Ты меня просто убиваешь - Макалистер Кейти. Страница 31

— Боюсь, что это можно сделать, только уничтожив его, больше никак. Хотя у меня есть для вас хорошая новость, — наконец сообщила Амели.

— Говорите скорее, мне в последнее время не хватает хороших новостей, — сказала я, собирая вещи.

— Вы единственный на сегодняшний день Страж который одновременно является супругой виверна и повелительницей демонов.

— Можно считать, что мне повезло, да? Она улыбнулась:

— Повезло — в общем-то, подходящее слово. Я помахала Амели на прощание и отправилась поиски такси, которое довезло бы меня по указанного ею адресу.

— Метро дешевле, к тому же имеет преимущество — там полно задниц и других интересных мест прямо на уровне носа, — заметил Джим, пока мы шли к оживленной улице, на которой, по словам Амели, находилась стоянка такси.

— У тебя сейчас такие крупные неприятности, что мне кажется, тебе следует помолчать, особенно на улице, — тебя люди слышат.

— Это ты у Венецианца в черном списке, а неприятности у меня?

Я перестала его слушать, сосредоточившись на сочинении речи, с которой обращусь к Венецианцу при встрече. Следовало еще обдумать извинения за то, полиция закрыла его бар (хотя, строго говоря, это была не моя вина), и сообразить, как лучше добиться от него помощи в ситуации с Дрейком, не лишившись при этом чего-нибудь ценного, например бессмертной души.

К тому моменту, когда такси подкатило к четырехэтажному зданию, располагавшемуся в тихом районе четырнадцатого округа, я хорошенько продумала свою раболепную речь. Вся улица была засажена деревьями; машины проезжали здесь редко, дети бегали взад-вперед, шумно возились на тротуарах, толкая маленьких старушек в черных шарфах, с продуктовыми сумками в руках. Серый дом, в котором жил Венецианец, ничем не отличался от других парижских домов — каждое третье окно украшал балкончик с черными коваными перилами. Вход — белые двойные двери — находился в нише.

— Выглядит неплохо, — заявил Джим, после того как я расплатилась с таксистом. — Может, он разрешит нам пожить у себя? Это будет приятной сменой обстановки после той дыры, в которой ты зависла.

Меня передернуло. Даже думать не хотелось о том, чтобы жить в одном доме с Венецианцем. У меня было такое чувство, что это просто опасно для жизни.

— Эффриим, я приказываю тебе заткнуть пасть до тех пор, пока я не повелю тебе сделать обратное.

Джим, будучи не в состоянии ослушаться прямого приказа, лишь яростно уставился на меня в ответ. Я улыбнулась ему, погладила его по голове и нажала на кнопку звонка.

— И как это я раньше не догадалась? О благословенная тишина!

Джим поднял заднюю лапу и помочился на стену около двери.

— Плохой демон, плохой! — отругала его я и собралась уже потыкать его носом в лужу, но в этот момент Дверь открылась, и я быстро выпрямилась.

Передо мной стояла хорошенькая брюнетка; ее ярко-розовые губы сложились в недовольную гримасу, которая, как я подозревала, часто появлялась на ее лице. Она хмуро осмотрам меня и Джима. На ней были чулки в сеточку и одеяние из черных кожаных полосок, которое, как я всегда считала, является атрибутом людей, занимающихся садомазохизмом. Самые интимные части ее тела были прикрыты — почти, — но все остальное было выставлено на всеобщее обозрение.

— Out?

— Bonjour. Parlez-vouz anglais?

— Да, — неохотно призналась она. — Что вам нужно?

— Я хотела бы увидеть Венецианца.

Рука ее стиснула косяк двери, как будто она подумала, что я собираюсь силой ворваться в дом. Ха-ха. При мысли об этом я чуть не рассмеялась.

— У меня важное дело, — добавила я.

— Он занят медитацией. Венецианец запретил отвлекать его, когда он общается со своими наставниками.

— У меня есть подозрение, что он не будет возражать, если я его отвлеку, — заявила я с высокомерием, которое мне совершенно несвойственно. — Меня зовут Эшлинг Грэй.

