Оберег для огненного мага - Каршева Ульяна. Страница 29

Облокотившись о стол, она с силой провела ладонями по лицу несколько раз и задумалась не впервые: а получится ли чисто практически? Перед тем как подойти к маме, она просидела первые полчаса перед компьютером и выяснила: теряющие контроль над личным огнем огневики чаще всего уходят не только из опасного спорта. В большинстве своем они уходят в затворничество. Не всегда, как Ферди, проводят жизнь в полной тьме. Но чаще – под строжайшим самоконтролем, а иной раз и на сильнейших успокоительных. В лечебницах. Ведь потеря самоконтроля чаще связана с проявлением эмоций. Им даже официально дают инвалидность, после чего те из них, кто из семей победнее, погружаются в самое настоящее прозябание на пенсии. Кажется, она, Алекса, будет востребована не только теми, кто нуждается в помощи, но и в лаборатории университета, где начнут изучать воздействие, его магическую силу. А как только изучат – огневики смогут жить полноценной жизнью. Ведь будет достаточно взять магически заряженный браслет или какой-то другой артефакт и носить его.

Итак, вот теперь точно решено: три дня на лабораторную работу с подопытными Ферди и Рэдом, из которых один труднейший случай, а другой – послабее, и вперед, к преподавателям.

И Алекса решительно вынула из стола ящик с заготовками для талисманов, которые покупала в студенческом киоске каждый раз, когда появлялись лишние деньги. Огонь – моток золотистой проволоки. Девушка уложила проволоку на колени, закрыла глаза и представила, что она сидит рядом с Ферди. Руки задвигались сами после перехода в состояние магического полутранса, а пальцы немедленно приступили к плетению. Примитивной работе с магическими плетеными браслетами первокурсников учат уже в первом семестре… Спустя минуту губы Алексы зашевелились, шепотом произнося неведомые ей самой слова – «сплетая» из известных ранее фраз заклинаний новое…

…Вечером, ведя ее по «своему» коридору, Ферди первым делом спросил:

– Ты сделала мне талисман?

– Сделала.

– Сколько он мне даст времени на нормальное существование на свету?

– Ферди, я не знаю – честно. Для меня это тоже впервые.

– Понятно.

– А почему ты спрашиваешь? Тебе хочется побыстрей? – сказала и поняла, что ох как ляпнула. Спохватившись, попыталась исправить оплошность, но Ферди перебил ее растерянно сбивчивый лепет, сказал:

– Мне хочется, но… Побыстрей – это не всегда значит лучше. Хочу понять, что будет быстрее и качественно. Ты же дашь мне талисман и одновременно будешь сидеть со мной? Значит, вопрос в другом. Будет ли все это вместе действенно. Наверное, говорю банальность. Но это… – Он вздохнул. – Это как тебе со мной разговаривать – тяжело без тривиальностей.

Он помог ей найти кресло – у нее не получилось, хотя думала, что запомнила, где оно стоит. Промахнулась – нагнувшись к нему и не наткнувшись на подлокотник там, где ожидала. Потом Ферди сел сам, и девушка надела ему на руку браслет.

– Напоминаю, Ферди, я впервые такое делаю, поэтому пока точно не знаю, будет ли он вообще действовать.

– Будет, – уверенно сказал парень. – Помню из универсального курса, что предмет, побывавший в руках мастера, уже должен работать. Алекса… – Он заколебался, и девушка, чутко прислушивавшаяся к его голосу, мгновенно насторожилась: это колебание похоже на предупреждение о том, что он может попросить что-то, что ей не понравится. – Алекса, расслабь руку. Я подниму ее. Хочу тебе кое-что… – Он усмехнулся. – Показать.

Горячо надеясь, что он не сделает ничего опасного, помня, что Карей рядом, девушка выполнила просьбу Ферди. Парень осторожно поднял ей руку, как и сказал, и положил вялую ладонь себе на голову. Боязливые пальцы вслушивающейся в темноту Алексы коснулись чего-то сухого и шершавого. Испугаться она не успела: сначала сообразила, что это бинты, а потом Ферди обыденно сказал:

– Через полчаса после твоего ухода мы снова попробовали. Черт… Десять секунд!

