Ночь для любви - Бэлоу Мэри. Страница 64

Он поцеловал ей руку.

– Никогда не подозревал, что вы можете нести чепуху, подобную этой, Элизабет, – произнес он.

– Линдон, – сказала она, стараясь не заплакать. Непроизвольно она положила руки ему на плечи. – О, Линдон, вы и вправду...

Он поцеловал ее. Поцелуй был крепким и очень сексуальным. Его язык раздвинул ее дрожавшие губы и глубоко вошел ей в рот. Этот поцелуй был для Элизабет шокирующе интимным. У нее перехватило дыхание и задрожали колени. Чтобы не упасть, она обвила его шею руками. И сама поцеловала его. Ее язык слился с его языком. И она с наслаждением отдалась поцелую.

– Прошу прощения, – промолвил он, поднимая голову. – Я прервал вас. Так что вы хотели сказать?

– У меня такое ощущение, что вы не дадите мне закончить ни одного ответа, если вам не захочется его услышать.

– Вы все быстро схватываете, – ответил он, потершись носом о ее нос. Он покрыл ее лицо и шею быстрыми поцелуями, а затем захватил в рот мочку уха, вызвав у нее стон удовольствия. – Но вы умная женщина и должны понимать, каким образом я собираюсь добиваться послушания.

– Вот уж не думала, что вы можете быть таким глупым, да к тому же еще и бессовестным, Линдон.

Он продолжал целовать ее.

– Ты же знаешь, что я люблю тебя, – сказала Элизабет, закрыв глаза. – Как самого близкого друга и даже больше, чем друга. Если я выйду за тебя замуж, то приложу все силы, чтобы родить тебе сына.

Откинув назад голову, он весело рассмеялся, а затем крепко обнял ее.

– Неужели? – воскликнул он. – Ты провоцируешь меня, моя дорогая. Я подвергну тебя испытанию в первую же брачную ночь, да и во все последующие. Это я тебе обещаю. Может случиться, что это будет повторяться по утрам и даже в дневное время. Когда мы поженимся, Элизабет? Давай как можно скорее. Я сгораю от нетерпения. Мне уже сорок два года. Тебе тридцать шесть. Я хочу провести с тобой каждый день, каждую минуту нашей дальнейшей жизни.

– Не так уж мы и стары, – возразила Элизабет.

– Конечно, нет, – согласился он, целуя ее в губы. – Давай посмотрим, что решат эти дети. Я определенно буду настаивать, чтобы свадьба состоялась в Ратленде. Но мне бы хотелось, чтобы к этому времени у Лили была мачеха, которая помогла бы ей с подготовкой свадьбы.

– Вот мы и пришли к главной цели твоего предложения. Наконец-то ты сказал мне правду...

Он закрыл ее рот долгим поцелуем.

Глава 26

Лили открыла для себя, что в Ньюбери-Эбби что-то изменилось. Когда она последний раз была в имении, оно. давило на нее, угнетало, заставляло почувствовать свою незначительность. Сейчас она восхищалась его величием, элегантной легкостью архитектуры. Она чувствовала себя здесь как дома.

За полтора дня своего пребывания здесь Лили сумела поговорить со всеми, включая и прислугу на кухне, где она когда-то утром пила кофе, предварительно почистив картошку. Она получала удовольствие и от компании Невиля, хотя им так и не удалось побыть наедине. Самым интимным для них был момент, когда он заглянул к ней в карету.

Но какое это имеет значение? Можно чувствовать себя наедине с кем-то и в окружении большой толпы. Она выросла в окружении целого полка солдат, их жен и детей и рано познала эту простую истину.

Будучи в компании с другими, они могли беседовать друг с другом. Они смотрели друг на друга и улыбались, не стесняясь посторонних взглядов. Они чувствовали себя наедине друг с другом и понимали, что их время пришло. Теперь у них будет дом, и в этом доме они проживут до конца жизни. Лили была уверена, что не ошибается.

И хотя ничего еще не было облечено в слова, подходящий момент пока не наступил. И они, словно по взаимному согласию, не пытались его приблизить. Они так долго ждали, что могут подождать и еще немного. Подходящий момент придет сам собой, и не стоит торопить его.