Услышав мое имя, незнакомка широко распахнула глаза и молча отступила, жестом пригласив следовать за собой, что одновременно обрадовало меня (я была не такой, как все!) и напугало до смерти (должно быть, Венецианец чертовски хотел меня видеть, если разрешил отвлечь себя от медитации). Мы с Джимом направились за девицей через удивительно светлую и просторную гостиную в уютный садик позади дома. Розовые Губки махнула рукой в сторону небольшого деревянного сооружения, видневшегося за деревьями, рядом с высоким кирпичным забором:

— Он в беседке.

— Спасибо, — ответила я. — Хм… прошу прощения, как ваше имя?

Девушка взглянула на меня с подозрением и отступила на шаг:

— А вам это зачем?

Я подняла руки ладонями вверх в знак мирных намерений:

— Из вежливости. Мне захотелось узнать, кто вы.

— Мое имя — это мое дело, — отрезала она, развернулась на каблуках и вернулась в дом, захлопнув за собой дверь.

— Слушай, а что я такого спросила? Почему она не сказала мне, как ее зовут? — обратилась я к Джиму.

Он в ответ только захлопал глазами.

— О, да бога ради… можешь снова говорить. Ответом на это разрешение был неприличный жест огромной мохнатой лапы. Я потянула за поводок, и мы пошли через двор.

— Очень остроумно, мистер Туалетные Лапы. Отвечай мне на вопрос: почему эта девчонка разозлилась, когда я просто спросила, как ее зовут?

— Я же тебе говорил — имена обладают силой.

— Ну и что?

Джим испустил очередной мученический вздох, а вздохов этих я слышала в последнее время великое множество.

— Если бы она назвала тебе свое имя, ты смогла бы использовать его, чтобы причинить ей вред.

— Ты шутишь, что ли?

Джим выдохнул, раздувая ноздри, — нелегкая задача Для ньюфа.

— Разве похоже, что я шучу?

— Хм… — задумчиво протянула я, пока мы шли по бархатной зеленой лужайке к белой беседке.

Это сооружение совершенно не было похоже на беседку в обычном смысле этого слова, то есть на круглое деревянное строение с крышей и скамейками по периметру. Хотя эта постройка была тоже сколочена из дерева и выкрашена белой краской, в ней были окна с тонированными стеклами, а также крепкая на вид дверь. За беседкой виднелся трехметровый забор из красного кирпича.

Очевидно, Венецианец предпочитал отгораживаться от окружающего мира даже в собственном саду.

Я сделала глубокий вдох и остановилась у закрытой двери, мысленно еще раз повторяя свои извинения и просьбу о помощи.

— Так, хорошо, у меня все получится. Я профессионал. Я все держу под контролем. У меня есть демон, и я знаю, как им управлять.

— А у тебя в роду не было сумасшедших? Мне кажется, ты сейчас собираешься сделать большую глупость.

— Комментарии с галерки совершенно излишни, — отрезала я и подняла руку, чтобы постучать.

Едва я коснулась двери, как она отворилась. Медленно. С громким скрипом. Стоя в дверном проеме, с еще поднятой рукой, я заглянула внутрь. Видимо, в беседке был стеклянный потолок, потому что внутри помещение было залито потоками золотистого солнечного света.

В частности, они освещали тело мужчины, висевшего вниз головой.

Сверкала полированная рукоять кинжала, торчавшего из его груди.

На деревянном полу блестела лужа крови, вокруг которой были выжжены символы Астарота.

Джим ткнулся в мою ногу, пытаясь заглянуть внутрь.

— Ничего себе, такое не каждый день увидишь.

— Voulez-vous cesser de те cracker dessus pendant que vous parlez, — пробормотала я. Сердце мое стучало в груди, словно молот.

— Опять дурацкая поговорка насчет слюней в лицо, — тихо сказал Джим, обращаясь к самому себе.

— J'ai ипе grenouille dans топ bidet — простонала я.

— И еще эти лягушки.

— T'as ипе tete a /aire sauter les plaques d'egouts, — взвыла я.

— «Лицо как крышка люка». Почему бы просто не сказать: «Merde»?

— Merde! — взревела я.

— Можешь повторить, — разрешил Джим.

Глава десятая

— Ну почему со мной все время происходит о и то же? — выла я, дико размахивая руками. — Почему, почему, почему? Я что, притягиваю к себе трупы, что ли?