Бессонница (др.перевод) - Кинг Стивен. Страница 108

Луиза, глухо: [О Боже… это как в сказке про мальчика, который кричал: «Волки, волки».]

Клото: [Правильно, Луиза.]

Ральф: [Он действительно подложил бомбу, да?]

Яркий белый свет омыл крышу, тени от вентиляторов растянулись, как ириски-тянучки. Клото с Лахесисом с одинаковым выражением беспокойства посмотрели на тени, потом – на восток, где верхний краешек солнца уже показался над горизонтом.

Лахесис: [Мы не знаем, да это сейчас и не важно. Вы должны сделать так, чтобы Сьюзан Дей вообще не выступила с речью, и есть только единственный способ, как это сделать, – уговорить женщину, которая за все это отвечает, отменить приезд Сьюзан Дей. Вы меня поняли? Она не должна появиться в Общественном центре сегодня вечером. Вы не можете остановить Эда, вы не должны приближаться к Атропосу, так что вам нужно остановить Сьюзан Дей.]

Ральф: [Но…]

Он умолк, так и не договорив. И вовсе не лучи восходящего солнца заткнули ему рот и даже не выражение ужаса на лицах маленьких докторов, а Луиза. Она погладила его по щеке и почти незаметно, но решительно покачала головой.

[Хватит. Нам нужно спуститься, Ральф. Сейчас же.]

Вопросы роились у него в голове, как надоедливые комары, но если Луиза сказала, что времени больше нет, значит, времени больше нет. Он взглянул на солнце, увидел, что оно уже поднялось над горизонтом, и кивнул. Она положила его руку себе на талию.

Клото, тревожно: [Не подведите нас, Ральф и Луиза.]

Ральф: [Нас не надо подбадривать. Это вам не футбол.]

И прежде чем кто-то из них успел ответить, Ральф закрыл глаза и сосредоточился на том, чтобы спуститься в мир краткосрочников.

Глава 19

1

Его снова пронзило мгновенное ощущение вспышки, и вот уже прохладный утренний ветерок обдувает его щеки. Ральф открыл глаза и посмотрел на женщину рядом с ним. Всего мгновение он видел ее ауру, развевавшуюся у нее за спиной, словно газовая накидка, а теперь это была просто Луиза… только выглядела она лет на двадцать моложе, чем неделю назад… и смотрелась совершенно не к месту на гудроновой крыше больницы в своем легком осеннем пальто и строгом платье, которое она надела специально для визита к больному.

Она дрожала, и Ральф обнял ее покрепче, чтобы согреть и успокоить. Клото с Лахесисом поблизости не было.

Хотя их, наверное, просто не видно. Они наверняка еще здесь, стоят прямо у нас за спиной, подумал Ральф. Да, скорее всего так и есть.

Ему опять вспомнились строчки старого ярмарочного зазывалы, те, в которых говорилось, что надо платить, если хочешь играть, так что подходите, джентльмены, и выкладывайте денежки. Но чаще бывает, что это не вы играете, а вами играют. Разыгрывают, как идиотов. И сейчас Ральф себя чувствовал именно таким идиотом. С чего бы?

Потому что есть куча вещей, которые ты никогда не поймешь, сказала Каролина у него в голове. Они отвели вам второстепенные роли и держали подальше от главных событий до тех пор, пока не стало уже слишком поздно задавать вопросы, на которые им не хотелось отвечать… и мне почему-то кажется, что такое не могло получиться случайно, а ты как думаешь?

Точно так же.

Ощущение, будто невидимые руки толкают тебя в темный тоннель, где может таиться все что угодно, стало сильнее. Ощущение, что тобой манипулируют. Он чувствовал себя таким маленьким… и растерянным… и ранимым.

– Н-ну в-вот мы и в-вернулись, – сказала Луиза, стуча зубами. – Сколько сейчас времени, как ты думаешь?

Ральфу казалось, что уже часов шесть, но когда он посмотрел на часы, оказалось, что они остановились. Почему-то он вовсе не удивился. Он даже не помнил, когда последний раз их заводил. Наверное, утром во вторник.

