Загадочная леди - Бэлоу Мэри. Страница 26

Она приехала в Боудли-Хаус с его преподобием и миссис Ловеринг. Может, они соберутся домой, не дожидаясь конца бала, как это уже случалось, размышляла Кэтрин. Хотя маловероятно, что они откажутся от ужина ради того, чтобы пораньше лечь спать. Она искала их без особой надежды найти. Искала и не находила.

В конце концов дворецкий ей сообщил, что пастор уже отбыл, потому что его вызвали к миссис Лэмбтон, которая плохо себя почувствовала, а так как до фермы, где жила миссис Лэмбтон вместе со своим сыном Перси, не менее пяти миль, то пастор решил сначала завезти домой миссис Ловеринг. Стало быть, они уехали, либо забыв про нее, либо решили, что еще слишком рано и что она все равно захочет остаться. Ведь ее мог после окончания вечера отвезти домой и кто-нибудь другой…

Конечно, кто-нибудь найдется. Да любой из соседей был бы рад по пути домой подвезти ее до деревни, до самых ворот дома. Мистер Адамс, чтобы отправить ее домой, вызвал бы экипаж. Положение, в котором она оказалась, не было таким уж безвыходным. Даже пешком дойти – не так далеко, хотя сегодня облачно, и поэтому ночь довольно темная. Все-таки она побаивается ходить ночью одна. А для того чтобы в самый разгар бала попросить кого-нибудь отвезти ее домой, необходимо немедленно придумать себе какую-то ужасную хворь.

Похоже, ей не удастся уйти с бала до самого конца.

Кэтрин улыбнулась – сэр Клейтон направлялся к ней, чтобы пригласить на танец.

Она распалила его. Он и припомнить не мог, чтобы когда-нибудь оказывался во власти соблазнительницы – если Кэтрин Уинтерс действительно являлась таковой. Впрочем, он склонен был считать, что она не вполне понимает, что делает. Однако результат оказался именно таким, какого Кэтрин могла бы желать, если бы действительно хотела соблазнить виконта.

Она должна принадлежать ему.

Роули, однако, сомневался, что был бы так же одержим ею, если бы она стала его любовницей тогда, во время его первого посещения, хотя в то время был уверен, что она ею станет. Сейчас он ни в чем не был уверен. Конечно, если бы он овладел ею тогда и это уже продолжалось бы две недели, он бы чувствовал удовлетворение. Хотя, возможно, желание его все равно не угасло бы. А впрочем… Кэтрин, конечно же, необычайно красивая женщина, но, безусловно, он уже не был бы увлечен ею так же, как сейчас.

У него даже промелькнула мысль: не изменить ли свои планы? Ведь ничто не помешало бы ему сделать ей предложение, если уж таков его выбор, размышлял виконт. Однако он отбросил эту идею. Он не собирается жениться. А ведь всего три года назад Роули ухаживал за Горацией и даже с величайшей поспешностью обручился с ней… Однако этот опыт завершился для него плачевно. Он полюбил женщину, а она вскоре бросила его ради какого-то повесы. Тогда он плохо разбирался в женщинах, и худо пришлось бы ему, женись он на Горации. Нет, он не женится, пока не встретит женщину, которая станет частью его души.

Хотя, конечно же, все это романтическая чепуха.

Разумеется, он не женится на Кэтрин Уинтерс только потому, что это, возможно, единственный способ уложить ее в постель. Кроме того, он почти ничего не знает о ней. Взять в жены женщину, совершенно тебе неизвестную? Как бы хороша собой она ни была – это чистейшее безумие.

Однако все разумные доводы, все размышления, которым он предавался во время танцев, разговоров и нетерпеливого ожидания вальса перед ужином, – все это ничуть не охладило его пыл. Кэтрин нужна ему, и, видит Бог, чтобы заполучить ее, он пойдет на все. На все, кроме насилия.

Виконт был чрезвычайно раздосадован, внезапно обнаружив, что Кэтрин нигде не видно. А между тем другие джентльмены уже приглашали дам к последнему вальсу перед ужином.

– Эллен свободна, Роули, – раздался веселый голос Клариссы у его плеча. – Позвольте, я провожу вас к ней.

– Прошу прощения, Кларисса, – ответил виконт – ответил гораздо резче, чем ему хотелось, – но второй раз я танцую с ней после ужина. А на этот танец я ангажировал другую даму.

– Да? И кого же?

