После падения - Тодд Анна. Страница 66

Откуда-то издалека я слышу, как голос моей матери произносит:

– Нет, спасибо, больше ничего. Я нагрубила вам и прошу за это прощения.

– Тогда я принесу ее одежду и вещи из машины и поеду обратно.

– Хорошо.

Из соседней комнаты доносится стук ее каблуков.

Я ожидаю услышать рев мотора его машины, но его нет, или, может быть, я его пропустила. В голове – хаос и тяжесть. Не знаю, сколько я пролежала, но мне хочется пить.

Зед уже уехал?

– Что, черт возьми, ты тут делаешь? – кричит мать, и от этого сознание мое на время становится очень четким, хотя я и не понимаю, что происходит.

– Она в порядке? – спрашивает задыхающийся, хриплый голос. Хардин.

Он здесь, Хардин!

Если, конечно, это не голос Зеда. Нет, это точно Хардин. Я чувствую, что это он.

– Ты не войдешь в этот дом! Слышишь меня! Не делай вид, что ты меня не слышишь!

Наружная дверь хлопает, а мать все еще продолжает кричать.

И тогда мне кажется, что я чувствую его руку на своей щеке.

Глава 61

Они вряд ли давно уехали – все двадцать миль я гнал на предельной скорости. Вижу возле небольшого кирпичного дома джип Зеда и рывком останавливаюсь. Зед выходит на крыльцо, и я с трудом могу себя контролировать.

Он медленно идет к своей машине, когда я припарковываюсь на обочине, не желая блокировать выезд, так что он может просто свалить отсюда.

Что я скажу ему? Что я скажу ей? Сможет ли она меня слышать?

– Я знал, что ты тут появишься, – тихо говорит он, когда я подхожу ближе.

– А почему бы мне тут не быть? – рычу я, почти не сдерживая ярости.

– Может быть, потому, что все это из-за тебя.

– Ты что, серьезно? Значит, я виноват, что у Стеф крыша поехала, да?

А ведь так и есть.

– Нет, ты виноват в том, что не пошел с ней на эту вечеринку. Видел бы ты ее глаза, когда я выбил дверь в ту комнату.

Он мотает головой, стараясь отогнать воспоминания. В груди у меня все сжимается. Тесса не должна была сказать ему, что мы не вместе. Но значит ли это, что она хочет того же, чего и я?

– Я… я даже не знал, что она туда собирается. Где она?

– Внутри, – отвечает он и бросает на меня убийственный взгляд.

– Нечего так пялиться, тебя вообще тут быть не должно, – напоминаю я.

– Если бы не я, ее бы изнасиловали и бог знает что еще…

Мои руки сами сжимают ворот его кожаной куртки, и я рывком прижимаю его к машине.

– Сколько бы ты ни пытался и сколько бы ее ни «спасал», она тебя все рано не захочет. Учти.

Я последний раз толкаю его и ухожу. Мне хочется врезать ему, разбить нос за то, что он такой самодовольный придурок, но Тесса сейчас внутри, а мне гораздо важнее как можно быстрее ее увидеть. Сквозь окно его пикапа замечаю на сиденье сумку Тессы и… ее одежду.

Она что, голая?

– Почему здесь ее платье? – спрашиваю я, дергая дверцу машины и собирая ее вещи.

Зед молчит, и я свирепо оборачиваюсь, ожидая объяснений.

– Они ее раздели, – мрачно отвечает Зед.

– Черт! – бормочу я, шагая по дорожке к дому матери Тессы.

Когда я поднимаюсь на крыльцо, Кэрол выходит и загораживает собой дверь.

– Что, черт возьми, ты тут делаешь?

Ее дочь без сознания, а она не находит ничего лучше, чем орать на меня. Прекрасно.

– Мне нужно ее увидеть.

Я хватаюсь за ручку двери. Она качает головой, но отходит в сторону. Кажется, она понимает, что я снесу ее, если она будет мешать.

– Ты не войдешь в этот дом! – кричит она.

Не обращая внимания, я обхожу ее.

– Слышишь меня?! Не делай вид, что ты меня не слышишь!

За мной хлопает дверь. Оглядываю маленькую гостиную в поисках своей девушки.

Вижу ее и на мгновение застываю. Она лежит на диване с полусогнутыми коленями, ее волосы, как белый ореол, рассыпаны вокруг головы, глаза закрыты. Кэрол продолжает кричать, что вызовет полицию, но мне плевать. Я делаю шаг к Тессе и встаю на колени рядом с ее лицом. Бездумно провожу по щеке пальцем, и проявляется румянец.

