Наперекор судьбе - Бэлоу Мэри. Страница 2

– Мы только что прибыли из Нью-Йорка, – пояснил Кристофер.

Служащий кивнул, словно это объясняло неведение только что прибывших гостей.

– Франция оккупирована, – пояснил он. – Париж взят союзниками. Веллингтон из Испании двинулся на юг Франции. Бонапарт низложен. Война наконец закончена, сэр. Мы победили. Эта радостная новость получена вчера из Парижа.

Война. Конечно, она затронула и Америку, и Канаду. Но Кристофер почти ничего не знал об этом. он совсем забыл про войну. Шел апрель 1814 года, военные действия завершились. Он непроизвольно выбрал хорошее время для возвращения домой.

– Праздновали всю прошлую ночь, – пояснил служащий. – Несомненно, праздник продлится и сегодня вечером. Наслаждайтесь праздником, мистер Бушар. Вы прибыли в Англию в замечательное время.

Но у Кристофера не было желания выходить из отеля для участия в веселье, хотя эта мысль показалась ему весьма заманчивой. Нигде не умеют веселиться так, как в Англии. Но он не пойдет на улицу. Пока они ехали в экипаже от Темзы до отеля, Кристофер поймал себя на мысли, что он смотрит не на здания, а на людей. Он надеялся увидеть знакомые лица, и его охватил непонятный страх. Правда, такая встреча была маловероятной. Большую часть своей жизни Кристофер провел в Пенхэллоу и всего один год – в Лондоне. И все же он боялся, что в отеле может столкнуться с кем-то из своих знакомых.

Кристофер не был готов к этому. Он не боялся, нет, просто не был готов. Этот момент наступит, может быть, летом или осенью, но только не сейчас.

Конечно, можно было бы пообедать и в номере, но Кристофер больше не был трусом. Пусть он еще не готов, но он не собирается сидеть взаперти из страха, что его могут увидеть и узнать. Кристофер спустился вниз, в ресторан. Он дружески кивнул джентльмену, сидевшему за соседним столиком, перекинулся с ним несколькими фразами о погоде и не возразил, когда тот пригласил его за свой столик.

– Сет Уикенхем, – представился джентльмен, протянув руку. – Все восхищаются иллюминацией и прославляют победу. Мы же можем пообедать в пустом ресторане.

Кристофер согласился. Во время обеда он рассказал ему о некоторых своих приключениях за прошедшие семь лет и, в ответ услышал подробности о победе союзников и о решающей роли в победе Англии, которая открыла дверь на континент, освободила от французов сначала Португалию, Испанию и затем вступила на территорию Франции. Герцог Веллингтон, похоже, стал героем дня.

– Подходящее время и для свадьбы. – произнес мистер Уикенхем. когда все наиболее важные темы для разговора были исчерпаны.

Кристофер вопросительно взглянул на своего собеседника в ожидании пояснений.

– Завтра в церкви Святого Георгия состоится венчание особ высшего общества, – сообщил мистер Уикенхем. – Я слышал, что съедутся сотни гостей. Там будет весь цвет общества. Добрая половина лондонцев тоже соберется на площади, чтобы поглазеть. Победные торжества только разожгли их аппетит к празднествам.

– Да, наверное, – согласился Кристофер. – Жених и невеста из высшего общества?

– О да! – Мистер Уикенхем подозвал официанта и попросил его принести еще вина. – Жених – лорд Пул. Барон. Один из видных членов партии вигов, что не очень хорошо для него, особенно сейчас, когда победа принесла популярность тори. Но в такой свободной стране, как наша, нам нужны обе партии, не так ли, сэр? Я всегда так говорю.

Кристофер помнил лорда Пула – худощавого мужчину, еще не старого, – ему сейчас должно быть чуть за сорок. Его невеста, кто бы она ни была, наверняка выходит замуж за него ради его титулов и богатства, бедняжка.

– Он женится на дочери герцога Чичели, – добавил мистер Уикенхем.

– На ком, вы говорите? – Кристоферу вдруг показалось, что стало очень холодно, а звуки голоса доносились откуда-то издалека. Словно сосед Кристофера сидел в конце длинного туннеля.

– На дочери Чичели, герцога, – повторил мистер Уикенхем. – На леди Элизабет Уорд.

Уорд. Леди Элизабет Уорд. Кристофер покачал головой.