В его голосе слышалось такое ликование, что сразу напомнило девушке: рядом с нею сидит не просто огневик, а спортсмен, привыкший к поклонению своих болельщиков. Поэтому она смолчала, хотя с губ рвались слова – безжалостные – вернуть в реальность, напомнить, что на баскетбольную площадку он, возможно, все равно уже никогда не выйдет. Но удержалась и коротко провела пальцами по бинтам на его голове.

– Ферди, я очень рада за тебя, – так же осторожно сказала она, – но ты не слишком ли беспощаден к себе, экспериментируя на свету? Да еще сразу после каждого сеанса?

– Посиди три дня в темноте, – спокойно сказал невидимый Ферди. – Может, тогда ты меня поймешь. Ауру-то я научился различать вообще из-под палки. Если б не научился – может, и с ума бы сошел. Я еще слышал, что глаза могут атрофироваться без света. Тут бы хоть что-то различать. А теперь у меня есть возможность по-настоящему видеть в течение целых десяти секунд!

Держа свои пальцы в его ладони, чувствуя, как их кончики начинают потеть – парень снова брал силу помногу, но Алекса терпела. Она начала понимать, что тот Ферди, с которым разговаривала утром впервые, сильно изменился. Какие-то несколько секунд, полученные им в личное пользование, здорово повлияли на его настроение: он стал более уверенным.

На этот раз они почти не разговаривали. Лишь под конец сеанса Алекса вдруг додумалась до странной мысли. Ферди сказал – «мы». Госпожа Тиарнак как-то не подходила под это «мы». Она слишком трепетала перед своим сыночком. Кто же раз за разом предлагает парню проводить страшный эксперимент, утверждая Ферди в мысли, что все получится и он сможет вернуться к нормальной жизни?

«Карея я презираю, поэтому думать о нем ни отдельно, ни в паре с его братом не буду», – сердито напомнила она себе.

…Вторник, рабочий день после двух выходных, начался с уже привычной поездки к Тиарнакам, а потом отец отвез Алексу в университет.

Она обернулась к нему с крыльца и помахала рукой, следя, как отъезжает его машина. А потом вздохнула, вспомнила, что в сумке темный шоколад, который будет компенсировать ей силы, выпитые Ферди, и уже с улыбкой вошла в вестибюль корпуса.

Только и успела дойти до лестницы на второй этаж…

Толпа, бросившаяся к ней со всех сторон, в первую минуту напугала.

– Алекса, это правда, что ты с Кареем поссорилась?! – взволнованно закричала Лидия. – Ты что?! Так нельзя! У него соревнования на носу, а ты?!

Девушки, знакомые и незнакомые, мгновенно окружили ошеломленную Алексу и наперебой заговорили с нею. Точнее – немедленно накинулись на нее с негодующими воплями, требуя помириться с ведущим игроком команды «Саламандра», а то, не дай бог, «Драконы» отыграются в этот раз, и их корпус останется без победы!

Через некоторое время Алекса только сумрачно выслушивала студенток, обеспокоенных психологическим состоянием своего кумира, и кляла себя на чем свет стоит, что не сумела догадаться, как будет воспринята эта история в университете. Она даже не пыталась объяснить или что-то доказать взъерошенным девушкам, которые старательно объясняли ей, что такое для «Саламандры» плохое настроение Карея. Они убеждали ее так страстно, что она, с недавнего времени привыкшая очень чутко прислушиваться к голосам, расслышала, как общая взволнованность постепенно переходит в раздражение и даже злость. И не могла понять, что же теперь делать. Страха нет: поорут, поорут – и отстанут. Но раздражает… Прорваться мимо них? В таком состоянии студентки могут поймать ее и заставить сделать то, что хочет толпа. А не прореагировать – та же толпа сейчас перейдет в новую фазу своего раздражения. «Фанатки чертовы», – угрюмо подумала она, поглядывая по сторонам в поисках слабого места толпы, сквозь которое бы смогла прорваться…

Что-то стукнуло со стороны входной двери корпуса, и испуганный голос закричал:

– Девчонки, Карей приехал!

И было в том возгласе такое изумление, что даже самые крикливые девицы замолкли.

Негромкий разговор студентов тоже стих: удивленные парни, которые до сих пор не обращали внимания на расшумевшуюся девичью компанию, развернулись к двери.