на участке не хватает — без проблем, создадим, ты от леса в восторге — можешь хоть весь участок сосной заполонить и избушку на курьих ножках посредине поставить. Твой участок, твои порядки. Кажется, у них есть даже свое магическое дизайнерское агентство, настроенное только на выполнение подобных заказов. Кто-то и сам может все желания воплотить, а кто-то нанимает специалистов. Все, как в обычном мире.

Что касается Данилевичей, они расстарались на славу. Уж и не знаю, то ли у главы семьи такой своеобразный вкус, то ли это фантазия дизайнера так развернулась, но Женькины возгласы были оправданы. Когда мы въехали на их территорию, то оказались в настоящем дворянском поместье, чем-то напоминающем Михайловский замок в Петербурге. Каждый фасад дома был неповторим, к каждому вела своя дорога, свой вход. Мы подъехали к северному, чуть менее помпезному, чем восточный или западный. Кругом замок окружала вода, чистая, прозрачная, с совершенно удивительным, переливающимся дном, по которому плавали маленькие рыбешки. К подъезду вел небольшой мостик, однако машины никогда его не пересекали, в силу того, что им там не развернуться, поэтому оставшийся путь гости пересекали пешком.

У входа стоял мажордом, который открыл нам дверь, провел внутрь и предельно вежливо попросил подождать. А мы успели осмотреть холл, или комнату для ожидания, большую, просторную, повсюду окруженную зеркалами, вот только стульев здесь не наблюдалось, и было довольно прохладно. Правда, слуга отсутствовал недолго, и поспешил провести нас в главный зал, где, собственно, хозяева и встречали гостей.

Когда мы вошли, бабуля слегка побледнела, Женька придирчиво осматривала убранство, а я видела только родителей моей бабушки, пытаясь осознать, как такие люди, светлые и идеальные с виду могли вычеркнуть из жизни родную дочь?

Прадед был высоким, седовласым, с неглубокими морщинами на лице, бабушка на него в большей степени была похожа, чем на мать. Особенно глазами, такими же, как у него, как у папы и Женьки. А, увидев прабабушку, поняла в кого такой экзотической вышла Карина. В ней очень ярко и явно прослеживалась восточная кровь, что-то индийское, чуть армянское, или арабское. Особенное сходство с индийской женщиной придавали волосы, длинные, густые, сейчас собранные в причудливый пучок. Вот они достались даже мне. Пусть я сейчас блондинка, но волосы у меня такие густые явно от прабабушки. Ее вообще-то Амира зовут, и она действительно родом с востока.

Особого восторга она у нас не вызвала, быть может потому, что тихая очень. Они с бабулей, да даже с Кариной, как небо и земля отличаются, не внешностью, но внутренней сутью. Чтобы бабуля хоть раз позволила какому-то мужчине собой командовать? Да скорее ад замерзнет. Блин, кажись, с последней фразой я поторопилась.

— Алевтина, — посмотрел на бабушку Георгий, показалось, что искренне, но настороженность в глазах никуда не ушла. Я очень пристально наблюдала за выражением его лица, когда бабушка приблизилась, когда улыбнулась ему, протянула руки, а он вместо того, чтобы их пожать, крепко обнял дочь. И да, казалось, что он действительно рад ее видеть, но глаза… не то, чтобы в них была неискренность, и я даже не могу с уверенностью сказать, что мне не показалось, но… это глаза хищника, умного, сильного, просчитывающего все на сотни шагов вперед, глаза того, кто никогда не показывает чувств, предпочитает не замечать их и играть в свои, известные только ему игры. Я вдруг поняла, он пригласил нас не потому, что ему захотелось, наконец, увидеть дочь и ее семью. Это он мог сделать в любое время, но почему-то предпочел созвать весь этот прием.

А вот прабабушка была очень искренняя, в ее глазах сейчас стояли неподдельные слезы. И она обняла дочь, как и положено матери, крепко и сильно, стараясь этим объятием рассказать то, что не могла высказать словами.

Когда пришло время и нам знакомиться, дедуля пристально и изучающее оглядел каждую из нас. И вот тут началось.

— Алевтина, я тобой крайне недоволен. Как ты допустила, чтобы наша кровь поддалась тьме?

Хотела бы я сказать ему пару ласковых, но бабушка резко качнула головой, остужая меня.

— Непозволительный просчет.

— Да, сэр.

Сэр? Бабуля назвала этого гада сэр? Еще бы милордом назвала. Тьфу, древний век какой-то.

— А вторая — как я понял, проявилась только сейчас. Совсем необученная. К чему ты стремишься, дитя? — дед подошел к застывшей Женьке близкоблизко и взял за подбородок своими костлявыми пальцами.

— Я… — перепугано пролепетала она, совершенно не представляя, что ответить.

— Отец, — поспешила вмешаться бабушка, прежде, чем я успела сказать что-то резкое, а очень хотелось. Язык прямо зачесался. — Жене еще рано думать об этом.

— В ее возрасте, ты уже была помолвлена.

У меня от удивления натурально отпала челюсть. У Женьки бы тоже отпала, если бы старик при этом не продолжал держать ее за подбородок.

— Отец?!

— Я намерен озаботиться этим вопросом в ближайшем будущем.

— Каким вопросом? — подобрала челюсть я. — Вы это что же, собрались мою шестнадцатилетнюю сестру замуж выдавать? Бабуля, какого хрена? Ты куда нас привела?

— Попридержи язык, девчонка, — рявкнул дед. Меня реально чуть не сдуло. Подкрепил, гад такой, слово делом.

Я захлопнула рот и уставилась на бабушку, которая стояла белая, как бумага. Но тут в разговор вступила прабабка.

— Милорд, не стоит на пороге дома решать такие важные вопросы. Позвольте, я покажу девочкам дом.

Дед величественно кивнул и женщина повела нас по главному коридору, а бабушка осталась с этим сумасшедшим наедине. Я было забеспокоилась, но она обернулась ко мне, и успокаивающе улыбнулась. Пришлось смириться и внушать себе всю дорогу, что Алевтина Георгиевна не маленькая девочка, что она давно не только мать, но и бабушка семейства, нашего семейства и прекрасно знает, что делает. Вот только… отец есть отец. Каким бы он не был.

Пока Амира вещала об убранстве комнат, Женька хмурилась и ничего вокруг не замечала. Даже прабабка заметила.

— Не волнуйся милая, — улыбнулась она, заводя нас в одну из комнат. — Все хорошо.

— Чего же хорошего? Ваш муж вообще с головой не дружит, если предлагает такое. Уж извините, что я так резко, но Женька выйдет замуж без любви только через мой труп.

— Какая же ты еще маленькая, Элечка. Совсем ребенок, — снисходительно улыбнулась женщина и погладила Женьку по волосам. — Очень жаль, что темная.