Золотой Мост (ЛП) - Феллер Ева. Страница 18

«Но ты же знаешь меня! Мы оба пришли сюда из будущего, и с позапрошлого года мы вместе», — хотела я сказать. Но не смогла выдавить из себя ни звука. Я все еще могла открывать рот, но говорить - нет. Запрет вступил в действие, что означало, что кто-то из непосвященных был поблизости и подслушивал. Я попыталась шептать, чтобы меня никто, кроме Себастиано, не мог понять. К моему ужасу, и на этот раз ничего не получилось. Ни единого слога. Это было как с одним из непосвященных. Для этого было только одно объяснение: Себастиано больше не знал, кем он был и откуда пришел! Запрет действовал на него!

— Кто тебя послал? — набросился он на меня. — Ты как-то связана с этим парнем в маске?

— Нет!

Он подозрительно уставился на меня.

— Что ты от меня хочешь, девочка? Как твое имя?

— Анна, — выпалила я.

— Это не французское имя. Откуда ты?

— Из Германии, моя мама была француженкой, — пробормотала я, инстинктивно придерживаясь той лжи, которую уже выдала Сесиль. Слезы бежали по моему лицу, я всхлипнула. Шок был слишком сильным для меня. — Я просто хотела поговорить с тобой... с тобой наедине...

Его лицо смягчилось, он смотрел на меня немного с насмешкой сверху вниз.

— Ах, тут, вероятно, у кого-то любовные амбиции, так? Рандеву с гвардейским офицером? В этом весь смысл? — он взял меня за подбородок. — Ты очень красива, Анна из Германии. Я мог бы соблазниться. Этот сладкий рот действительно манит его поцеловать, — внезапно, он наклонился ко мне и прижал свои губы к моим.

Поцелуй был коротким, но интенсивным, и мои колени сразу начали дрожать. Но в следующий момент он снова отпустил меня.

— Лучше бы ты поискала кого-нибудь другого, чтобы пофлиртовать, маленькая Анна. И при этом не нужно будет залезать на деревья, которые слишком высоки для тебя, — он нежно щелкнул меня по носу, затем просто развернулся и пошел прочь.

Парализованная от страха, я осталась стоять в галерее со сводом, пока он быстрым шагом исчезал за следующим углом, чтобы догнать свою труппу. Через плотную завесу слез перед моими глазами я едва могла что-либо видеть. И уже совсем не могла думать. Я была в полном недоумении и вообще ничего не понимала. Только то, что во время последнего путешествия с Себастиано что-то ужасно пошло не так. Я была для него незнакомкой. Ему дали новую жизнь и поэтому удалили всю прошлую, включая меня.

Я дрожала всем телом. Тем не менее, я попыталась дышать глубоко и снова прийти в себя. Главное теперь не потерять контроль! Кто-то должен был вытащить Себастиано из этого. Если я не помогу ему, кто тогда? Был необходим план, и как можно быстрее. И для этого мне нужна была помощь.

Филипп все еще звал меня. Я взяла себя в руки и покинула галерею со сводом, чтобы пойти к нему. С трудом я переставляла одну ногу за другой. Ранее меня переполняли адреналин и радость, но теперь я чувствовала боль. Мой локоть горел, и синяки на руке тоже, не говоря уже о моем нутре, которое чувствовало себя как единая открытая рана.

Я догадывалась, что это будет самым трудным заданием в моей жизни.

Глава 8

Париж, 1625

— Ой, я боюсь, что теперь у нас настоящая проблема, — сказал Гастон, когда услышал, что произошло.

Меня привел к нему Филипп. Это было не так уж и далеко от рынка: лишь дважды повернуть за угол, и вы на месте. Гастон жил на первом этаже представительного дома на улице Жур, у него были две большие просторные комнаты с настоящими стеклянными окнами и красивым паркетом.

За домом располагалась чистая уборная, которая впервые стала моим спасением, потому что после прощания с Себастиано у меня случился приступ раздраженного кишечника всех времен. Разумеется, в уборной не было канализации, но от того, что она была относительно новой, там не так отвратительно воняло, как в обычных уборных, и это было настоящей роскошью.

