Защитник и Освободитель - Крабов Вадим. Страница 68

— Я и не думал о такой ерунде! — возмутился Бог. «Неужели тоже захмелел?», — усмехнулся Рус, — Это есть совокупный образ представлений обо мне моих почитателей. Такие и изваяния установят…

Долго они еще говорили. Шутили. Много нового узнал Рус и многое почерпнул Эледриас, пытающийся разобраться в Воле «брата». Не раскусил, но кое в чем продвинулся. Он специально выбрал такой стиль общения — ироничный, совершенно не по божественному «откровенный», как «равный с равным», причем в Земной манере — надеялся расположить к себе Руса, чтобы тот «проговорился». В какой-то мере это удалось. Бог, конечно, «видел его насквозь», но всегда что-то ускользало. Хотел разобраться. И разумеется, никаким «братом» человека не считал, как и не видел в нем угрозы для собственной власти. Так, со смешанными чувствами: презрения и восхищения — любопытствовал.

Вернувшись в кабинет, Рус с помощью Духа Жизни протрезвел и обратил внимание, что солнце стояло по-прежнему в первой вечерней четверти. С момента его ухода в чертоги Эледриаса, не прошло и мгновения.

«Наверное. Жаль, точных часов еще не изобрели, — не удержался от ворчания. Сытость клонила ко сну, а дела надо доделать, — ладно, на очереди Дохлый…», — подумал и не удержался от зевка. Взбодрился, поправив токи Силы, пару раз отжался и почувствовал себя посвежевшим.

Нырнул во внутреннюю «вселенную» и первым делом гордо остановил там время. Зря он боялся, что во «внешнем» мире время утечет далеко вперед. Дело в том, что его «мини-вселенная», в случае полной остановки внутреннего времени, как бы прикреплялась к одной точке всевселенского, всемирового временного потока, создавая своеобразное «вечное мгновение». Для хозяина и гостей «глубин его души» мог пройти хоть год, хоть век, а во «внешнем» мире — не пролетит и мига. Можно войти в одну реку дважды, ошибались предки.

Правда, остановка времени требует затраты Силы (в его случае — телесной), но это несущественно по сравнению с тем, сколько приходится тратить на удержание «отражения» вызванной души, если она сопротивляется. Теперь это нивелируется сверх коротким временем. Пожалуй, человек может и вовсе не обратить внимания на мгновенный сердечный укол. Кольнуло и прошло. Подумаешь!

Дохлый, связанный по рукам и ногам лежал во дворе «Закатного ветерка», а над ним в плетеном креслице восседал Рус, презрительно глядя на пленника.

«Серьезный человек» не соображал ни дарка. Он только что ехал на единороге в компании двух десятков «ветрянок», ругал себя за мимолетную щедрость и завидовал этим гнусным варварам, которые поимели навар с неудачного ограбления. От смерти Длинного, второго «волка» в их нестабильной иерархии, удачно отбрехался и планировал нагреть «товарищей» на привале игрой в кости. В чем он всегда был силен, так это в них. Причем по-честному, без меченых костей. И вдруг раз, и он в плену. Ни нападения, ни перевозки — ни дарка не запомнилось! «Память отшибло?», — это была его первая здравая мысль после двух статеров абсолютного сумасшествия.

— Никак очухался, господин Дохлый? — глумливо произнес человек, наклонившись к нему. Лицом — вылитый этруск, но телосложением не вышел…

«Да это же сам Рус! — узнал его Дохлый по словесному описанию, — Маг-Хранящий и пасынок этрусского бога Френома, если не врут… я пропал…», — тоска разлилась по сердцу, но желание бороться за жизнь не потерял:

— Господин Рус! Ты все неправильно понял! Я — жертва обстоятельств, — сказал, как можно более скорбным голосом.

— Да ну?! — недоверчиво переспросил маг.

— Я сейчас все объясню, только выслушай! — молчание послужило сигналом к началу выступления, — Это всё Длинный и Корингул — они командовали «ветрянками». Я пристал к ним случайно, видят боги! — далее последовала длинная душещипательная история, в которой его, «обрубившего ночь» честного месхитинца, гнусные разбойники заставили вновь вернуться на кривую дорогу. Чуть ли не пытками принудили. Он и на виллу не лез и от своей доли отказался:

— Ты поспрашивай остальных, господин Рус, они подтвердят! — видя, что Хранящий глубоко задумался, Дохлый поспешил прибавить, — я и не помню ничего! Не знаю, куда они все твое золото дели, а на повозке ведь один сундук стоял, правда? А как они тебя испугались, когда нашли в нем талисман какого-то Озгула! Ты не представляешь! Сейчас они, небось, храбрятся… а-а-а как давно я у тебя? — ненавязчиво поинтересовался Дохлый.

