Цвет победы - Чиркова Вера Андреевна. Страница 30

– Это читальная. Вон там обычно сидит чтец, а тут королева и гости… занимаются своими делами и слушают чтение. – Адмирал посмотрел на чуть озадаченное серебристое лицо и осторожно добавил: – Королевская жизнь не такая уж весёлая штука, нужно не менее половины периода проводить с гостями и посетителями. В замке постоянно кто-то живёт, посланники других государств, люди, оказавшие королеве важные услуги… Все те, кого нужно тщательно охранять. Здесь это проще всего.

– Надеюсь, мы не застрянем тут очень надолго, – неожиданно даже для себя выдала Слава и сразу осеклась, а куда им идти, когда и в самом деле придёт время выезжать из замка?

– Этот вопрос мы решим, – как-то кисловато сообщил адмирал, – хотя тут для вас тоже самое подходящее место… но собственный дом или имение королева обязана вам подарить.

– А я хотела бы узнать, – вскользь заметила русалка, – в каком состоянии мой дом? Надеюсь, там всё в полной сохранности? Мои сёстры много сил отдают наведению порядка и выращиванию цветов и целебных трав… Они будут очень огорчены, если там что-то испорчено.

– Моряна! – возмутился адмирал, уставившись на неё укоризненно. – Как ты можешь?! Да я пошлю туда всех садовников Дилла… они тебе травинку к травинке причешут…

– Просто тот дом я дарю Ярославе, всё равно сама я тут бываю очень редко. И не хотелось бы преподносить разгромленное имущество, – невозмутимо сообщила моряна, – но решить это можно и не сегодня.

– Моряна, – растерялась Слава, – мне, конечно, приятно… но зачем? Тина говорила, вы и так живёте очень экономно… Может, не нужно? Действительно, может, королева какой-нибудь домик подарит.

– Так, поскольку все уже успокоились, давайте вернёмся к консорту, – внезапно резко прервал делёж недвижимости Стан. – А чтобы ни для кого ничего не повторять, я вызываю сюда Конса и Тину с высочествами.

– Зачем?! – Адмирал подскочил как укушенный. – Пусть Геб и Ади развлекаются! Им и так досталось!

– Инвард, – мягко произнесла моряна, – твои дети ещё успеют и отдохнуть, и развлечься. Потом. Сейчас нужно всё решить, раз и навсегда. Мы тебя чувствуем: и я, и Стан. Твоя боль уже сидит у меня в спине, как игла. И мы отлично понимаем, ты хочешь отодвинуть момент объяснения с детьми. Но это ошибочное решение. А кроме того, они немного неправильно понимают ситуацию. Мы не для того спасали королевство, чтобы вернуться к тому, что было здесь до переворота. И свою половину победы я вовсе не собираюсь дарить Дагеберту… Он, конечно, многое перенёс и многое понял, но становиться королём ему рановато. Да и нельзя, Хамшир только этого и ждёт.

– И чего же ты хочешь? – подозрительно уставился на неё адмирал, даже, кажется, дышать забыл.

– В первую очередь мирной и спокойной жизни объединённому государству людей и морян, – твёрдо произнесла русалка, и Слава мысленно поаплодировала достоинству и величию, с какими это было сказано.

– Но ведь это… – Инвард запнулся, не находя слов выразить то, что он испытал в тот момент.

– Что случилось? – В комнату почти бегом ворвался Конс, следом за ним влетели Тина, Тарос и Юна.

Майка отстала от них всего на один шаг.

– Сейчас объясним, – спокойно кивнул им в сторону диванов Стан, – только подождём остальных.

– Ты собираешься… – снова запнулся адмирал, и Ярославе вдруг стало смешно.

И грустно.

Как же он боится, чтобы какая-нибудь проблема опять не встала между ним, его любимой и неожиданно найденными, но так до конца и не обретёнными детьми. Как истово пытается сделать всё возможное и даже невозможное, чтобы они почувствовали себя свободными и значимыми, даже не замечая, как тем самым напрочь перекрывает самому себе путь к заслуженному счастью.

Мужественный человек, несколько минут назад спокойно смотревший в лицо собственного убийцы, боится слов осуждения, которые может обрушить на него плохо разбирающийся в людях и событиях озлобленный калека.

– Что здесь происходит?

А вот и он, лёгок на помине. Сидит, гордо выпрямившись, в своём кресле, и только сбившееся с высохших ног одеяло да запыхавшаяся Адистанна свидетельствуют об их спешке.

