Золотой Мост (ЛП) - Феллер Ева. Страница 16

От ужаса у меня пропал дар речи, но Филипп еще не закончил.

— Во время сильных дождей все это часто всплывает на поверхность, несколько дней назад был как раз такой случай. Потребуется какое-то время, пока все не будет закопано или размещено в хранилище для костей.

Я думала, что меня уже ничего не сможет напугать, но проходя мимо, я заглянула в открытые ворота и увидела стену с большим количеством сложенных в штабеля черепов. Меня снова начало подташнивать. Теперь я поняла, что имел в виду Филипп, говоря о хранилище костей.

Я читала в Википедии, что в парижских катакомбах существует огромная, искусно разделенная на слои коллекция останков, но в этой эпохе скелеты, видимо, еще хранились на поверхности.

— Еще далеко?— спросила я. У меня снова урчало в животе. Головная боль, которая почти прошла, снова вернулась. Все что я хотела, это увидеть Себастиано.

— Нет, мы почти пришли.

Мы быстро пошли дальше и пересекли оживленный торговый квартал. Здесь было множество торговых палаток и галерей с магазинами. Была неописуемая суматоха, как в наше время в воскресение, когда открыты магазины. Казалось, весь Париж на ногах, чтобы делать покупки или просто прогуливаться. Рыночные зазывали расхваливали свой товар, предлагая все, от свежей рыбы и живой птицы, средств для потенции и красок для волос, до соломенных шляп и деревянных туфель. В одной палатке была копченая колбаса, в следующей сковородки и горшки. Также я видела палатки с клетками для птиц, перьями для письма, гребнями и вырезанными из дерева флейтами. Стоял невыносимый шум.

Филипп прокладывал нам дорогу через толпу, время от времени пользуясь мешком с одеждой в качестве толкателя, чтобы пододвинуть людей в сторону. Я держалась позади и пыталась не слишком глубоко дышать, потому что здесь, на рынке, к запахам тоже нужно было привыкнуть.

Через некоторое время Филипп остановился, потому что перед нами образовалось скопление людей, шум которых и без этого уже усилился оглушительным барабанным боем. Как оказалось, здесь было, на что посмотреть. Сгорая от любопытства, я проталкивалась вперед.

Объекта всеобщего внимания было легко узнать: мужчина с благосклонной улыбкой в развевающемся красном одеянии шествовал по площади, кивая и махая по сторонам. Один из идущих сбоку и отбивающих барабанную дробь слуг, шел впереди и горстями разбрасывал монеты, отчего стало также понятно, почему стоящая поодаль публика постоянно наклонялась и дралась, издавая крики радости.

Вооруженный сопровождающий конвой прикрывал мужчину в красном от толпы, но все же, он, кажется, искал близости с народом. Стоящей на коленях на краю площади женщины, которая сложила руки к молитве, он клал благословляющим жестом руку на голову, и, когда другая женщина подавала ему своего младенца, он рисовал ребенку на любу знак креста.

— Кто это? — поинтересовалась я у Филиппа. Мне пришлось кричать, так как в таком шуме он бы меня не понял.

— Это кардинал! — крикнул он в ответ.

Кардинал? В этом времени был только один французский кардинал, о котором я слышала.

— Ты имеешь в виду Ришелье? — удостоверилась я.

Филипп кивнул, а я немного смутно попыталась вспомнить, что я читала о Ришелье. Мало того, что он был правителем церкви, - или скорее коим он все еще и являлся - но и могущественным государственным деятелем, возможно, даже могущественнее самого короля, чьим главным министром он слыл. Он считался чистой воды интриганом и держал огромную сеть шпионов, которые работали на него по всей Европе. В романе «Три мушкетера», который основывался якобы на фактах, он был ненавистным противником королевы – и вместе с тем одновременно враг героя Д’Артаньяна, который почитал королеву и отдал бы за нее жизнь.