В гостиной был свернут ковер. И вечером там танцевали, продолжая праздновать юбилей графини. Леди Уоллстон, тетя Невиля, села за фортепиано. Невиль танцевал сначала с матерью, затем с Гвендолайн, любившей танцевать, несмотря на свою хромоту. Потом он танцевал с Элизабет и Мирандой.

Настала очередь и Лили. Это был заключительный танец вечера – вальс.

– Я эгоист, Лили, – произнес он, улыбаясь. – Я специально приберег вальс для себя.

Лили рассмеялась. Она танцевала с отцом, Джозефом, Ральфом и Хэлом. Она наслаждалась танцами, хорошо зная, что последний танец будет принадлежать Невилю.

– Я знала, что это будет вальс, – сказала она.

– Лили, – он наклонился поближе к ее уху, – ты дочь герцога, обладающая большим состоянием и всеми качествами, присущими настоящей леди из высшего общества.

Глаза Лили искрились смехом.

– Я уже переговорил с Портфри и заручился его согласием. Завтра утром в библиотеке я поговорю с тобой. Твой отец или Элизабет приведут тебя туда и оставят нас одних на пятнадцать минут – больше считается неприличным.

– Правда? – Лили снова рассмеялась. – По твоему голосу и взгляду я чувствую, что у тебя на уме что-то другое. Что?

– За одну только мысль об этом Портфри вызовет меня на дуэль, – ответил он.

– Невиль. – Она склонилась к нему. Такая близость друг к другу на балу могла бы обернуться скандалом, будь они в другом месте. Но их окружали члены семьи, которые смотрели на них с нескрываемым поощрением, хотя и делали вид, что ничего не замечают. – Что у тебя на уме? Хочешь скажу? Ты вспоминаешь долину, ведь так? Озеро с водопадом и коттедж?

Он, улыбаясь, кивнул.

– Завтра утром? – спросила она. – Нет, за это мой отец не вызвал бы тебя на дуэль. Скорее всего ты имеешь в виду сегодняшний вечер.

Продолжая танцевать, они смотрели в глаза друг другу. Лили почувствовала, как у нее защемило в груди и появилась слабость в коленях: момент, которого она ждала, настал. Самый подходящий момент.

– Ты пойдешь туда со мной, Лили?

– Конечно.

– После того как все лягут спать, я постучу в твою дверь.

– Я буду готова.

«Да», – думала Лили, направляясь к себе в комнату, после того как обняла графиню, Элизабет, отца и ради приличия пожелала Невилю спокойной ночи. Да, они поступят правильно, если пойдут в коттедж. Сейчас она стала леди, дочерью герцога, и соблюдала все приличия, предписанные обществом. Но глубоко внутри она была прежней Лили и считала себя замужней женщиной, связанной чем-то большим, чем установленные людьми правила.

С усыпанного звездами неба светила ясная, почти полная луна. Было холодно. Но Лили, державшая Невиля за руку, ощущала только очарование момента. Они быстро миновали конюшни и по тропе, поросшей папоротником, спустились в долину. Несмотря на то что они были уже далеко от дома, они не разговаривали, боясь привлечь чье-нибудь внимание звуком своих голосов. Да в разговоре и не было нужды. Что-то более надежное, чем слова, связывало их воедино.

Пройдя мимо озера с водопадом, они подошли к коттеджу. И здесь их охватило чувство глубокого волнения. Здесь они испытали ни с чем не сравнимое счастье, пока череда событий не разлучила их. Но зачем вспоминать об этом сейчас? Они вернулись туда, где были счастливы и где будут счастливы снова.

Они остановились перед закрытой дверью коттеджа.

– Лили, – Невиль нежно прикоснулся к ее лицу, – прежде чем начать разговор, мы займемся любовью. Согласна? Пусть, церковь и государство не признают за нами права сделать то, что мы хотим.

– Я признаю это право, – ответила она. – Ты тоже признаешь. А это для нас главное. Я твоя жена. Ты мой муж.

Так оно и было с того самого момента, когда он женился на ней в Португалии. Уже тогда Лили знала, что он для нее все на свете, что ей больше ничего и не надо. Ни церковь, ни государство не могли помешать им.

– Да, – сказал он, прислоняясь лбом к ее лбу, – ты моя жена.

Невиль открыл дверь, и они вошли в коттедж. Он зажег две свечи. Пока Невиль разжигал огонь в камине, Лили отнесла одну из свечей в спальню. В доме было очень холодно.