Помоги мне исполнить мечты (СИ) - Либерт Таисса. Страница 93

— Эй, Эмили, давай с нами, — выкрикнула блондинка. Я кивнула.

Мне было интересно сидеть на берегу и наблюдать за ними обеими. А еще просто наблюдать за тем, что происходит вокруг. Например, река течет слева направо; её течение сильнее всего вдоль противоположного берега и в центре; в центре виднеется вода более темного цвета, чем у берега, следовательно, там или речка становится глубже, или дно покрыто каким-нибудь мохом или илом.

Особое внимание я уделяю отвесной скале, она необычайно красива: от рельефа, до необычного цвета и сочетания пород. Если глядеть на скалу в анфаз, то ничего особенного в её форме не заметишь, но если посмотреть с какого-нибудь другого угла, то заметно, что в середине есть весьма выделяемое углубление. Иными словами, гора в профиль напоминает кусочек откусанного торта, или сыра, или ещё чего-нибудь съедобного. Именно с центра она и рушится. Сейчас. На моих глазах. Откалывается небольшой кусочек породы, и он скатывается вниз, сталкиваясь с разнообразием выступов или углублений, рушась ещё по кусочкам, ещё и ещё. В итоге, вниз, к подножию реки спускается лишь небольшой кусочек и куча горного песка. А ещё каким-то образом из центра же спускаются небольшие ручейки воды. Видимо, протоки речки есть и где-то в скале. А на самой верхушке — деревья. Они расположены самыми разнообразными способами: ровно, отвесно, чуть ли не свисая с края скалы. В основном, над нами виднеются ровно расположенные деревья, но уж очень близко к краю выросшие, толстые корни так и висят по краям или обвивают породу.

Я стягиваю с себя кофточку и полотенце и кладу их на камень, прихватываю с собой шампунь и гель в мягких упаковках и, немного помявшись на месте, пробуя стопами воду, все же решаюсь сделать шаг. Как только я добираюсь до места, где стоят Лондон и Фо, меня хватает судорога, и я плюхаюсь в воду. Плюс этой реки, что, находясь даже в центре, глубины совсем не чувствуешь — она по талию, ну, а мне по грудь. Я чертыхнулась и успела проклясть воду за то, что она такая ледяная, и это рассмешило девушек. Через малый промежуток времени я совсем привыкла к температуре и уже свободно плескалась вместе с подругами. Мы искупались, помыли головы и стали выходить на берег.

— Что за черт? — выкрикнула Фелиция и, подхватив какой-то небольшой камушек, запустила его в деревья. — Пошли вон, озабоченные чертовки!

Обернувшись полотенцем и набросив на себя кофту, я стала вглядываться в деревья, ища причину гнева Фо. Ах, вот оно что! Несколько парней решили словить момент и, укрывшись в тени деревьев, все это время наблюдали за тем, как мы купаемся. Мне сразу же захотелось провалиться под землю со стыда.

— Я что сказала? Прочь отсюда! — снова крикнула брюнетка. — Вот заберу у вас из лагеря всю одежду, поглядим, как будете бегать!

Выжимая свои волосы, я еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться в голос. Фелиция всегда такая резкая, серьезная и грубоватая. Если честно, я ей восхищаюсь, ведь она такая сильная, она стоит во главе своей семьи вместе с Патриком и родителями. И она никогда не сдается. Лондон лишь пожимала плечами и легонько улыбалась.

Затем мы тем же путём вернулись в лагерь и вновь в палатке переоделись, мокрые купальники и одежду развесили на бельевой веревке. Солнце уже, кстати, давно вышло и наконец-то стало в несколько раз теплее.

Весь оставшийся день мы восстанавливали наш лагерь от ущерба, что нанес дождь. Пришлось всё-таки переставлять палатки на другое место, на случай, если снова ночью пустится дождь, иначе потопа точно не избежать. А также мальчики рыли небольшие окопы, чтобы вода уходила по ним с поляны.

Часа в четыре дня мы все слонялись по лагерю, словно сумасшедшие, ища сеть, чтобы позвонить родным и рассказать, как мы тут, что происходит и всё в этом духе. Представьте картину: поляна, окруженная лесом с одной стороны, с другой — спуск к реке и скала, на поляне палатки, и все люди бродят туда-сюда с поднятыми к небу руками, в которых держат мобильники, и постоянно глядят на дисплей в надежде увидеть хотя бы одно-два деления сети.

