Пари (сборник) - Бортникова Лариса "Брынза Ляля". Страница 52

Главное, что никто ничего толком не обещал. Строганов Васька в аське (какой дурацкий каламбур) всего лишь обмолвился, что в его конторе вот-вот освободится место веб-дизайнера, нужен хороший специалист, и я вполне подойду, а я решила, что это мой шанс и надо за него хвататься. Рюкзак, ноутбук, плеер, наушники, плацкарт Саратов – Москва, здравствуй, столица! Вообще, поздновато, конечно, в мой почти тридцатник срываться с уютно-обгаженного насеста и ехать не пойми куда не пойми зачем. Но это был действительно последний шанс. Последняя возможность что-то изменить, сломать пыльную монотонность будней, плеснувши краски из стакана на блюдо студня из барана… Господи, так хочу спать, что несу совершеннейший бред. Так, где тут архив с фотографиями? Куда они его засунули, эти придурки?

А Строганов – сволочь. Всегда был сволочью. И в школе был сволочью, и в институте. Поэтому у нас с ним ничего и не вышло. Сволочь. Мало того что полгода кормил завтраками: «Катя, потерпи еще месяц. А пока я тебе левак подгоню», – так еще и достал своей заботой. «Катя, давай я тебе в долг дам! Вернешь, когда сможешь». «Катя, давай продуктов куплю – завезу». «Катя, ну мы же друзья. Ну что ты, Свиридова, такая упрямая и капризная, как кошка?» Ну да. Как кошка. Как ослица – так вернее. Как будто он не понимает, как мне важно… Как необходимо справиться самой. Справиться! Самой! Хотя бы в этот раз. Сволочь он. Но хороший.

На экране старого – производство СССР, знак качества на лакированной панели, круглая штуковина для переключения каналов отломана, и, чтобы переключиться, надо цеплять железный штырёк плоскогубцами, – телевизора танцует молодая Людмила Марковна, похожая на улыбающиеся песочные часы. Бом, бом, бом, бом… Уже четыре, что ли? На экране ноутбука фотографии кошек. Тысяча разных фотографий разных кошек. Кошек маленьких, больших, средних, однотонных, в полоску и в пятно. Мой нынешний заказчик (спасибо тому же Строганову) – питомник абиссинских кошек, а также канадских и донских сфинксов. Теперь я почти всё знаю про особенности разведения, сложности скрещивания и выставочную карьеру главного производителя безволосых котят – чемпиона мира Яффи. В другое время порадовалась бы, что материал не слишком занудный. Всё-таки не финансовая аналитика и не судостроение. Но сейчас хочется спать, а еще есть, а еще завтра припрется хозяйка…

«Ранняя стерилизация кошек. За и против…» – ставлю теги, подбираю картинку хмурой лысой кошатины в малиновой попонке. Кошка явно против ранней стерилизации. Но ее не спрашивают. Никто не интересуется мнением кошек и фрилансеров. Заказчик всегда прав. Как же хочется спать… Спать хочется…

Блюмк. Почта подмигивает свежим сообщением. «Срочно! Только ты можешь мне помочь. В связи с трагическими обстоятельствами – в Америке скоропостижно скончался дед…» Нигерийские спамеры совсем охамели. Ну. Что на этот раз? Двадцать миллионов долларов на секретном банковском счете или расщедрились на двадцать пять? Или на кону килограмм необработанных алмазов? Delete mail. Стоп! Стоп… Чего-то я не понимаю… Что за бред?

Сколько пафоса и лишних букв. Нельзя ближе к делу? Какая она многословная, эта неизвестная мне Любовь Иосифовна. Кто такая? Так… Мамина двоюродная сестра… Мужчина послужил причиной размолвки… Бррр. Какая-то мелодрама производства СССР, в главной роли мама и эта самая Любовь плюс еще парочка неизвестных персонажей… Где же суть? Опа!

Я зажмурилась, помотала головой и еще раз, уже внимательнее, перечитала текст сообщения. И еще раз. И третий раз, чтобы убедиться, что это не сон. Потом встала, включила чайник и пошла к раковине, чтобы умыться холодной-холодной водой. Заправившись кипятком – кофе кончился вчера, а чай я не пью, – снова уселась перед ноутбуком. «Стали мудрее… Печальные события заставили меня забыть о многолетней обиде и обратиться за помощью к твоей матери. Она-то и сообщила мне, что ты сейчас в Москве. Ты, Катерина, мое спасение! Умоляю тебя пожить какое-то время в моей московской квартире и приглядеть за моим любимцем. Моим единственным, уже в течение многих лет, другом. Моим наперсником. Очень надеюсь, что ты любишь кошек и что тебе не составит труда…»

Труда? Нееет. Мне не составит. Даже если поголовье этих «наперсников» превышает сотню, хотя надеюсь, что всё не так печально. Для меня это настоящий подарок. Халявная трешка на Садовом на целых полгода или даже год. Неизвестная, но уже обожаемая мной тетя Люба предполагала, что «трагические обстоятельства» задержат ее в заграницах минимум на шесть месяцев. «Но моё пребывание там может, к сожалению, затянуться…»

Тетя Люба, да вы не торопитесь. Спокойно, размеренно, тщательно… А я пригляжу за барсиком, или как его там, стану его холить, лелеять, чесать пузо и питать полезным сухим кормом, благо вы его заранее приобрели и поставили «на видное место».

