Распутник - Бэлоу Мэри. Страница 3

Он собирался спать с этой аппетитной дамой целую неделю.., а потом его одолеют муки совести из-за того, что он соблазнил чужую жену. Надо же оставить себе время, чтобы прощупать еще две-три кандидатуры, которые, как подсказывала ему интуиция числятся в списке гостей. Две – это наверняка. Третья – вполне вероятно.

О да, ему предстоит чудесное времяпрепровождение! И не меньшее удовольствие доставит ему последний день, когда, помахав ручкой добрейшим мисс и миссис Пибоди, Банкрофт увидит их вытянувшиеся лица. Ведь они так и не успеют заковать его в заготовленные кандалы. Наверное, не слишком гуманно предвкушать такое. Но с другой стороны, при чем тут вообще гуманность?

Итак, сердцеед предавался своим жестоким мечтам, наслаждаясь окружающей тишиной и редкой возможностью уединиться и расслабиться, как вдруг услышал этот звук. Он не понял, что это такое, хотя было совершенно очевидно, что звук человеческого происхождения. Оглянувшись по сторонам, мужчина понял, что никто не пробирается сквозь заросли к пруду, однако краем глаза заметил светлое платье в ветвях дуба, возле которого он сидел. Да, это было платье. Надетое на женщину или на девушку – не важно. Главное, что незнакомка стала очевидицей интимной сцены и слышала о назначенном свидании. Сначала Банкрофт решил наказать ее, просидев под деревом не меньше, а то и больше часу. Но любопытство взяло верх.

– Вы там еще не закостенели на дереве? Не хотите спуститься? – нарочно не глядя в ту сторону, спросил он.

Банкрофт ожидал смущения, сбивчивых извинений, неуклюжего карабканья по стволу. Но холодный голос твердо отозвался:

– Нет, благодарю. Здесь я чувствую себя в большей безопасности.

– Неужели? – переспросил он. Это была явно молодая женщина. Легкий, приятный тембр, хорошо поставленный голос. – Так вы боитесь, что я накинусь на вас и изнасилую прямо тут, на траве?

– Вполне допускаю, – отвечала она, – что этим утром вы израсходовали немало сил на Флосси. И могу предположить, что вам хочется сберечь энергию на вечер, чтобы не разочаровать миссис Делейни. Но все же лучше держаться от вас подальше, чем пожалеть потом.

Тон был сухим, в нем не было ни испуга, ни обвиняющих ноток. Банкрофт даже удивился. Ему не хотелось поднимать голову. Он просто боялся, что девушка окажется недостойна собственного голоса.

– Я не сторонник насилия, даже если моя энергия еще не израсходована, – признался он. – На этот счет можете быть спокойны. Спускайтесь, не бойтесь. И потом, будет точнее сказать, что это Флосси меня соблазнила, а не я ее. Что же до миссис Делейни, то, как вы сами видели, она не меньше моего желает найти себе компаньона на ночь.

– А я думала, – заметила девушка, – что вы собираетесь ей поклоняться.

Банкрофт усмехнулся и поглядел вверх. Она уютно устроилась между стволом и толстой веткой, подтянув колени и обхватив их руками. На девушке было неброское платье серого цвета, а русые волосы стянуты на затылке в самый непритязательный узел. Даже несколько прядей или завитых локонов не скрашивали строгости этой прически. Лицо у нее было худенькое и довольно бледное, в общем, совсем непривлекательное. Если не считать больших серых глаз, которые не мигая уставились на него.

– Маленькая птичка, – промолвил он, – а у тебя острый язычок. Кто же ты?

Девушка походила на гувернантку, хотя в доме не было детей. Поднявшись на ноги, Банкрофт приблизился к дереву.

– Патриция Мэнган, – представилась она. – Глупый вопрос, не так ли? Должно быть, и сами вы не умнее. Вам следовало бы или задать другой вопрос, или просто уйти отсюда.

– Нет уж, я лучше еще спрошу, – весело возразил Банкрофт, чувствуя, что ситуация забавляет его все больше. – Кто такая Патриция Мэнган? Только не отвечайте, что это маленькая птичка, которая любит подслушивать приватные беседы.