– Господи! – восклицаю я, вглядываясь в то, как ее грудь медленно поднимается и опускается. – Черт, Тесс, прости меня! Это я виноват! – шепчу я, надеясь, что она меня слышит.

Она прекрасна даже сейчас, и так спокойна: губы слегка полуоткрыты, лицо обезоруживающе невинно.

Конечно же, Кэрол тут же бросается ко мне и изливает весь свой гнев:

– Ты это заслужил! Твоя вина, смотри! А теперь убирайся из моего дома, пока я не вызвала полицию!

Не оборачиваясь, говорю:

– Может, передохнешь? Я никуда не пойду. Давай вызывай копов. Их появление тут, да еще поздно ночью, сразу станет темой для пересудов, и мы оба знаем, что ты этого не хочешь.

Я знаю, что она сейчас смотрит на меня испепеляющим взглядом, но не могу отвести взгляд от лежащей передо мной Тессы.

– Ладно, – фыркает наконец Кэрол. – Даю тебе пять минут.

Ее туфли шаркают по полу самым отвратительным образом. Почему, кстати, она так одета ночью?

– Надеюсь, ты меня слышишь, Тесса? – начинаю я. Я хриплю, но нежно касаюсь ее кожи. На глаза наворачиваются слезы, и одна падает ей на щеку. – Прости меня. Боже, прости меня за все это! Я не должен был позволить этому случиться. Чем я думал?.. Думаю, ты можешь немножко мной гордиться. Я не убил Дэна, когда нашел его, только пнул в лицо… а, ну еще немного придушил, но он дышит. – Я делаю паузу и признаюсь: – И я почти запил сегодня вечером, но потом не стал этого делать. Я не мог больше портить то, что есть между нами. Знаю, ты считаешь, что мне все равно, но я стараюсь, просто не знаю, как тебе показать.

Я останавливаюсь, заметив, что ее веки вздрагивают.

– Тесса, ты слышишь меня? – с надеждой спрашиваю я.

– Зед? – еле слышно шепчет она, и на мгновение у меня темнеет в глазах.

– Нет, детка, это Хардин. Это Хардин, а не Зед.

Я не могу сдержать раздражение, поднимающееся во мне, когда она тихо шепчет его имя.

– Не к Хардину. – Ее брови слегка хмурятся в замешательстве, но глаза остаются закрытыми. – Зед? – повторяет она, и я убираю руку от ее щеки.

Когда я встаю, ее мамы нигде не видно. Я удивлен, что она не нависла над моим плечом, пока я пытался поговорить с ее дочерью.

Будто прочитав мои мысли, она появляется в комнате.

– Все? – резко спрашивает она.

Я отмахиваюсь куда-то назад, за спину.

– Нет еще.

Я хочу, чтобы наш разговор не заканчивался на том, что Тесса зовет Зеда.

Потом, кротко, как бы признавая, что не может контролировать весь мир, ее мать просит:

– Можешь перенести ее в комнату, прежде чем уйдешь? Не может же она так и лежать на диване.

– Значит, входить мне нельзя, а как… – Я останавливаю себя, понимая, что нет смысла вступать в пререкания с этой женщиной в десятый раз, и киваю. – Конечно, где комната?

– Последняя дверь слева, – коротко отвечает она и снова исчезает.

Не знаю, в кого Тесса пошла характером, но ее доброта явно не от этой женщины.

Вздохнув, подвожу одну руку под колени Тессы, другую пропускаю под ее шеей и осторожно поднимаю. Когда я прижимаю ее к груди, с ее губ срывается тихий стон. Мне приходится чуть нагибаться, когда я несу ее по коридору. Это очень маленький дом, меньше, чем я себе представлял.

Дальняя дверь слева полуприкрыта. Толкаю ее ногой и при виде этой комнаты, в которой раньше я никогда не был, с удивлением чувствую странную ностальгию, поднимающуюся откуда-то из глубин души. Маленькая кровать стоит вплотную к дальней стене, заполняя собой почти половину крошечной спальни. Стол в углу почти тех же размеров, что и кровать. Представляю себе Тессу девочкой-подростком: должно быть, она часами просиживала за столом, выполняя бесчисленные домашние задания. Брови ее нахмурены, губы сосредоточенно сжаты, пряди падают на глаза, и она быстрым движением отбрасывает их назад, а затем закладывает за ухо карандаш.

По ней сегодняшней я бы не догадался, что у Тессы были такие розовые простыни и фиолетовое одеяло. Они должны были уйти в прошлое вместе с периодом, когда она играла с Барби; она назвала его как-то «лучшим и худшим временем своей жизни». Помню, она рассказывала, как всегда спрашивала у мамы, где Барби работает, где учится и когда ей нужно заводить детей.