Некоторое время мне было совсем нечего делать, потому я просто сидела у костра, грелась и наблюдала за язычками пламени, что весьма завораживало. А также я наблюдала за всем, что происходило вокруг. Все такие занятые.

— Псс.

Повернув голову в сторону, откуда исходил звук, я увидела Майки, который махал мне рукой, подзывая подойти. Я направилась прямо к нему.

— Идём, — произнес он и повёл меня куда-то вдаль.

Мы шли осторожно, тихо, мягко наступая на подлесок, глядя под ноги, чтобы не наделать лишнего шуму, правда, я не понимала, к чему такая осторожность. От нашего лагеря мы отошли на приличное расстояние, и меня волновало, что мы можем заблудиться — вокруг абсолютно одинаковый лес и нет никаких меток, которые отличали бы деревья друг от друга. Однако, присмотревшись, я все-таки нашла различия: во-первых, это, конечно же, мох, он рос не по направлению нашего движения, а с обратной стороны, во-вторых, это сами деревья, если внимательно вглядываться, можно обнаружить, что они не одинаковые, где-то растёт один вид, где-то другой, и в-третьих, это пометки на деревьях — вероятно, Майки бывал здесь раньше и сделал небольшие метки ножом, чтобы после вновь найти это место.

Майки, шедший впереди, присел у кустов и приставил палец к губам, мол, тише, не шуми. Я осторожно, стараясь не наступать на ветки, подошла к нему и тоже присела. Парень показал пальцем куда-то в сторону, и я стала сразу же вглядываться туда, куда он указывал. На поляне, освещенной солнечными лучами, мирно пасся оленёнок, пощипывая траву у своих копыт, слышно было, как он фыркал, когда рыл копытами землю. Видимо, он был очень молоденький, потому что ни рог, ни большого роста у него не было. Оленёнок постоянно ворочал ушками, ловя каждый звук вокруг, и оглядывался.

— Потрясающе, — произнесла я, невольно улыбаясь.

А затем я наступила на палочку, лежащую под ногами, и она очень, ну, очень громко треснула. Олень навострил ушки, и сразу же повернул голову в нашу сторону, и увидел нас с Майки, выглядывающих из-за кустов. Животное пристально смотрела на нас несколько секунд, а затем, повернув голову, резко и быстро запрыгало в сторону, скрываясь между деревьями.

— Эй! — проговорила я и выбежала на поляну. Но оленёнка уже будто и не было. — Я и не знала, что здесь водятся олени, — удивленно произнесла.

— Я тоже, — Майки пожал плечами.

А затем парень просто лег на землю и стал вглядываться в небо, греясь в лучах солнца. И я повторила за ним, даже не знаю, почему и зачем. По небу теперь плавали белоснежные пушистые облака. Если включить воображение, то можно увидеть в них множество разных фигур, животных или мифических существ. Земля, трава, мох, на котором мы лежали, после дождя казались ужасно холодными. Они были до сих пор сырыми или даже влажными, хотя уже прошло больше половины дня. Кое-где виднелась блестящая в лучах солнца роса. Солнце освящало всю поляну со всех трехсот шестидесяти градусов; листья блестели золотом в теплом струящемся свете; а между ними пробивались желтые лучики, падающие прямо на зелень трав. В кустах жужжали какие-то насекомые, и разноцветные бабочки махали своими крылышками. Из-за мокрой земли становилось холоднее, и моё тело начала бить мелкая дрожь. Тогда я решилась спросить:

— Ты можешь мне объяснить, почему мы лежим здесь, в лесу, на мхе, и смотрим на небо вопреки тому, что уже замерзли и промокли в росе до чертиков?

— Неа. Но знаешь, мне это нравится, — ответил Майки.

В лагерь мы вернулись уже на закате и получили хороших тумаков от наших руководителей, потому что ушли без разрешения. Кстати, вернулись мы удачно — к ужину!

Больше ничего особого не происходило. Мы всё также пили чай, греясь у костра, и рассказывали друг другу истории. Самым забавным был рассказ какого-то парня о том, как они рубили деревья. Рубят одно, значит, парень замахивается и хорошенько так топором ударяет по стволу, и тут дерево начинает падать прямо на другие деревья, что были впереди. Падает и с собой прихватывает другие деревья, впереди стоящие. В одну линию несколько сразу же упало, словно хрупкий карточный домик.