Немного соблазненная - Бэлоу Мэри. Страница 3

Но разумеется, Вулфрик был неумолим. У него на этот счет имелись собственные соображения. В ответ на горячие речи сестры он лишь раздраженно морщился и удивленно вскидывал брови. О, этот взгляд, холодный и внимательный, в сочетании с чуть приподнятой бровью! Он производил куда более сильное впечатление, чем боевые кличи целой армии, идущей в атаку. И еще ее тетя Рочестер, настоящий старый дракон, тут же вцепилась своими когтями в племянницу, стоило той появиться в Лондоне. Усилиями этой дамы из леди Морган мгновенно сделали невесту на выданье, надежно упаковав ее в соответствующую униформу всех юных девиц, принимающих участие в сезонах. Иными словами, теперь девушка выглядела утонченной, изысканной, хрупкой и… гораздо моложе. А в восемнадцать лет это последнее обстоятельство мало кому могло понравиться. Идею участвовать в сезоне поддерживала и старшая сестра леди Морган — леди Фрея Мор, маркиза Холлмер. Она прибыла в столицу вместе со своим супругом, намереваясь финансово поддержать первые шаги своей родственницы в свете.

Таким образом, все было решено. Морган могла лишь молча ненавидеть предстоящее представление. Ее не покидало ощущение, что в своей новой роли она перестала быть личностью и превратилась в вещь. Пусть изысканную, дорогую, но вещь.

Но раз уж так случилось, стоило и в создавшейся ситуации найти положительные моменты. Девушка обладала живым, любознательным характером, ее привлекало все новое, неизвестное, она отличалась умом и образованностью. Все эти свойства требовали постоянной подпитки из внешнего мира. Исчезновение Наполеона Бонапарта с Эльбы и его возвращение во Францию сулило одновременно и приключение, и пищу для ума. Это таинственное бегство стало основной темой обсуждения в лондонских гостиных. Без сомнения, французы должны были отвергнуть своего императора, но почему-то поступили иначе. И это породило новую волну интереса к военной теме. Все гадали: возможно ли, чтобы союзные войска, так удобно расквартированные в Вене, вновь вступили в схватку с Наполеоном?

И ответ был вполне очевидным — да. Только теперь ареной военных действий станет Бельгия. В апреле в Брюссель отправился сам герцог Веллингтон, что соответственно вызвало приток в Бельгию и других важных персон.

Морган нашла последние политические новости чрезвычайно захватывающими и без конца обсуждала возможности развития событий с остальными членами семейства. В семье Бедвинов никогда не делалось разницы между женщинами и мужчинами, если речь шла об открытости каких-либо сведений. Возможно, именно эта довольно демократичная особенность семьи выделяла ее среди соплеменников, в большинстве своем считавших женщину недостойным собеседником для обсуждения политических тем. Именно это равнодушие к общественным условностям снискало Бедвинам скандальную славу.

Возможность лично посетить место, являющееся, в сущности, центром разворачивающихся исторических событий, превратило идею сезона в волнительное приключение.

Армии готовились к войне. Многие британские полки стояли под Лондоном, а также в самой столице, поэтому появление офицеров на публике в военной униформе стало естественной приметой времени. Многие молодые люди, принимавшие участие в светских раутах, ухаживали за Морган. И вскоре из их числа она выделила светловолосого капитана лорда Гордона, милого, с приятной внешностью, единственного сына и наследника графа Каддика. Девушка часто появлялась в его обществе, выезжала с ним на прогулки, посещала с ним и его родителями оперу. Леди Морган быстро подружилась с сестрой капитана, леди Розамонд Хэвлок. Вскоре капитан лорд Гордон получил приказ вместе со своим полком отправиться в Бельгию, и Каддики, включая Розамонд, решили поехать за ним следом в Брюссель. Так же, как и десятки, если не сотни, членов других знатных семейств. Розамонд была чрезвычайно обрадована, когда ее мать пригласила Морган поехать вместе с ними и взяла на себя обязательства стать на период проживания девушки за пределами Англии ее опекуншей.

