Мозаика воспоминаний - Бэйли Элизабет. Страница 18

– И это может означать, – уныло сказала Элен, гоняя по тарелке недоеденный кусочек говядины, – что я полностью отдавала себе отчет в своих действиях.

– Верно, – сухо согласился Чарльз, подложив себе еще ветчины. – Но давайте это оставим. Из одного знания языка еще не следует, что вы француженка. Вы могли выучить его в совершенстве.

– Нет, если только она не жила какое-то время во Франции, – возразила Мег, все-таки соблазнившись пирогом.

– Может, ты и права, Мег. Но если она свободно владеет обоими языками, возможно, это язык ее матери. Но я не к этому веду речь.

– Тогда скажи, к чему ты клонишь!

Чарльз пропустил слова сестры мимо ушей. В его голосе появилась решительность.

– Если Элен француженка, тогда понятно, почему ее никто не знает.

– Но в этом случае она должна была недавно приехать из Франции, а в данных обстоятельствах, это кажется невероятным. К тому же у нее нет акцента.

– От акцента можно избавиться. Это дело практики.

Элен ощутила легкую дурноту и отложила кусок пирога, к которому едва прикоснулась. Слова лорда Уайтема несли в себе некий скрытый смысл. Она посмотрела на него, и в его взгляде ей почудился намек.

– У вас недоверчивый вид, Элен.

– Что вы хотите сказать на самом деле? – осмелилась она спросить.

– О, Чарльз! – простонала Мег. – Ты же обещал!

– Я ни в чем ее не обвиняю, – возразил Чарльз. – Но у меня возникла одна мысль.

– Какая?

Чарльз несколько мгновений смотрел на Элен. Она казалась собранной, но затравленный взгляд выдавал ее. И вновь пробуждал в графе угрызения совести.

– Объяснение, – добавил он намеренно безучастным тоном, – может быть связано с вашим французским происхождением.

– Вы хотите сказать, что я представительница буржуазии, пытающаяся пробиться в высшее общество.

– Это одно из мнений.

– Ни за что не поверю! – возмутилась Мег.

– Я тоже, – неожиданно согласился Чарльз.

Сердце Элен забилось сильнее, и она вновь почувствовала дурноту.

– Почему вы это сказали?

Он не сводил глаз с ее лица.

– Ваше поведение, ваша манера вести себя в обществе ясно указывают на принадлежность к высшему классу. – Его голос смягчился. – Нет, Элен, вы не буржуа.

– Так я и знала! – радостно воскликнула Мег.

– Тогда кто же я, Чарльз? – дрожащим голосом спросила Элен, нечаянно назвав графа по имени.

– Сейчас это маловероятно, поскольку Франция является врагом Англии. Но вы могли приехать сюда во времена Террора. Я думаю, Элен, что вы эмигрантка.

Девушка глядела на него, онемев от изумления. Единственное слово эхом звучало у нее в мозгу. Эмигрантка. Она не заметила, как прошептала слова, вырвавшиеся из глубины ее души.

– В противном случае я бы погибла.

Через мгновение осознание сказанного потрясло ее. У Элен зашумело в ушах, и она почувствовала, что падает.

Пятая глава

– Чарльз, у нее обморок!

Следующие несколько мгновений пролетели для Элен, словно во сне. До нее смутно доносились голоса.

– Держи ее, ради бога!

– Уже держу, успокойся.

Она поняла, что ее поднимают, но ничем не могла помочь человеку, который ее подхватил.

– Ее голова! Придерживай голову!

– Не суетись, Мег. Я знаю, что делаю.

– Кажется, у меня в сумочке есть нюхательная соль.

– Немного воды – вот все, что ей нужно. По-моему, она уже приходит в себя.

Как только смысл этих слов дошел до нее, туман, окутывающий ее сознание, начал рассеиваться. Она открыла глаза и взглянула в лицо графа, близкое… и встревоженное.

– Вы можете сидеть без посторонней помощи? – спросил Чарльз, поддерживая ее своими сильными руками.

Элен кивнула.

– Со мной все в порядке.

Чарльз убрал руки, но остался сидеть рядом с ней. Он был сильно испуган ее обмороком, хотя до настоящего мгновения не позволял себе задумываться об этом.

Мег налила чаю.

