Пульс (ЛП) - Макхью Гейл. Страница 59

– Знаю, что вам, ребята, она не нужна, но так принято, – следуя за Эмили в примерочную, Оливия по пути сняла с вешалки несколько топов. – Как твоей лучшей подруге, до чего же мне будет весело, если ты наденешь этот глупый конусовидный колпак?

Эмили хихикнула и отобрала у Оливии топы:

– Эти колпаки отвратительны. – Она открыла штору и шмыгнула в примерочную. – Ты достаточно вредная, чтобы хотеть видеть меня в одном из них.

– Никто и не спорит, я вредная, – Оливия достала из сумки ярко-красный блеск для губ, и, смотрясь в зеркальце, подкрасила пухлые губки. – Давай же, Эм, я серьезно. Позволь мне что-нибудь для тебя приготовить. Если нет, я позвоню на шоу Мори Повича и Джерри Спрингера и удостоверюсь, что Гэвин, ты и повелитель всех мудаков получите свои пятнадцать минут славы в прямом эфире.

Эмили прыснула со смеху:

– Не могу сказать, что не оценила твое теперешнее прозвище для Диллана. – Она отодвинула штору и вышла из примерочной, одетая в пару темных джинс для беременных и черном топе с V-образным вырезом, который немного свисал с её плеч. – Но я убью тебя, если позвонишь хоть одному из… – голос Эмили затихал, и совсем замолк, когда она встретилась со своим отражением в зеркале.

Она часто восхищалась телами женщин, носящих малышей. То, как растягивалась их плоть, подготавливая святилище для растущей, еще не рожденной жизни, заставляло её трепетать. Но глядя на свое отражение, Эмили не могла найти и намека на красоту. Она поднесла руки к своему животу, погладила ими увеличившиеся берда. Тот факт, что она не достигла еще и половины срока, заставил её осознать, что она достигла только половины того размера, которого достигнет к моменту родов.

В отражении она видела, как Оливия остановилась позади неё.

– Я выгляжу ужасно, – прошептала Эмили, абсолютно уверенная в том, что это и есть причина того, почему Гэвин воздерживается секса. – Я буду выглядеть как подмастерье Пиллсбери к моменту родов.

Оливия положила руку на плечо Эмили:

– Ты выглядишь прекрасно, подруга. И если бы подмастерье Пиллсбери выглядел бы также замечательно как ты, он бы испек целую корзину печенья на праздник.

Слабая улыбка коснулась губ Эмили:

– Ты ведь знаешь, что это было не смешно, правда?

Оливия пожала плечами:

– Да. Обычно выходит лучше. Сделай скидку. С подмастерьем пекаря трудно иметь дело.

Улыбка Эмили погасла, когда она взглянула на себя. Мысли вернулись назад к их с мамой разговору, состоявшемуся за пару недель до того, как они узнали о болезни. Эмили была дома на каникулах, и они вместе завтракали. Как будто мама чувствовала, что должно случиться что-то плохое. Она начала рассказывать об отношениях с бабушкой Эмили, которая ушла за несколько месяцев до того. Эмили чувствовала острую боль в сердце, слушая мамины воспоминания. После пары легких смешков и много слёз, она посмотрела на Эмили отрешенным взглядом. Она сказала, если её когда-нибудь не будет рядом, просто знать, что она там. Интуиция мамы говорила, что она не так долго будет рядом.

Она не понимала всю значимость того разговора теплым июньским утром, в кухне дома, полного болезненных и сладких воспоминаний, каким он станет почти год спустя. Эмили ничего не могла с собой поделать, испугалась его влияния. Скоро у неё появится первый ребенок, и, хотя мама может и наблюдает, её не будет во плоти. Хранительница всех детских воспоминаний Эмили, хороших или плохих, никогда не увидит глаза малыша Эмили. Она никогда не искупает маленького с любовью, на которую способна только бабушка. Её не будет рядом, чтобы держать Эмили за руку и пройти вместе с ней шаги к становлению мамой. Когда слёзы потекли из глаз, Эмили провела руками по волосам. Она снова посмотрела в зеркало на женщину, которая скоро станет мамой.

Её дорога, хотя и полная моментов счастья, была также наполнена тоской, которую только мама смогла бы заполнить.