Немедленно внутри меня образовались излишки энергии, которые я тут же направила на поиск рюкзака и запихивание в него своих пожитков. Хорошее слово – пожитки. Правильное. Не вещи, не собственность, а пожитки – что-то очень временное, незначительное, то, что не жалко оставить, потерять или выбросить. Только ноутбук – старенький, но еще крепкий «Асус» – не пожиток, но средство производства. Главная моя ценность. Как туфелька для Золушки, или косы для Рапунцель, или… гроб хрустальный для спящей царевны. Уютненький такой. На цепях качается туда-сюда, туда-сюда, туу-дааа… Спи, май бейби, сладко-сладко… Тааак. Не прилечь ли мне на пару часиков? «Карнавальную ночь» досмотрю в следующем году.

Боммм, боммм, боммм, боммм, боммм…

«Не отдам, пока не расплатишься», – хозяйка тянула «Асус» к себе, я к себе. Похожие на мультяшных героев, может быть на Тома и Джерри или на Бивиса с Батхедом, мы стояли возле входной двери (хозяйка внутри квартиры, я снаружи) и забавлялись перетягиванием ноутбука. Наверное, со стороны это выглядело потешно. А мне было совсем не до смеха. Сама виновата. Точнее, дурацкая моя провинциальная порядочность. Могла бы с утра свалить по-английски и даже прихватить какую-нибудь хозяйскую собственность – часы без стрелок, к примеру, или телевизор «Рекорд». Но хотела, чтобы честно. Чтобы «Марьванна, простите, голубушка, вынуждена покинуть ваш уютный уголок, приют спокойствия, трудов и вдохновенья… но всенепременно возмещу… как только, так сразу». Хотела по-человечески? Получи!..

Хозяйка на мое «съезжаю, расплачусь в конце января», недолго думая, цапнула комп прямо с тумбы в коридоре, где он лежал, серьезный, молчаливый и готовый к переезду, и завопила (такая приличная женщина, а акустической дури – на двести децибел). Вопила разное и многословное. Про понаехавших незамужних пожилых, нигде не работающих, приговаривая: «Знаем мы вас таких – не первый год на свете живем». Ну я со своей стороны тоже ухватилась за предмет раздора и попыталась внушить хозяйке, что, если она не отдаст мне комп, я не смогу закончить проект в срок, соответственно, не будет гешефта, что нанесет хозяйке ущерб. Но та даже слушать не желала. «Придешь с деньгами – получишь свой металлолом взад», – вопила она и тянула, тянула, тянула «Асус» на себя, оттирая меня за пределы квартиры.

Оттерла в конце концов – видимо, сознание собственной правоты, помощь «родных стен», а также очевидная корпулентность сыграли ей на руку. Оттерла и дверью мне чуть полноса не отхватила. Правда, в последний момент я успела схватить веник, стоящий возле резинового коврика, ну чтобы взять своего заложника и предложить хозяйке обмен: я ей возвращаю веник, она мне «Асус». Однако на мои звонки, угрозы немедленно сломать или даже сжечь веник и на последовавшие вслед за угрозами мольбы и слезы ответом было молчание. Где-то через полчаса я убедилась в том, что хозяйка неумолима, а соседи скоро вызовут милицию, несмотря на предновогоднее настроение и недорезанный оливье. Поняла и побрела восвояси. Впервые в жизни, кстати, я почувствовала на своей шкуре эти «восвояси». Когда идешь, бредешь, веником размахиваешь, ногами сугробы загребаешь, когда вокруг тебя какая-то чужая звонкая предпраздничная жизнь-суета, а ты никому в этой жизни-суете не нужна… и компьютер до кучи отобрали. И только «бу-бу-бу» гудит в наушниках блюз, тощий рюкзак больно стучится о попу (это кеды, больше там нечему стучать), руки в карманах сжаты в кулаки от холода, злости и безысходности… В правом кулаке мобильник – только все равно на счету денег нет, а в левом бумажка с адресом тети Любы. Хорошо еще сообразила адрес переписать, могла ведь полениться и оставить в почте. И тогда дорога в «восвояси» оказалась бы куда печальнее.