Танец отражений. Память - Буджолд Лоис Макмастер. Страница 69

— Вы имеете в виду телепатическую связь? — переспросил он. «Что за жуткая мысль!»

Графиня кивнула, чуть краснея. Элен кинула ему умоляющий взгляд: «Не смей морочить ей голову, ты!..»

— Извините. Я не экстрасенс. Только экстра-псих. — Элен успокоилась. Марк поник, но тут же немного оживился: — Хотя, может, следовало бы сказать Иллиану, что, по-вашему, это так.

— Иллиан слишком убежденный рационалист, — печально улыбнулась графиня.

— Страстность только результат бессилия, сударыня. Мне ничего не дают сделать.

— А что бы ты хотел сделать?

«Хочу сбежать на Колонию Бета. Графиня, наверное, поможет. Нет. Я больше никогда никуда не сбегу».

— Я хотел бы вернуться на Архипелаг Джексона и искать Майлза. Я могу работать не хуже агентов Иллиана. Знаю, что могу! Я пытался его убедить, а он… Будь его воля, он вообще посадил бы меня под замок.

— Сейчас Саймон продал бы душу дьяволу, лишь бы остановить мгновение, — сказала графиня. — Сейчас у него внимание не просто рассеивается — оно разбивается на кусочки. Мне его немного жаль.

— А мне — нет. Я у Саймона Иллиана не спросил бы даже, который час. А он бы мне и не сказал. — Марк уставился в тарелку. — Грегор бы тонко намекнул, где поискать хроно. Вы… — сравнение пришло само собой, — вы дали бы мне часы.

— Будь у меня часовой завод, сынок, я бы его отдала весь, — вздохнула графиня.

Марк чуть не подавился бифштексом:

— Правда?

— П… — решительно начала она, но вовремя опомнилась. — Правда — что?

— Лорд Марк — человек свободный? Я хочу сказать — я ведь не совершал преступления на территории Барраярской империи, да? Ведь глупость — это не преступление. Я не арестован.

— Да…

— Я мог бы сам отправиться на Архипелаг Джексона! И пусть Иллиан подавится своими драгоценными агентами. Если… — А, вот в чем загвоздка. Он приуныл. — …если бы купил билет.

Марк замолчал. Все его состояние равнялось семнадцати маркам, оставшимся от купюры в двадцать пять марок, которую графиня дала ему на расходы в начале недели.

Графиня отодвинула тарелку и выпрямилась.

— Мне это кажется не слишком безопасным.

— После того, что ты сделал, дом Бхарапутра наверняка назначил цену за твою голову, — услужливо подсказала Элен.

— Нет… за голову адмирала Нейсмита, — возразил Марк. — И я не намерен возвращаться к бхарапутрянам. — Он настоятельно обратился к графине: — Сударыня…

— Ты просишь, чтобы я финансировала твой шанс на гибель?

— Нет! Шанс на спасение! Я больше не могу… — он бессильно махнул рукой, — жить так дальше. Я не нахожу тут себе места, я сюда не подхожу!

— Не спеши. Со временем все наладится. Пока просто слишком рано, — запротестовала графиня. — Ты здесь так недавно.

— Я должен вернуться. Я обязан исправить свою ошибку. Если смогу.

— А если не сможешь, что тогда? — холодно поинтересовалась Элен. — Улизнешь, пока никто не успеет опомниться?

Она что, мысли читает? Марк весь сжался.

— Я, — выдохнул он, — не…

«…знаю». Он прикусил язык.

Графиня переплела свои тонкие пальцы.

— Я не сомневаюсь в твоем сердце, — сказала она, глядя ему прямо в глаза. — Но… ты мой второй шанс. Моя новая надежда, совершенно неожиданная. Я никогда не думала, что у меня на Барраяре может быть еще один ребенок. А теперь, когда Архипелаг Джексона сожрал Майлза, ты хочешь отправиться туда следом за ним? И ты тоже?

— Сударыня, — сказал он отчаянно. — Мама… Я не могу быть твоим утешительным призом.

Ее серые глаза были холоднее зимнего моря.

— Уж ты-то должна понять, — взмолился Марк, — каким важным может оказаться второй шанс.

Корделия отодвинула стул и встала.

— Я… должна это обдумать.

Она вышла из комнаты, так и не пообедав.

— Ну, молодец! — прошипела Элен и выбежала за графиней.