С любопытством я рассматривала тонкое, скорее заурядное лицо поверх шелкового воротника, который белоснежно выделялся на фоне светящегося красного цвета. Я не могла вспомнить даты его рождения, но ему должно было быть примерно сорок. С ухоженной эспаньолкой и аккуратно подстриженными волосами под кардинальской шляпой он был похож скорее на бухгалтера, чем на церковное высокопоставленное лицо. Его одежда и его благословляющие жесты указывали на его духовное состояние, но каким-то образом, кажется, это походило на выход на сцену и выглядело просчитанным. И это напоминало о том, что в это время церковная и светская власть еще не были разделены.

Даже Папы Римские содержали собственные войска, принимали участие в войнах и определяли, кто станет императором или королем. Только этим можно было объяснить, что кардинал мог быть министром и указывать королю, что делать. Большинство мужчин этого времени были рукоположены в сан священника не для того, чтобы заботиться о спасении душ, а для того, чтобы преуспеть в профессиональном плане - церковь была идеальным трамплином для политической карьеры.

— Никто в Париже не сделает и шага, не предупредив кардинала, — крикнул мне Филипп через плечо. — А кардинал не сделает и шага без своей лейб-гвардии. — Он выглядел нервным. Когда ему прямо под ноги закатилась монета, он не нагнулся, чтобы поднять ее, а презрительно пнул ее в сторону. По всей видимости, он не принадлежал к поклонникам Ришелье.

Я непроизвольно подняла руку и почесала затылок. От такой жары я начала потеть, кожаный ремешок сумки натер кожу. Но от растирания и царапания кожи зуд не прекратился. Наоборот, он усилился, да так, что кожа начала гореть. Я испуганно задержала дыхание и торопливо огляделась. Кто-то наблюдал за мной, я чувствовала это, и этот зуд был доказательством, что от этого человека исходила опасность! Люди пробивались вперед и приветствовали возгласами ликования кардинала, но никто из них особенно не бросался в глаза.

До тех пор пока я на какую-то долю секунды не увидела появление и исчезновение лица, которое заставило меня в ужасе жадно хватать ртом воздух. Я сразу же его узнала, хотя и увидела его, так же как и в первый раз, только на одно мгновение. Это был человек в берете, который в 2011 году стоял внизу перед моим отелем и смотрел наверх. И вот теперь он был здесь. Путешественник во времени.

Часть вторая 

Глава 7 

Испугавшись, я вытянула шею и оглядела толпу, но незнакомец исчез. Зуд еще не прекратился, так что он должен был быть где-то поблизости.

Процессия с кардиналом продолжала тем временем двигаться. Эскортируемый своей гвардией, шагающий мимо, Ришелье бросал людям монеты и от этого ликовал. Толпа позади него начинала растворяться, люди снова расходились. Я радовалась, что мы могли продолжить наш путь. Теперь уходим отсюда!

Филипп проталкивался сквозь толпу, и я пыталась следовать за ним, когда один из мушкетеров, из только что прошагавшей мимо постохраны, привлек мое внимание. Он был высок и атлетического телосложения, с широкими плечами и мускулистыми бедрами. На нем была украшенная пером, натянутая на лицо черная шляпа, отполированные сапоги поверх обычных брюк до колен и накидка с вышитым белым крестом. На его локтевом сгибе покоилась винтовка, в то время как его свободная рука небрежно касалась рукояти шпаги.

Моё сердце забилось быстрее. Я не увидела лица этого мужчины, он уже прошёл мимо меня. Но каждое его движение, каждый шаг устраняли все возможные сомнения ещё до того, как они вообще могли возникнуть. Когда он поднял голову и повернул её в сторону, я увидела его профиль.

Он отпустил бороду, это было очень непривычно, однако в остальном он был таким же, как обычно. Я не ошиблась! Меня переполняло счастливое чувство облегчения, чувство радости было таким интенсивным, что я не могла сдержаться.

— Себастиано! — закричала я, протискиваясь вперёд и жестикулируя обеими руками. — Я здесь! Себастиано!

Глупый переводчик заставил зазвучать имя на французский манер - звенящий, носовой Себастьян, но все же не время было придираться. Я радовалась! Наконец, я нашла его!