Тяжелые капли дождя со снегом стучали в окно спальни, как грохочущие пальцы, вырвав Эмили из глубокого сна. Она приоткрыла глаза только, чтобы увидеть Гэвина в спокойном сне почесывающего живот и облизывающего свои идеальной формы прекрасные губы. Эмили отчаянно пыталась восстановить пропавшее дыхание. Ноющее чувство росло между ног, тело реагировало на него единственным знакомым ему способом. Нуждалось в нём.

Она в нём нуждалась. Нуждалась в его прикосновениях, ощущении его вкуса, чувствовать его. В ней. Над ней. Под ней. Не смотря ни на что, она хотела его и не могла больше ждать. Воздух, слегка разбавленный ароматом его одеколона, впитался в каждую её клеточку. Её внутренности напряглись, реагируя на его мягкое дыхание, низкое, мурлыкающе сопение усиливало её желание. Она тщетно пыталась остановиться, но, когда он повернулся, одеяло соскользнуло с его тела, оголив его великолепное бедро. Она пропала. Внизу живота вспыхнул голод.

Она закусила губу, села и стянула с себя черную шелковую сорочку. Следом отправились черные кружевные трусики. Как мотылек, невероятно стремящийся к пламени, осторожными прикосновениями она убрала одеяло с его обнаженной кожи. Он едва пошевелился, глубокий стон заскрежетал в его груди, но он не проснулся. Эмили сглотнула, жажда каждого дюйма его крепкого тела, золотистого цвета кожи заполняла её отчаянием, близким к помешательству. Пульс, наряду с дыханием, участился, когда она скользнула вниз по кровати.

Встав на колени, она ловко раздвинула его ноги и набросилась на добычу. Обхватив пальчиками полутвердый член, она жадно вобрала его в рот. Слышала его стон, а напрягшееся мускулистое тело только подстегивало её желание. Работая усерднее, она пыталась удовлетворить свою жажду, облизывая с заметно набухшими венами каждый дюйм от основания до кончика. Боже, его изумительный вкус. Солоноватость его жидкого шелка в сочетании со вкусом его кожи заставляли благоговейно кружиться голову, рука двигалась вверх и вниз каждый раз, как она вбирала его в рот.

Тогда он проснулся.

Подтянулся к изголовью кровати, но это не остановило Эмили. Последовала следом, не позволяя ему уйти.

– Эмили, – рвано выдохнул он. – Какого дьявола ты вытворяешь?

Глазами, распахнутыми от страсти, она посмотрела вверх, облизывая и посасывая головку его теперь уже твердого члена.

– На что похоже то, что я сейчас делаю, мистер Блейк? – она снова опустилась, заглатывая его до задней стенки горла. Ещё один глубокий, восхитительный стон вырвался из его груди, когда он схватил её волосы, пальцы впивались в её голову. Это сносило ей крышу. Ошеломляло. Она глубже вобрала в рот его пульсирующую эрекцию, ногтями впиваясь в его бедра. Чувствовала, как напряглись его мышцы, тело стало жестким и напряженным, и она любила каждую эту секунду. О-о, да, она имела его сейчас. Он глубже толкнулся в её рот, сильнее сжимая её волосы, направляя её вверх и вниз, вниз и вверх, позволяя ей ввести его в ее рот целиком.

Каждая последняя мысль Гэвина разрушалась жадным ротиком Эмили:

– Блять, – простонал он. – А ты любишь мой вкус. Да?

Да. Она. Любила.

Его острый вкус, смешивающийся с примесью сладости, сводил её с ума.

– М-м-м, – простонала она, языком слизывая крупную каплю спермы. Провела рукой по его обнаженному животу, ногтями оставляя глубокие красные отметины, в то время как она продолжала языком кружить по его члену. Дурманящий хнык вырвался из её горла, когда он сжал её затвердевший сосок большим и указательным пальцами, и снова толкнулся в её ротик. Одной рукой по-прежнему зарываясь в её волосы, он начал вдалбливаться быстрее.

Дьявол. Гэвин готов был взорваться. Глотательное движение далось с трудом, когда Эмили всосала его сильнее. Он схватил её за плечи, подтягивая себе на грудь. В следующую секунду он опрокинул её на спину, придавив собой.

Затаив дыхание, Эмили заерзала бедрами, её животная потребность ощутить его внутри себя становилась максимально похожей на помешательство. Она схватила его за плечи, чувствуя, как ее киска пульсировала, пылая от возбуждения. Он навис над ней, опираясь на локти. Глубокие, рваные вдохи заполняли его грудь, когда он посмотрел на неё, как будто решая, что делать.