Он посмотрел в юго-западном направлении – на Общественный центр, что возвышался, как остров над морем автостоянки. Ранние солнечные лучи отражались веселыми бликами от кривых берегов его окон; при таком освещении он выглядел как увеличенная копия офисного здания, в котором работал Джордж Джетсон. Черный саван, окружавший здание всего несколько мгновений назад, теперь исчез.

Нет, он не исчез. Не обманывай себя, дружок. Сейчас его просто не видно, но он никуда не делся. Он по-прежнему тут.

– Еще рано, – сказал он, покрепче прижимая Луизу к себе, потому что промозглый ветер свирепствовал не на шутку, сдувая волосы – в которых теперь было столько же черных прядей, сколько и белых – у него со лба. – Но скоро будет поздно, мне кажется.

Она согласно кивнула.

– А где Л-л-Лахесис и К-к…

– На уровне, где нет ветра, который норовит сдуть твою задницу с крыши. Пойдем. Давай найдем дверь и поскорее уйдем с этой чертовой крыши.

Однако она задержалась на месте, дрожа всем телом и глядя на город.

– Что он сделал? – тихо спросила она – Если он не подложил туда бомбу, то что он мог сделать?

Может быть, он таки подложил туда бомбу, а собаки с их тренированными носами просто еще не сумели ее найти? Или, может быть, это какое-то взрывчатое вещество, которое собаки просто не обучены находить? Канистра, припрятанная на крыше, какая-нибудь особенная взрывчатка, спрятанная в туалетный бачок. В конце концов Эдди зарабатывал на жизнь, работая с химическими веществами… пока не оставил работу и не заделался психом на полный рабочий день. Может быть, он планирует отравить их всех газом, как крыс.

– О Боже, Ральф! – Луиза положила руку на грудь и посмотрела на него широко открытыми испуганными глазами.

– Давай, Луиза. Давай уйдем с этой чертовой крыши.

В этот раз она пошла почти добровольно. Ральф повел ее к двери с крыши… которая, как он надеялся, не заперта.

– Две тысячи людей, – почти простонала она, когда они подошли к двери. Ральф вздохнул с облегчением, когда ручка повернулась под его рукой, но Луиза обхватила его запястье холодными пальцами, не давая ему открыть дверь. Ее взгляд был полон безумной надежды.

– Может быть, эти коротышки врут, Ральф? Может быть, они сами что-нибудь замышляют, что-то такое, чего нам не понять, и они лгут?

– Мне кажется, что они вообще не могут лгать, – медленно проговорил Ральф. – Вот где самая задница, Луиза: мне кажется, что они не могут. И к тому же не забывай про это. – Он показал на Общественный центр, на грязную пленку, которую они сейчас не видели, но о которой оба знали, что она все еще там. Он накрыл ее холодную руку своей, открыл дверь с крыши и пошел вниз по лестнице.

2

Ральф открыл дверь внизу лестницы, выглянул в коридор шестого этажа, увидел, что там никого нет, и вытащил Луизу с лестничной клетки. Они направились к лифту, но по дороге остановились у открытой двери с табличкой «Комната отдыха докторов», напечатанной красными буквами. Это была та самая комната, которую они видели по пути на крышу с Клото и Лахесисом – отвратительная модерновая мебель, на стенах висят репродукции Винслоу Хоумера, чайник стоит на плите. Сейчас в комнате не было никого, но телевизор, подвешенный на стене, все равно работал, и их старая приятельница Лизетт Бэнсон вела утренние новости. Ральф вспомнил тот день, когда они с Луизой и Биллом сидели в гостиной Луизы, ели макароны с сыром и смотрели репортаж Лизетт Бэнсон о том, как Женский центр забросали куклами. Это было меньше месяца назад. Он вдруг вспомнил, что Билл Макговерн никогда больше не увидит Лизетт Бэнсон и не забудет запереть входную дверь, и его захлестнуло ощущение потери – ужасное, как ноябрьская буря. Ему до сих пор не верилось, что Билла больше нет. Как он мог умереть так быстро и так просто? Ему самому это все показалось бы отвратительным, подумал Ральф, и не только потому, что он посчитал бы смерть от инфаркта в больничном коридоре дурным вкусом. Он посчитал бы, что это дешевая театральщина.