Виконт был слишком раздражен, чтобы оправдываться. И вообще, с какой стати ему оправдываться? Он все равно отыщет ее и будет вальсировать с ней на глазах у всех.

– Кэтрин Уинтерс, – ответил он.

– Миссис Уинтерс? – проговорила Кларисса. – Вот как! Она должна быть весьма довольна, Роули. Такое внимание с вашей стороны… Ведь это – второй танец, который вы собираетесь танцевать с ней?

– Еще раз прошу прощения, – сказал он, отходя в сторону.

Было совершенно очевидно, что Кэтрин нет в бальном зале. Может, она на террасе? А может, в гостиной, где играют в карты? Где она спряталась? Спряталась от него? Или сбежала? Уехала домой? Однако он собственными глазами видел, как его преподобие мистер Ловеринг уезжал и Кэтрин с ним не уехала. Поскольку же она приехала с пастором, то теперь ей нужно дождаться кого-то, кто отвезет ее домой после бала. Если она не ушла пешком. Нет, конечно, она не настолько безрассудна, чтобы решиться на это. Где же она?

И тут его осенило: единственное возможное место – музыкальная гостиная. Виконт заглянул туда.

В комнате было не очень темно – свет проникал через незанавешенные французские окна. Однако Кэтрин сидела довольно далеко от окна, и он с трудом разглядел ее. Она сидела за фортепьяно, лицом к клавиатуре, но не играла. Вальс, звучавший в бальном зале, был слышен и здесь. Она даже не оглянулась, когда он отворил дверь и вошел. Виконт пересек комнату и оказался рядом с ней.

– Это мой танец, не так ли? – спросил он.

– Я вовсе не хотела этого.

– Этого? – Он почувствовал, что надежда его оживает. Она не хотела этого, но это случилось?

Кэтрин молчала, легонько водя пальцами по клавишам.

– Мне двадцать пять лет, – сказала она наконец. – И живу здесь уже пять лет. У меня есть друзья и знакомые, а мой коттедж стал для меня настоящим домом. У меня есть собака, которую я люблю и которая любит меня. Я была счастлива.

– Счастливы? Кэтрин, неужели ваш брак был настолько невыносим, что ваша... нет, не жизнь, а подобие жизни, – неужели это казалось вам счастьем?

– Я не позволяла вам обращаться ко мне по имени, – сказала Кэтрин.

– В таком случае отплатите мне тем же, зовите меня Рексом, – парировал виконт. – Вас влечет ко мне так же, как и меня к вам.

Она невесело рассмеялась:

– Мужчины и женщины, они слишком разные.

Я хочу лишь одного – душевного мира и покоя.

– Какая скука! – усмехнулся виконт.

– Я думаю иначе. – Она не собиралась обсуждать с ним этот вопрос.

Виконт молча ждал.

– Вы были счастливы с вашим мужем? – спросил он, наконец.

Кэтрин с минуту молчала.

– Я не могу отделить счастье от несчастья, – проговорила она. – Одно слишком скоро проходит, другое слишком долго длится. Моя семейная жизнь не должна вас интересовать. И я не должна вас интересовать. Прошу вас, возвращайтесь в зал, милорд, и пригласите на вальс какую-нибудь другую женщину. Любая будет рада этому.

– Я хочу танцевать с вами, – сказал он.

– Нет.

– Отчего же? – Он пристально смотрел на нее сверху вниз. Даже очертания ее шеи, едва различимые в полумраке, казались соблазнительными.

Кэтрин пожала плечами.

– Я не нравлюсь себе такая.

– Какая? Живая? – спросил он. – Вы прекрасно танцуете, прекрасно чувствуете музыку и полностью отдаетесь ей.

– Я не люблю привлекать к себе внимание, – сказала Кэтрин. – Второй танец с вами – это будет воспринято как нечто чрезвычайное. Вашей невестке и первый-то пришелся не по душе. А мне здесь жить и жить. Всю жизнь. Я не могу позволить, чтобы меня коснулся хотя бы намек на сплетню.

Роули поставил ногу на табурет и уперся локтем в колено.

– Вам вовсе не нужно оставаться здесь, – сказал он. – Вы можете уехать со мной. Я найду для вас дом где-нибудь, и вам станет все равно, что о вас думают другие – все, кроме меня.

Кэтрин снова рассмеялась.

– Приют любви? – спросила она. – Чтобы радовать только одного человека? Ужасно заманчиво!