Храбрый Тилли и другие истории (сборник) - Ольгин Алексей. Страница 4

– Работаю и питаюсь! – ответил дятел, не переставая постукивать носом по коре дерева. – Добываю из-под коры личинки насекомых. Вредителей! Они же – надеюсь, вы знаете – способны уничтожить весь лес, если дать им волю. Где же тогда будут жить птицы и звери?

И дятел начал подниматься по дереву, опираясь на свой хвост, словно на тросточку.

Лиса облизнулась.

– Как вы замечательно передвигаетесь, уважаемый дятел, – сказала она и снова облизнулась. – Но вы что же, только вверх так передвигаетесь? Или и вниз можете спуститься с помощью хвоста?

– Могу и вниз! – ответил дятел.

– Ой, я никогда ещё не видела! Покажите! – попросила лиса. – Спуститесь, пожалуйста, пониже!

– Не смешите! – крякнул дятел. – Нечего мне делать внизу. На земле не живут вредители деревьев!

Лиса притворилась глухой.

– Что, что? – спросила она. – Простите, ничего не слышу! Спуститесь пониже и объясните толком. Я очень интересуюсь наукою. – Лиса встала на задние лапы, а передними упёрлась в дерево. – Вот сюда! На минутку!

Но дятел вспорхнул и улетел.

– Невежа! – обиделась лиса. – Воображает, будто я стану есть такого пёстрого, такого противного. Тьфу! – Она плюнула и сказала: – Вообще-то дятлы бывают довольно жирными, но сегодня у меня рыбный день, а рыбу разве можно сравнить с несчастным дятлом? За мной, малыш!

Мы побежали через отмель и скоро вышли к большой воде.

– Вот тут, – сказала лиса, – хранится моя рыба. А теперь, малыш, залезай в воду и барабань по воде ногами, да попроворней! Рыба кинется к другому берегу, где мелко, а я уж там буду ловить её.

Я бросился в воду и поплыл, поднимая тучи брызг.

Лиса побежала к другому берегу, зашла в воду, и скоро я увидел, как она хватает из воды то одну, то другую рыбку и торопливо глотает их. Но потом она стала выбрасывать рыбок из воды на песок, и, когда я добрался до мелкого места, на берегу уже подпрыгивали большие и маленькие рыбки.

Лиса сказала:

– А теперь будем делить добычу. Как положено по закону леса. Бери себе самых маленьких, а я возьму самых больших рыб. Большим всегда ведь нужно побольше. Это только справедливо, малыш.

Она оскалила зубы:

– Ты, может быть, сомневаешься, что я самая справедливая лиса?

У неё были такие острые зубы, да и она сама была вдвое больше меня. Я вздохнул и перестал сомневаться.

И хотя маленькие рыбёшки были неварёные и нежареные, я пообедал неплохо. Во всяком случае, впервые после ссоры с Леной я наелся по-настоящему.

Потом мы побежали снова по лесу и остановились только у большой воды.

– Здесь, – сказала лиса, – живут очень вкусные бобры. Особенно хороши маленькие бобрята. Они такие нежные и такие глупые, что было бы просто наивно ожидать, пока они станут большими и жёсткими. Слушай, малыш, ложись на спину и помотай ногами. Бобрята ужасно любопытные. Они подплывут поближе, вылезут из воды, ну а я… – Лиса облизнулась. – Только бы выманить хоть одного на берег!

Я лёг на спину и стал махать лапами. И вдруг я услышал умильный голос лисы:

– А ну плыви, плыви, маленький! Посмотрим вместе, что же это такое на берегу, кто это ногами вверх живёт?

Я приподнял голову и увидел в воде мордочку с усами.

– Выйди на берег, маленький! – уговаривала усатого лиса. – Только поскорее, пожалуйста. Мне очень некогда.

Усатый открыл рот и сказал:

– Моя мама не разрешает мне одному выходить на берег. Она говорит, что на берегу меня могут съесть.

– Какие глупости, – сладким голосом сказала лиса. – Почему же меня никто не ест, а тебя съедят. Выходи, глупышка, не бойся.

– А вы не съедите меня сами? – спросил бобрёнок.