— Да с четверть всего, — отмахнулся задумчивый маг, — и там везли еще сколько… ты в «Закатном ветерке», если еще не разобрался…

— Сразу понял! Как есть — сразу! Но не ступал сюда, видят боги! Может… развяжешь? — осторожно попросил он, — затекли руки-ноги за целый день…

— Развяжу, — буркнул Рус и в его руках, откуда ни возьмись, появилась карта, — Корингул утверждает, что половину посуды зарыли здесь, — и ткнул пальцем в место, находящееся на совершенно другой дороге.

— Врет!!! — заорал Дохлый чуть ли не во весь голос, — не могли они там побывать без меня!

— Да? — недоверчиво переспросил Рус, — а ну-ка, покажи на карте место, где я вас поймал… — приказал с брезгливой гримасой. Сверкнул кинжал, сердце Дохлого сжалось, но вместо смерти пришла свобода.

«Серьезный человек» сел, размял затекшие руки и, думая: «Проверить меня захотел, дарковский выкидыш! Думает, я в картах не разбираюсь!», — ткнул пальцем в место, которое помнил последним… будто всего несколько статеров назад ехал там в караване «ветрянок».

В картах он разбирался прекрасно, его еще сам Каган приглашал на обсуждение планов, связанные с ориентированием по картам и схемам…

— Точно? — нахмурился этруск, передавая месхитинцу заостренную палочку.

— Конечно! — «варвар — есть варвар!», — там еще на северной стороне приметный холм, вот он на карте обозначен — «борочье седло» подписан, — говорил, царапая на пергаменте крестик в месте их последней встречи, о которой позабыл напрочь! «Чем он нас приложил, этот проклятый Хранящий?!», — Холм и в самом деле похож на лопатки борка. Не обратил внимания, что ли?

— Обратил, — с глубоким вздохом ответил Рус, — ну ты меня жди, я скоро… — закончил совершенно непонятной фразой, а в следующее мгновенье Дохлый снова сутулился в седле единорога.

Он дико закрутил головой, а вместе с ним затоптался на месте и умный скакун. Вспомнил недавний разговор, разглядел недоуменно глядящих на него «волков» и дико заорал:

— А-а-а!!! Спасайтесь!!! Сюда идет тот маг, Рус!!! — вздыбил единорога и поскакал в чистое поле, в сторону от приметного холма «борочье седло».

«Ветрянки» его не послушали. Сочли свихнувшимся.

— От жадности это он, — высказал мысль молодой «волк» Малин, — не досталось ничего, вот и злится… — и первый свалился со стрелой в горле.

Сразу после «допроса» Дохлого, Рус слился с Силой Эледриаса и за десяток ударов сердца домчался до указанного на карте места. Точно, повозка с парой борков и пара десятков единорогов с всадниками. «Опустился» в ста шагах от каравана или, если угодно, «вышел из Силы» и принялся методично расстреливать «волков», достав лук и стрелы из «пространственного кармана». Они пытались прятаться, думали ускакать, достали луки, но Рус стрелял с каганской скоростью и точностью из отличного тирского лука (каганский не рассчитан на человеческие силы и пропорции).

Снова «полет» и через один удар сердца после быстрого расстрела «ветрянок» Рус предстал перед скачущим во всю прыть единорогом. Животное вдруг резко вздыбилось (Дух Слияния с Животными поработал) и всадник вылетел из седла. Падение на спину выбило из него сознание.

Дохлый, «подлеченный» Духом Жизни, очнулся совершенно здоровым. Резко сел и сразу оценил ситуацию. «Все, спасения нет…», — панически думал, глядя на сурового Руса.

— Нет, нет… — хрипло шептал он и на своем пухлом заду торопливо отползал подальше от страшного мага, — Рус… я клянусь… никогда… — о кинжале, о двух метательных ножах, спрятанных под поясом, о стилете в сапоге и думать забыл.