– Благодарю вас, – сказал он. – Я должен вернуться в номер и пораньше лечь спать. Надеюсь, вы простите меня. Не так-то легко снова ходить по земле после стольких недель плавания на корабле.

Мистер Уикенхем хмыкнул, увидев, как Кристофер, вставая, слегка покачнулся.

– Спокойной ночи, – коротко сказал Кристофер. – Благодарю вас за компанию и приятную беседу, сэр.

Мистер Уикенхем поклонился и наполнил свой бокал.

Господи! Только оказавшись на улице, Кристофер понял, что на нем плащ и шляпа, а в руке – трость. Он совершенно не помнил, как заходил в свой номер. Он не знал, куда шел. Кристофер недоуменно смотрел на фейерверк, осветивший небо над Гайд-парком.

Элизабет. Он глубоко вдохнул прохладный вечерний воздух и медленно выдохнул.

Элизабет. Она ничего не значит для него теперь, совсем ничего. Пусть выходит замуж за кого угодно, даже за Пула. Именно за Пула. Господи, она заслужила такого мужа. Кристофер сильно сжал ручку трости. Вряд ли он пожелал бы ей лучшего спутника жизни, если бы мог выбирать.

Элизабет! О Господи!

Кристофер шел и шел, изредка оглядываясь, чтобы понять, где он. Как странно, что он опять в Англии. Он пытался размышлять о победе, которая занимала умы его соотечественников, Но как можно было думать о таких пустяках?

Он думал об Элизабет. Неожиданно его охватила ярость, а затем – боль и паника. Завтра утром в церкви Святого Георгия, на Ганновер-сквер. Пул. Она собирается замуж за Пула. Завтра.

Не заметив, Кристофер повернул назад, к отелю. И чем ближе он подходил к нему, тем быстрее шел. Он и не подозревал, что ушел так далеко. До отеля он добрался почти бегом.

Глава 2

Это был день ее свадьбы.

Леди Элизабет Уорд осталась одна в своей комнате. Она отпустила служанку, и все, кроме ее отца и сводного брата, уже отправились в церковь. Это день ее свадьбы. Девушка стояла перед большим зеркалом и смотрела на свое отражение. День совсем не был праздничным, да и сама она не очень-то похожа на невесту.

Невестам обычно лет семнадцать или восемнадцать, а не двадцать пять; они одеты в белое платье, сшитое по последней парижской моде, с букетиком флердоранжа в волосах и цветами в руках. Невесты взволнованны, их щеки пылают, а глаза горят от возбуждения.

Элизабет была одета в бледно-голубое платье, всего несколько цветков украшали ее волосы, букета в руках не было. Она наделась, что Манли не будет возражать против такого наряда. Ему известно, что она не девочка, и белое платье было бы не совсем уместно. Пышная свадебная церемония в церкви Святого Георгия казалась тоже неуместной. Но на этом настояли и Манли, и ее отец. Манли – из-за своих политических амбиций, а папа хотел, чтобы она всему свету показала, что с прошлым покончено навсегда.

“Да, он прав”, – решила Элизабет, отвернувшись от зеркала и подумав, что лучше было бы надеть шляпку, а не украшать себя этими цветочками. Она заплатила дань прошлому. Семь лет добровольного заточения в поместье стали огромной платой. Сначала ей не хотелось даже жить, но Элизабет все преодолела ради близких. Потом она снова собралась с силами и сама стала распоряжаться своей жизнью, сделавшись хозяйкой Ричмонда, главного имения своего отца.

Элизабет взрослела, и ей нужна была более полноценная жизнь, нежели это уединенное существование. Ей снова нужен был мужчина и, конечно, брак. Но брак не просто в качестве духовной опоры, Всю жизнь она чувствовала поддержку мужчин – отца, брата Джона, сводного брата Мартина… Элизабет прекратила перечисление. Нет, ей больше не нужен мужчина, который помогал бы ей жить. Ей нужен человек, с которым можно было бы разделить жизнь.

Зимой Элизабет приехала в Лондон, несмотря на уговоры Мартина, который все эти годы провел в поместье вместе с ней, нежно заботясь о ее душевном спокойствии, оказывая ей поддержку и сочувствие, в которых она так нуждалась. Милый Мартин. Она была слишком эгоистичной, лишая его возможности устроить свою собственную жизнь. Но он никогда не жаловался и даже пытался убедить девушку изменить решение, когда она вознамерилась вернуться в свет.