Развитие отношений между Морган и капитаном Гордоном окружающие воспринимали как прелюдию к браку. Именно так считали и сам молодой человек, и его сестра, однако леди Морган была далека от окончательного решения. В данный момент ее поступки объяснялись отнюдь не желанием находиться поблизости от своего предполагаемого жениха, а стремлением оказаться в эпицентре назревающего кризиса. Именно поэтому девушка стала умолять Вулфрика отпустить ее в Бельгию.

Она полагала, что в Брюсселе ее ожидают захватывающие политические события, интеллектуальная почва, интересные беседы с неординарными людьми. Но как глупо было на это надеяться!

Жизнь в Брюсселе мало чем отличалась от жизни в Лондоне. Приемы, балы, опера. Леди Морган хотелось, чтобы брат передумал и попросил ее вернуться домой. Слишком сильным оказалось разочарование.

Однако пребывание в Брюсселе имело и свои плюсы. Прежде всего ощущение свободы. Здесь не было Вулфрика, который следил за каждым ее шагом. Не было и тети Рочестер. Только Аллен, ее брат, всего на несколько лет старше леди Морган. Он служил в посольстве под началом сэра Чарлза Стюарта. Несмотря на данное Вулфу обещание присматривать за сестрой, не спускать с нее глаз, он не докучал леди Морган.

Леди Каддик выступила в роли добровольной и очень снисходительной опекунши. Она не отличалась ни умом, ни житейской практичностью. О ее муже, лорде Каддике, вообще трудно было что-либо сказать. Он никак себя не проявлял. Леди Морган нравилась Розамонд, хотя в интеллектуальном отношении эта девушка не представляла для леди Морган какого бы то ни было интереса. Ее интересы ограничивались балами, шляпками и прочими пустяками. А молодые офицеры, принимавшие участие в светской жизни Брюсселя, прежде всего пытались произвести впечатление на дам своей «мужественностью», которая не предполагала обсуждения с женщинами военно-политического положения в стране. Подобные темы считались слишком сложными для их хорошеньких головок.

У леди Морган подобное положение вещей вызывало раздражение и неудовлетворенность. Она, привыкшая к совершенно другой атмосфере в своей семье, предполагала сначала, что и все другие мужчины станут вести себя, как ее братья, а женщины — как ее сестра Фрея.

Первый танцевальный тур в доме виконта Камерона подходил к концу. Леди Морган получила большое удовольствие, танцуя с капитаном лордом Гордоном, он действительно был очень привлекательным молодым человеком и отличным партнером. Встретив его впервые, девушка почувствовала, что может влюбиться в этого юношу. Но теперь, когда она лучше узнала капитана, у нее появились серьезные сомнения на этот счет. Во время танца молодой человек вошел в роль боевого офицера, сражающегося против тирании. Он горячо уверял партнершу, что готов отдать жизнь за свою родину, за свою мать, сестру и… О! Он слишком самонадеян, не стоило так горячиться и включать ее имя в этот список.

Все это смахивало на спектакль. И не на шутку встревожило леди Морган. Приняв предложение Каддиков отправиться с ними в Брюссель, леди Морган тем самым взяла на себя обязательство связать себя в дальнейшем брачными узами с их сыном. Таково было и мнение света. На самом же деле родители капитана Гордона объяснили свое намерение взять ее с собой желанием Розамонд поехать вместе с подругой. Музыка смолкла.

— Я так надеялся, — сказал капитан, — что мы будем танцевать с вами всю ночь.

— Но, капитан, — воскликнула леди Морган, взмахнув веером, — вы только посмотрите, сколько здесь дам! И все хотят танцевать с вами.

— Прошу. — Он предложил ей руку, чтобы сопроводить к своей матери. — Смею заметить, здесь только одна леди, с которой мне хочется танцевать. Но Боже, разве удастся пригласить ее два раза подряд! У нее столько поклонников!

«Неужели он просто маменькин сынок?» — подумала леди Морган. Но ведь он офицер, скоро отправится на войну, и, возможно, его ждет смерть. Об этом не следует забывать. Слишком несправедливо. Не стоит так строго судить молодого человека за излишнюю сентиментальность. Улыбнувшись, она решительно заявила: