Противостояние. Книга первая (СИ) - "Сан Тери". Страница 34

Не знаю, зачем он мне всё это рассказывал. Возможно, морально Айгура дошёл до точки невозврата... Вот только я всегда был хреновым священником, да и он - никудышным душеспасителем.

Мой рассудок сильно потрепало. Магия Гавейна остановила процесс разрушения личности, но одной магии было недостаточно. Возможно, из-за этого многое из рассказа Канто ускользало от меня, однако кое-что я запомнил очень чётко: он стал причиной смерти моей сестры, а возможно, причиной тысяч других смертей. Кто знает, было ли это так. Один-единственный камень, будучи брошенным в воду, породил круги. Множество кругов, событий, бесконечную причинно-следственную связь.

Вот только знание это не вызвало в моей душе никаких эмоций и чувств. Если Канто ожидал, что я его возненавижу или начну мстить, - это было очень глупо. У меня не возникло желания восстанавливать мировую справедливость ради незнакомой, абсолютно чужой мне женщины. Которая никогда и ничего для меня не сделала, в то время как учитель стал естественной частью моей жизни. Другом, наставником, любовником, отцом. Он играл массу ролей, мастер Канто. И даже если ни одна из них не была настоящей, его отношение ко мне, поступки, которые он совершал, - этого было более чем достаточно, чтобы счесть его если не невиновным, то хотя бы подписать оправдательный приговор.

Прошлое не имело значения, значение имело настоящее, потому что оно определяло будущее. Но сейчас, в этом настоящем, у меня не было ничего, за что стоило держаться. И я не понимал причины его визита, слов, которые он произносил, пытаясь вымолить прощение. Прощение за что? За то, что он был хорошим учителем, а я оказался хреновым учеником?

Канто говорил глухо, завернув меня в одеяло и укачивая, словно маленького ребёнка. Может, для него так оно и было. Я давно уже оставил попытки изображать спящего и слушал, широко открыв глаза, желая возразить, но не в силах найти слов, потому что никогда не видел наставника таким.

Он винил себя. Нёс этот бесконечный груз вечно, однако, встретив меня, понадеялся, что сможет искупить. Он понимал, что мне не хватает опыта, но не удержался от желания покрасоваться. Хотелось показать Гавейну, на что я способен, на что он способен, сотворив сверкающую драгоценность мастерства. Получить прощение... наивно повесив на меня собственных призраков.

Гавейн предупреждал: "Не запутайся в них" - но Айра запутался. Он любил Роксолану, любил её образ во мне, выдавал желаемое за действительное, забирая её любовь с помощью чужого тела, получая то, что хотел, - и не видя души. Но душа всегда была, Реми. Это неизбежно. Те дни, что мы провели вместе, - всё это твоё, принадлежит тебе, она никогда не сможет ничего перечеркнуть и забрать. Помни об этом. Ты сильнее её, Реми. Ты всегда был и будешь сильнее. Не позволяй себе об этом забывать, не позволяй сомневаться. Я гонялся за призраками, старый дурак, постоянно сравнивал, желал, чтобы ты превзошёл всех, но никогда не видел тебя, а ты ты всегда был у меня под носом.

Жестокая шутка богов, Реми. Мне пришлось жестоко за неё расплатиться, но всей моей жизни никогда не хватит, чтобы расплатиться с тобой. Я сделаю всё возможное...

Он говорил вполголоса. Нашёптывая на ухо, покрывая поцелуями, гладил по волосам. Я видел новый лик Канто - человеческий лик, полный горя и скорби. Он говорил что-то ещё, но я смутно понимал его слова. Осознание пришло гораздо позже.

- Реми, я отдам тебе долг, искуплю свою вину перед тобой. Скоро меня не будет рядом, но ты сильный и достаточно взрослый, чтобы справиться самостоятельно. Все знания и навыки, что я передал, останутся с тобой, ты их не забудешь.

Мне показалось, он сошёл с ума, но я опасался спросить, прервать поток слов. Канто никогда не говорил так много, как в эту ночь, но за один час он высказал всё.

Тем более велико было моё удивление, когда в дом вошёл Наргис. Подчиняясь знаку Канто, кивнул в ответ, дав понять, что готов приступить, и принялся раскладывать что-то на полу, вычерчивать мелом символы. Спина учителя мешала мне разглядеть происходящее, но кажется, Наргис рисовал окружность. Что-то в очертаниях этого круга, отразившегося в свете лампы, показалось до боли знакомым и зловещим одновременно. Не знаю, откуда, но у меня появилось ощущение, что я знал его, этот круг, видел раньше, но вот только совершенно не помнил где. Возможно, в библиотеке Гавейна, среди запретных книг. Он не разрешал их трогать, объясняя, что магия может быть очень опасна в неумелых руках и одно неосторожное слово способно привести к самым непредсказуемым последствиям.

- Я желал сделать тебя сильнее, - продолжал Канто, не обращая внимания на нового ученика, словно всё это было обговорено и решено заранее. - И никогда не задумывался над тем, что единственное чего я желал, чтобы ты жил и был счастлив. Когда всё это случилось с тобой, я подумал, что оно может стать выходом для тебя, Реми... У нас нет другого способа вылезти из всего этого дерьма, но, возможно, для тебя появится шанс.

Я протестующее шевельнулся, несогласный с такой постановкой вопроса, готовый возразить... Но с моим тело что-то снова было не так - его будто сонное оцепенение охватило, навалилось, лишая сил и воли.

Учитель закончил сам:

– Я знаю, что для тебя это не выход и никогда не будет выходом. Ты другой, малыш. Я сам сделал тебя таким, и мне нести за это ответ. Я помогу тебе, Рем. Но прежде чем всё закончится, хочу, чтобы ты понял... Это очень важно понять. Жизнь. Не трать её на сожаления и месть, малыш. Она стоит большего, чем погоня за призраками. Гораздо большего, Реми. Будь счастлив.

С этими словами он лёгко поднял меня на руки и, вместе с одеялом, внёс в самый центр круга.

Рисунки Наргиса оказались символами из старых гравюр магистра, я не ошибся. Но как Наргис смог получить ко всему этому доступ? Кто научил его, кто показал? Он же не обладал даром. Я ошибся или старый Гавейн сошёл с ума? Неужели он бы позволил пришлому мальчишке воспользоваться тем, что считал настолько серьёзным?

- Спи, Рем, - шепнул Канто, простирая надо мной ладонь. – Теперь просто спи. Когда проснёшься, всё будет хорошо.

И я уснул. Не знаю, было ли моё состояние сном или явью. Возможно, сознание покинуло тело, выскочив в астральное восприятие, но открывшееся мне видение оказалось чрезвычайно чётким и ярким.

Перед тем как отключиться, я увидел слепящий столп света. Он исходил из центра круга, окутывая меня со всех сторон. Свет затопил сознание, вместе с убаюкивающим голосом мастера Канто. Со всех сторон хлынула чистейшая целительная магия, полная энергии двух начал.

========== Жертва Канто (продолжение) ==========

Мы стояли под сенью цветущего лабирнума, поящего воздух пьяным ароматом. Под ногами шелковистым ковром стелилась высокая трава, смешанная с песком и камешками, щедро разбросанными около скамейки. Гулким рокочущим басом смеялся Дьюриналь, запрокинув изрезанное шрамами лицо и подставляя его свежему ветру. Ноги великана походили на большие стволы деревьев. Между ними, цепляясь за мощные колени, было так удобно прятаться.

Мне хотелось вернуться к Дьюри, а не сидеть на руках у противного дядьки с бледным лицом и застывшими глазами. Он выглядел ненастоящим и пугал меня. Человек, похожий на призрака - с длинными волосами, уложенными в сложный двойной узел, заканчивающийся косой.