– Выпейте, бедная девочка. При обмороках нет ничего лучше чая. Сахара достаточно? Я знаю, вы любите несладкий, но сахар, видите ли, тоже помогает.

Элен выпила, и чай настолько восстановил ее силы, что граф решился наконец оставить ее и вернуться в свое кресло. Он взял пивную кружку и допил эль, пытаясь понять, запомнила ли Элен причину своего обморока. Что же с его стороны, то, успокоившись и вновь обретя способность мыслить трезво, он пришел к выводу, что ее реакция была убедительной. Его скептицизм расшатывался все сильнее.

Сон казался пугающе реальным. Но, даже лаская ее теплую плоть, целуя ее грудь и слыша призывный шепот, слетающий с ее губ, Чарльз знал, что этого не может быть. Ее голос становился все громче.

– Чарльз! Чарльз, просыпайся!

Его глаза раскрылись. Лицо казалось искаженным в пятне света от горящей свечи.

– Мег?

– Вставай. Элен нет в ее спальне!

Чарльз стряхнул с себя остатки сна, пораженный словами Мег. И отбросил одеяло.

– Вы искали ее?

Сестра торопливо попятилась, когда граф вскочил с кровати и метнулся за халатом, небрежно брошенным на стуле у окна.

– Я смотрела только на этом этаже, – ответила Мег приглушенным голосом, в котором чувствовалось беспокойство. – Мэтта я отправила вниз, а сама пошла будить тебя.

Чарльз торопливо натянул халат и сунул ноги в комнатные туфли. У него путались мысли от тревожащего сообщения Мег и от собственных смутных воспоминаний о волнующем сне.

– Быстрее, Чарльз! Бог знает, что могло случиться!

Граф повернулся к платяному шкафу и схватил подсвечник и серебряную шкатулку со свечами.

– Дай мне твою свечу.

Он зажег установленные в подсвечнике свечи, обдумывая возможные версии. Мег словно прочитала его мысли.

– Как ты думаешь, она не могла выйти из дома?

– И куда направилась? – спросил граф.

– Куда угодно.

Чарльз, не тратя слов впустую, выбежал из комнаты и прошелся по галерее, поглядывая поверх перил в темноту холла. У лестницы он заметил, что Мег следует за ним по пятам. В одной из дверей мелькнул огонек.

– Мэтт, это ты? – окликнул граф.

Огонек качнулся и начал перемещаться к лестнице.

– Она в гостиной, – раздался отчетливый шепот зятя. – Тише, мой мальчик, мне кажется, она ходит во сне.

– О, нет! – вырвалось у Мег.

Граф сбежал по ступенькам и остановился возле Мэтта, облаченного в халат поверх длинной ночной сорочки. Теперь они стояли у подножия лестницы в круге света, отбрасываемом его подсвечником.

– Она тебя не видела? – спросил Чарльз у зятя.

– Сомневаюсь. Она не повернулась ко мне.

– Что она делает? – с тревогой спросила Мег.

– Бормочет. Ходит туда-сюда и бормочет.

– По-французски?

– То так, то эдак, – ответил Мэтт.

Чарльз повернулся к дверям гостиной.

– Осторожнее! – предупредила его Мег.

Граф не обратил внимания. Он должен был что-то предпринять после сегодняшнего происшествия. Надо было послать за Горсти! Он повернулся к Мэтту и передал ему свой подсвечник.

– Держи!

Мэтт взял подсвечник и удержал Мег, желающую войти следом. Сжав ручку, Чарльз осторожно приоткрыл дверь.

Комната не была погружена в полную тьму, поскольку шторы на французском окне были раздвинуты… небрежной и торопливой рукой. Можно было различить позолоченную спинку дивана и свободное пространство в центре. По полу, исчерченному серебристыми тенями, блуждала человеческая фигура.

Элен была в ночной рубашке и босиком, ее лицо казалось бледным в свете луны, короткие волосы окружали голову неровным ореолом. Она ломала пальцы, прижимая руки к груди. Ее дыхание было учащенным, а с губ слетали отрывистые фразы, такие тихие, что их невозможно было разобрать. Но по тембру голоса становилось ясно, что она переходит с английского языка на французский и обратно.

– Что она делает? – донесся сзади шепот Мег.

– Смотри сама, – ответил Чарльз и широко раскрыл дверь, не сводя глаз с Элен.