Моряна медленно обвела взглядом присутствующих, но так и не обнаружила ни одного добровольца, желающего вместо неё сказать те слова, которые разом отрежут для всей страны, и прежде всего для этих двоих, путь к прошлому. Едва заметно усмехнулась и очень вежливо пояснила:

– Мы расследуем покушение на жизнь адмирала ле Бенедли и заодно составляем указ об изменении формы управления Сузердом и о его статусе. Отныне он будет не королевством, а федерацией двух рас. И управляться будет соправителями. От своей расы управлять буду я, а от расы людей эту должность займёт адмирал Инвард Ле Бенедли.

Глава 19

Некоторое время все озадаченно молчали. Адистанна недоумённо блуждала взглядом по лицам присутствующих, силясь понять, чем могут обернуться для неё эти неожиданные и непривычные слова, а Дагеберт что-то обдумывал, мрачно уставившись взглядом в окно. И наконец не выдержал:

– Тогда зачем сюда позвали нас?!

– Чтобы объяснить вам, какие именно события произошли двадцать лет назад и к чему они привели в настоящем, – так же вежливо сообщила русалка.

– Нам неинтересно, – резко отказался Геб, и старавшийся держать себя в руках адмирал болезненно поморщился.

– Мне интересно… – неуверенно пробормотала Ади, напрасно пытаясь поймать взгляд брата, – но я не поняла, как это… соправителями… А чем будет заниматься королева?

– Когда мы её вылечим, – попробовал объяснить Стан, не в силах смотреть, как девушка мучительно хмурит бровки, пытаясь понять смысл перемен, уже осознанных её братом, – Лиокания скорее всего выйдет замуж за вашего отца… Вы ведь в курсе тех тайн, которые разом вывалил на народ её бывший советник?

– Этого никогда не будет! – выкрикнул принц с такой ненавистью, что Ярослава даже вздрогнула.

Вот точно так же, наверное, ненавидит в душе своего отца её Костик… вернее, её Костики… хотя очень трудно знать точно, какие чувства таятся у сына в душе. Открыто они так никогда и не поговорили на эту тему.

– А вот это не тебе решать. – Моряна и не думала пасовать перед пылающим гневом калекой. – А только ей. И так много лет все крутили бедняжкой как хотели. Сначала дядюшка сделал всё, чтобы разлучить подопечную с любимым, потом Ральдис, продавший дружбу за сытую жизнь в замке, много лет показывал жене своим поведением всю глубину её падения. И Урдежис не отставал, подсовывал ей дурман и запретил давать Инварду личные аудиенции, ведь иногда одного слова достаточно, чтобы прорвать плотину лжи. Да она и королевой-то была только по названию. Казной и дворцом единолично управлял советник, окружил Лиоканию своими шпионками и охранницами, шагу не давал сделать без присмотра.

– Дагеберт всё изменит… издаст новые указы… – Ади ещё надеялась переубедить присутствующих, считая это собрание простым советом, пока ещё не принявшим окончательное решение.

– Адистанна, – Слава первой поняла, что ни Стан, ни Тина не смогут сейчас ничего сказать этой девушке с добрыми, но невыносимо наивными глазами, – послушай меня. Если всё сделать так, как хочешь ты, и провозгласить твоего брата королём, то через несколько дней его погрузят на корабль и повезут в Хамшир, женить на императорской дочери. Им всё равно, здоровый он или нет, и нужен не он, а архипелаг. После свадьбы Сузерд немедленно объявят частью империи, а тебе подыщут надёжного жениха из числа племянников императрицы. И назначат его наместником. Это очень плохо для вашей страны. Насколько я знаю по собственному миру, империи вообще явление беспощадное и уродливое. Подумай немного, и сама поймёшь – решение основать федерацию для вашей родины самое верное. И ещё я хочу сказать про адмирала… советник обошёлся с ним очень жестоко, и Инвард, по сути, такая же жертва Урдежиса, как и вы. Думаю, это именно советник уговорил растерянную Лиоканию отдать в обитель одного из детей. Как мне объяснили, у анлезийцев никогда не бывает двойняшек, и если бы о вашем рождении стало известно сразу, возможно, Инвард ещё тогда начал бы подозревать правду. А своих детей он бы обязательно вырвал из лап советника и Ральдиса… я уверена. Сегодня он стоял на краю могилы… Ральдис решил отомстить за ваше рождение. Но когда мы пришли, адмирал беспокоился не о себе, а пытался спасти нас.