– Ах да! – донеслось с дуба. – Я нарочно примчалась сюда из дома где-то с час назад, чтобы успеть подслушать все приватные беседы, которые то и дело происходят здесь, внизу. Наверное, это самое бойкое место во всей Англии, сэр. Но я должна поблагодарить вас за то, что для своих пиршеств и поклонений вы все-таки избрали запертую комнату и мягкую постель. Банкрофт обнажил зубы в улыбке:

– Так вы бы всерьез смутились, если бы я оказался менее осторожен и терпелив? – Он тут же похвалил себя за этот вопрос, ведь наградой ему стало прелестное зрелище – мисс Патриция Мэнган залилась розовым румянцем. Мужчина снова широко улыбнулся. – А может, позавидовали бы?

– О, даже не представляю, – отозвалась девушка, усилием воли избавляясь от минутного приступа малодушия, заставившего ее покраснеть, – как невыразимо взволновало бы меня ваше признание, что красы природы бледнеют перед моими. Наверное, от вашей неслыханной откровенности я бы тут же свалилась с дерева, чтобы исполнить любую вашу прихоть!

– О, – удивился он, – но я бы никогда не сказал вам таких вещей, мисс Мэнган. Ведь это было бы очевидной ложью.

– Что ж, сударь, – парировала она, – уж я-то, конечно, предпочла бы отпор смешной лести, невольной свидетельницей которой только что стала. Грубо, зато по крайней мере честно.

Он усмехнулся.

– Женщина, невосприимчивая к лести? Это почти что вызов. Так кто же вы, Патриция Мэнган? Вы так и не объяснили мне.

– А вы видели меня, должно быть, раз десять. Ну ладно. Как минимум с полдюжины раз. Я – тень, которая вечно стоит за плечом миссис Пибоди. Это моя жизненная задача, сударь, быть тенью. Порой это даже забавно. Я слышу и вижу все самое интересное, потому что люди просто не замечают, что у меня есть глаза и уши. Кажется, многие даже не понимают, что я в самом деле существую. Я – племянница миссис Пибоди, единственная дочь ее брата, преподобного Сэмюэля Мэнгана, который совершил непростительный грех. Он умер и не оставил мне ни пенни в наследство. Тетушка спасла меня от нищеты, сударь.

– И приняла вас в свои объятия, как родную дочь, – закончил Банкрофт.

Действительно ли эта девушка говорила правду? Видел ли он ее прежде? Неужели она на самом деле тень миссис Пибоди, постоянно готовая к услугам? Нет, прежде он ни разу не замечал ее. Патриция прервана его размышления.

– Да, – ответила она, – во всяком случае, именно это мне повторяют по несколько раз на день.., если я только сделаю что-нибудь, что не понравится тетушке.

– Господи помилуй, – удивился Банкрофт, – неужели у вас настолько дурной характер, мисс Мэнган?

– Даже более того, – отвечала она. – Я притворяюсь услужливой, чтобы меня только не прогнали побираться и ночевать на улице. А вот вам не следовало бы баловать с Флосси или с миссис Делейни. Ведь вы женитесь на Нэнси. Во всяком случае, так считают и она сама, и миссис Пибоди.

– Да что вы? – удивился он. – Но ведь я же еще на ней не женился, маленькая птичка. Может, я хочу нагуляться вдоволь, прежде чем предамся благопристойной и безупречной супружеской жизни. А может, напротив, я неисправимы!"! развратник и буду продолжать в том же духе до конца дней своих. Но скорее всего это не ваше дело.

– О, конечно, – кивнула Патриция, – но я должна напомнить вам, сударь, что именно вы начали говорить со мною. Меня вполне устраивало сидеть тихонько и разглядывать облака, гонимые ветром. Именно ради этого я и пришла сюда, да будет вам известно.

– Так вы сбежали? – заинтересовался он. – Выпорхнули из гнездышка?

– Зачем же? Может, миссис Пибоди развлекает своих гостей, отправившись с ними смотреть деревню, – объяснила она. – Может, я закончила те дела, которые тетя мне поручила, и пара часов осталась в моем личном распоряжении. Кстати, теперь я рискую опоздать к ее возвращению и получить из-за этого нагоняй. Но скорее всего это тоже не ваше дело.

– Трогательно! – заметил он по-французски. – Спускайтесь оттуда, мисс Мэнган. Отправимся домой.

– Ну да! Чтобы нас увидели вместе и решили, будто я с вами заигрываю? – возразила Патриция. – Да меня же потом целую неделю будут бранить, сударь! Нет уж, я сама в состоянии добраться до дома, благодарю вас.