Марк остался один, всеми покинутый, и с горя наелся так, что разболелся желудок. Доковыляв до своей комнаты, он повалился на кровать, мечтая если не заснуть, то хотя бы отдышаться. Но ни то, ни другое не получалось.

В дверь постучали.

— Кто там? — простонал он.

— Элен.

Марк включил свет и сел на постели, подсунув под спину подушку. Он не хотел разговаривать с Элен. И вообще ни с кем не хотел разговаривать.

— Входите.

Она тихонько вошла в комнату. Лицо у нее было бледное и серьезное.

— Привет. Чувствуешь себя нормально?

— Нет, — признался он.

— Я пришла извиниться.

— Вы? Извиниться? Передо мной? За что?

— Графиня… объяснила мне, что с тобой творится. Извини. Я не знала.

Опять препарировали! Только на этот раз в его отсутствие. То-то Элен смотрит на него с таким ужасом!

— А черт. И что она на сей раз сказала?

— Майлз говорил об этом, но не прямо. Я не понимала, насколько это страшно. Графиня сказала мне все. Что с тобой сделал Гален. Как изнасиловал электрошоком и как вызвал… нарушения в еде. И другие нарушения. — Похоже, они с графиней говорили часа два. — И все было специально рассчитано. Вот что самое ужасное!

— Я не так уверен, что с электрошоком было специально рассчитано, — осторожно начал Марк. — По-моему, Гален просто сбрендил. Крыша поехала. Или, может, началось все по расчету, а потом вышло из-под контроля. — Он взорвался: — Черт возьми! — Элен аж подскочила. — Она не имела права обсуждать меня с тобой! Я что, лучшее кабаре в столице?!

— Нет-нет! — Элен замахала руками. — Ты должен понять. Я рассказала ей о Мари, о той блондиночке, с которой мы тебя застали. О том, что, на мой взгляд, произошло. Я обвинила тебя перед графиней!

Марк испуганно замер:

— Я не знал, что ты ей сразу не рассказала.

Господи, что же о нем подумала графиня! Наверное, теперь он ей противен.

Ботари-Джезек изумленно помотала головой:

— Она настолько бетанка! Настолько странная. Настолько непредсказуемая. Она ничуть не удивилась. А потом все мне объяснила, словно мне мозги вывернули наизнанку и хорошенько прочистили.

— Типичный разговор с графиней, — засмеялся Марк.

— Извини, Марк. Я была не права, — отважно сказала Элен.

Он развел руками:

— Очень приятно, что у меня есть такая защитница, но ты была права. Ты тогда все правильно подумала. Меня остановила не порядочность, а условный рефлекс.

— Да нет, я не то хотела сказать. Просто я не должна была так реагировать. Я даже не представляла себе, что тебя воспитывали систематическими пытками. И что ты настолько невероятно сопротивлялся им. Я на твоем месте просто сломалась бы.

— Ну, не всегда все было так уж плохо, — поспешно прервал ее Марк.

— Но ты должен понять, — упрямо продолжила Элен, — что происходило со мной. Это связано с моим отцом.

— А? — ошарашенно спросил Марк. — Как это связано с моим отцом, я знаю, но твой-то тут при чем?

Элен заметалась по комнате.

— Мой отец изнасиловал мою мать. Вот откуда я взялась. Это было во время барраярской агрессии против Эскобара. Я узнала это несколько лет назад. Я не выношу насилия! — Элен сжала кулаки. — Но оно — во мне! Я не могу от него спрятаться. Поэтому я последние десять недель смотрела на тебя, как сквозь пелену. Графиня эту пелену сорвала. — И правда, взгляд Элен больше не обжигал его холодом. — Граф тоже мне помог — не могу даже передать, насколько.

Ну что тут можно ответить? Значит, эти два часа они говорили не только о нем.

— Мне… мне не жаль, что ты существуешь. Откуда бы ты ни взялась.

Элен криво усмехнулась:

— Если честно — мне тоже.

Его ярость погасла, сменившись удивительным чувством облегчения.

Марк слез с кровати, схватил ее за руку, подвел к деревянному стулу у окна, забрался на сиденье и поцеловал.

— Спасибо!

— За что?

Она неожиданно рассмеялась и отняла у него руку.

— За то, что ты существуешь. И вообще… Не знаю.

Марк радостно улыбнулся, но тут у него закружилась голова, и он осторожно слез со стула.

Элен закусила губу:

— Зачем ты такое над собой творишь?