Смятение чувств - Бэлоу Мэри. Страница 15

«Я очень люблю тебя».

Интересно, насколько искренни эти его слова? Похоже, он все-таки сказал правду, хотя и несколько преувеличил. Дэвид любил Джулиана за его живой, веселый нрав и вряд ли смог бы плохо относичься к его возлюбленной, к его жене. Во всяком случае, Дэвид и в детстве держался с ней на равных, хотя она была младше его на четыре года и принадлежала к слабому полу.

«…а ты, быть может, испытываешь хотя бы некоторую симпатию ко мне».

Вот тут он ошибся. Сейчас Ребекка не испытывала к нему ни малейшей симпатии. Джулиан – тот в самом деле всегда любил его. Но что-то ее с Дэвидом по-прежнему связывает. Ребекка закрыла глаза и вспомнила Саутгемптон: то последнее, причинившее такую боль расставание с Джулианом. Она тогда крепко обняла Дэвида и просила его беречь себя. Хотя думала в тот момент только о Джулиане и о том, что ей придется теперь попрощаться с мужем.

Как оказалось, навсегда.

Нет, видимо, все-таки какую-то нежность к Дэвиду она действительно ощущает, пришла к выводу Ребекка. Хотя это чувство заглушается другим – неприязнью к нему – из-за одного непростительного поступка Дэвида. Он оказался отцом ребенка Флоры Эллис. При одной мысли о внебрачных любовных отношениях, да еще с такими последствиями, щеки Ребекки пылали от стыда. Затем Дэвид стал всячески увиливать от ответственности. Он отказался жениться на Флоре. Хотя та так или иначе не пошла бы за него, как он утверждал. В это, однако, трудно поверить. В подобных обстоятельствах любая женщина с радостью согласилась бы выйти замуж, пусть даже без всякой любви. А потом, как могла Флора отдаться Дэвиду, если она не любила его?

«Спроси ее сама».

Но почему эта история должна волновать вдову Джулиана? Какое ей вообще дело до того, что произошло между этими двумя бывшими любовниками, и до принятого ими решения? Затрагивает ли ее лично то, что Дэвид, как это всегда ей казалось, повел себя некрасиво или что Флора не захотела выйти за него замуж? Они обо всем договорились, как сказал Дэвид, что бы он под этим ни подразумевал. Это действительно не ее дело, подумала Ребекка, если только она сама не собирается выйти замуж за Дэвида. Но она вовсе не намерена соглашаться на его предложение. Подобная мысль просто абсурдна.

И все-таки, когда Ребекка решила написать письмо своей матери, она три раза обмакнула перо в чернильницу, но в голову ей не приходило ни одной подходящей фразы – разве что: «Дэвид вернулся домой». Однако такое начало для письма совершенно не годилось. Оно означало бы, что сам факт возвращения Дэвида имеет для нее колоссальное значение. Спустя десять минут она отложила перо в сторону и, тяжело вздохнув, встала. А бумага, приготовленная для письма, так и осталась чистой. Ребекка выглянула в окно. С самого утра небо заволокли тучи. На улице, видимо, прохладно. Не лучше ли остаться дома, в тепле? Выходить вроде незачем. Утром она уже нанесла один визит, и на сегодняшний день ей вполне хватило и физической нагрузки, и свежего воздуха. Идти на прогулку с Луизой, пожалуй, слишком поздно. Ребекка предпочла остаться дома.

И все же через несколько минут она бросилась к себе в гардеробную и стала решительно завязывать под подбородком ленты своей шляпки. Ребекка накинула на плечи шаль – сегодня во второй половине дня она ей понадобится, и Ребекка приняла решение поговорить с Флорой.

* * *

Дэвид не пошел вслед за Ребеккой к своему дому. Вместо этого он повернул назад. Он был в коттедже Флоры лишь один раз, со своим отцом. Это произошло еще до того, как она родила сына.

Дэвид постучал в дверь, и ее почти сразу же открыли. Ему пришлось посмотреть вниз: на пороге стоял маленький мальчик. Да, действительно, он оказался темноволосым, как и Дэвид, – вернее, как его мать. У него были серые глаза – как у его настоящего отца, Джулиана.

– Милорд? – Подоспевшая Флора неловко присела в реверансе. Она явно была удивлена.

– Флора? – сказал Дэвид. – Можно мне войти?

Она отодвинула сына от двери, жестом пригласила Дэвида в дом и провела его в небольшую, но уютную гостиную. Там она сбросила с одного кресла книгу, а с другого – какое-то шитье и предложила гостю сесть.