– Боже мой, – сказала лиса. – Да как тебе не стыдно думать такое. Неужели я похожа на зверя, который ест бобров? Я даже не понимаю, как можно есть бобров или что-нибудь мясное. Я же питаюсь травой и цветами. Выходи, маленький.

– Нет, нет, – сказал бобрёнок, – без мамы я не могу. Моя мама…

– Перестань! – зарычала лиса. – Заладил – мама да мама. Пора бы тебе и своим умом жить. У тебя уже и хвост, я вижу, большой, а ты всё ещё за маму держишься.

– Маленькие должны слушать свою маму! – сказал бобрёнок.

– Боже мой! – сказала лиса. – Ну какой же ты глупый! Ты, наверное, без мамы и плавать не умеешь?

– Ах, что вы, – обиделся бобрёнок, – я плаваю очень хорошо.

Лиса оскалила зубы:

– Интересно! И хвостом умеешь управлять?

– И хвостом могу! У меня очень хороший хвост!

– А ну покажи, как ты это делаешь! Подплыви поближе, я взгляну, такой ли уж он у тебя хороший. Может, ты хвастаешься только своим хвостом, а он тебе не помогает, а только мешает.

Бобрёнок подплыл к берегу.

– И не думаю хвастаться! – сказал он. – С моим хвостом можно плавать и так и так, и туда и сюда. Куда захочу, туда и плыву.

– А сюда? – сказала лиса, открывая широко рот. – Можешь сюда?

– Пожалуйста! – сказал бобрёнок. – Вы хотите так?

– Мы хотим вот так! – бросилась лиса в воду.

– А мы вот так! – вильнул бобрёнок хвостом, обрызгав лису водою.

Лиса захлебнулась.

– Невежа! – зарычала она и набросилась на меня. – А ты что развалился? Лодырь! Не думаешь ли ты, что я должна кормить тебя? По закону леса у нас каждый сам себя кормит. Что ты приготовил для меня поесть, пока я охотилась на бобрёнка?

Я не знал, что сказать, но если по закону леса никто не кормит другого, значит, и я не должен искать для лисы пищу.

Я так и хотел сказать, но лиса зарычала:

– Ты забыл, как я кормила тебя рыбою?

– Но мы же вместе ловили! – сказал я.

– Но рыбы-то уже нет! – зарычала лиса. – Ты уже съел и мою и свою рыбу. Значит, пора уже тащить жребий. Или ты забыл уговор?

Я сказал:

– Вы сказали, что жребий будем тащить осенью, а осень ещё не пришла.

– Но пришло время обедать! – сказала лиса. – Впрочем, я не знаю даже, нужно ли тащить жребий? Ты стал такой жирный после рыбы, что пора уже тебя съесть.

Не знаю, как вы поступили бы на моём месте, но я прижался к дереву, оскалил зубы и зарычал:

– Посмей только тронуть меня. Не смотри, что я маленький, зубы у меня такие острые, поострей твоих! И вообще мы, шотландские терьеры, умеем постоять за себя.

Лиса подумала, подумала, а потом вдруг насторожилась и повернула морду в сторону, откуда послышался какой-то шорох. Неожиданно для меня она бросилась в кусты, взвизгнула и, вылетев оттуда с большой птицей в зубах, бросилась бежать.

Лиса побежала в одну сторону, а я в другую и бежал так долго, пока не свалился с ног.

Нет уж, лиса для меня не товарищ. И вообще она не понравилась мне. Да и лес теперь мне почему-то не очень нравится. Может быть, потому, что я не привык так жить. В городе все живут дружно. И люди и собаки. И даже с кошками можно жить, если не обращать на них внимания. А тут все боятся друг друга и никто никому не верит. И все стараются обмануть друг друга. Ну разве можно так жить?

Пока было светло, я сидел и думал, а когда стало в лесу темно, я почему-то начал дрожать от страха. Вообще-то я очень храбрый, но разве можно быть храбрым всегда? И днём и ночью? Не знаю, как вы, а я не люблю быть храбрым в темноте.

Ночь прошла. Всё вокруг было мокрым. Белый туман поднимался над землёй. Сверху капало, хотя дождя и не было.

Я поднял голову и завыл. Мы, собаки, всегда воем, когда нам скучно. А мне стало очень скучно в лесу.