– Не желаете ли легкой закуски с лимонадом, милорд?

Дэвид уже забыл, до чего же все-таки очаровательна Флора, какая роскошная у нее фигура. Что касается ее внешности, то Флора принадлежала именно к тому типу женщин, которые всегда нравились Джулиану. Однако Джулиан, несмотря на все свои амурные похождения, по-настоящему любил Ребекку. В этом нельзя было усомниться. Ребекка – истинная леди, утонченная светская дама. А Джулиан всегда больше, чем красоту, ценил утонченность, изысканность и, конечно, истинную любовь.

– Нет, благодарю вас, – ответил Дэвид. – Как вы поживаете, Флора?

Флора Эллис, быть может, выглядела более чувственной, чем подобает английской дворянке, но тем не менее она тоже являлась истинной леди. Флора всегда была довольна жизнью, отличалась веселым нравом. Поэтому ей нередко приходилось конфликтовать с отцом, ярым пуританином, аскетом и моралистом. Отец Дэвида также досаждал сыну излишней строгостью, но все же их отношения складывались более гармонично.

– У меня, как вы можете убедиться, все хорошо, милорд, – сказала Флора. – А как дела у вас? Я рада, что вы благополучно вернулись с войны. Я была счастлива, когда услышала, что вы возвращаетесь домой.

– Спасибо, – поблагодарил Дэвид. Он взглянул на малыша, который стоял рядом с креслом Флоры, прильнув к руке матери и уставившись на Дэвида. – У вас красивый сын.

– Да. – Флора улыбнулась ребенку. – Он моя гордость и радость.

– Как вы тут управляетесь, Флора? – поинтересовался Дэвид. – У вас всего в достатке?

– Да, – поспешно ответила она. – Благодаря вам и его светлости мы очень хорошо обеспечены. У нас есть все, что нужно.

– Вы пошлете сына в деревенскую школу? – спросил он. – Когда он станет постарше, мы поговорим о его дальнейшем образовании. И о подходящей карьере.

– Да, – сказала она. – Благодарю вас. Вы очень добры.

Он на какое-то мгновение задумчиво посмотрел на нее, а потом на ребенка.

– Я хочу, чтобы Ребекка вышла за меня замуж, – сказал Дэвид и увидел, как расширились от удивления ее глаза. – Она желает знать, почему я не женился на вас.

Флора покраснела.

– Я говорила вам тогда, что это безумие. Предупреждала, что это обернется против вас и постоянно будет вас преследовать. Думаю, мне следовало настоять на том, чтобы сказать ей правду. Но в то время я была неспособна на разумные решения. Я позволила вам уговорить меня на те действия, на которые ни за что не должна была бы соглашаться.

– В то время, – возразил Дэвид, – не было другого выхода. Для венчания Джулиана и Ребекки все уже подготовили, да и гостей пригласили. Разразился бы ужаснейший скандал. И вы тогда утверждали, будто отдаете себе отчет в том, что Джулиан ни за что не женится на вас.

Флора неожиданно наклонилась к сыну и зашептала ему на ухо:

– Если хочешь, солнышко, можешь пойти и взять с блюда пирожное. Сядь аккуратно за стол и поешь.

– Два? – произнес малыш и поднял два пальца. Флора улыбнулась:

– Ладно, два. На этот раз, так и быть, съешь два. И постарайся не рассыпать крошки.

Обрадованный карапуз пулей вылетел из комнаты.

– Почему вы сейчас не сказали ей правду? – спросила Флора.

– Ребекка любила его, – ответил Дэвид. – Она всегда будет любить Джулиана.

– И тем не менее вы хотите на ней жениться? – Флора тут же осознала всю бестактность своего вопроса, и лицо ее зарделось.

– Да.

Она опустила взгляд и стала смотреть себе на руки.

– Вы ее всегда любили. Правда? – сказала она. – Вы в десять раз лучше его. С моей стороны это довольно дерзкое заявление. Но вы так часто по своей же воле становились козлом отпущения. Боюсь, что я была одной из немногих, кто это понимал. Ребекка же никогда не догадывалась об этом. Вы согласны? Но тогда, в последний раз, вы предприняли такой рискованный шаг именно ради нее, а вовсе не из-за боязни серьезных последствий этого скандала для Джулиана. Вы сделали это потому, что все это весьма болезненно сказалось бы на Ребекке, а вы ее любили. – Она вздохнула.