И, несмотря на это, Гастону, казалось, не туго приходилось в этом веке. У него был даже слуга, который подал нам разбавленное вино и пирожки с мясом, прежде чем с поклоном удалился. Мы с Гастоном хотели поговорить без влияния запрета, поэтому никто не должен был нас слышать, даже Филипп, который тем временем ожидал перед домом. Гастон сидел в кресле у окна и до отказа наедался, пока я обрисовывала ему ситуацию.

— Прости, что мне нужно сейчас есть, — сказал он. — Я всегда испытываю чувство голода, когда нахожусь в стрессовой ситуации. — Еще один пирожок исчез во рту у Гастона.

— Не стесняйся.

— Так Себастиано действительно больше ничего не знал? Совсем ничего?

— Ничего, — подтвердила я.

— Это так же объясняет, почему он был таким невежливым по отношению ко мне. Логично, что он ничего не мог предпринять с моими посланиями, когда он вообще не знал, о чем шла речь.

— Как он себя вел, когда прибыл сюда в это время? — расспрашивала я. — Я имею в виду, прямо после прыжка во времени. Он знал тогда, кто он такой?

— Меня с ним тогда не было, лишь Старец.

— Ты имеешь в виду бродяга с моста?

— Именно.

— Где он вообще сейчас?

— Без понятия, он постоянно где-то в пути.

Подобно Эсперансе. Я невольно положила руку на кошелек под своим платьем.

— И как мы отсюда уедем, если здесь нет Старца? — спросила я.

— Ах, перед новолунием он снова появится. Тогда я с ним все обговорю. — Гастон указал на кусочек. — Попробуй-ка. Эта штука на вкус - супер. Особенно это маленькие вон там, они с салями. Все свежее, с рынка.

— Спасибо, но я не голодна. — Мое горло было словно зашнуровано. Я бы не смогла проглотить ни малейшего кусочка. Я сделала несколько глотков разведенного вина, потому что ужасно хотела пить. В это время уже весь мир пил на завтрак смесь вина с газированной водой, потому что колодезная вода зачастую была на вкус тухлой.

Тем самым у человека сразу же появлялось подходящее настроение для хорошего начала дня, и именно сейчас мне это было необходимо. Но как только появилась эта дурная привычка, человек быстро привыкал к алкоголю, что ко мне пока еще не относилось. Как только я поняла, что вино ударило в голову, я тотчас отставила бокал в сторону. В затуманенном состоянии я не могла благоразумно думать.

У Гастона с этим не было проблем. Он щедро себе наливал и потихоньку опрокидывал бокал за бокалом, в то время как я рассказывала ему о подозрительном типе, которого впервые увидела у Британник, а затем недавно на рыночной площади.

— Ты уверенна, что это тот самый? — недоверчиво спросил он.

— Абсолютно.

— Может, ты была вне себя.

— Нет, я его узнала.

— Как он выглядел?

— Обыкновенно. — Я поняла, что многого рассказать не могу. Я не совсем хорошо умела описывать людей без особых примет. — На вид от сорока пяти до пятидесяти, каштановые волосы, непримечательный вид.

— Это мог бы быть мой стоматолог или мой дядя, или мой преподаватель немецкого в школе.

— Или путешественник во времени, — рассердилась я.

— Теоретически, да, — согласился Гастон. — Я знаю далеко не всех.

Казалось, что его все это не особо интересовало, поэтому я не выдвинула свою теорию, что, по моему мнению, незнакомец на рыночной площади был тем же, кто попытался застрелить кардинала.

— Что мы теперь предпримем с Себастиано? — поинтересовалась я. В этот момент это был и без того самый важный вопрос.

— На всякий случай нам нужно заняться потерей памяти, — сказал Гастон. Он скрестил ноги в шелковых чулках и сложил руки над своим округлым животом. — Нам нужно что-то придумать. Однако мне на ум приходит лишь одна возможность. Ему нужно убираться отсюда, из этого окружения, из этого времени. Ты должна его вернуть обратно в 2011 год. Возможно, тогда он вспомнит. — Его выражение лица засияло. — Да, так и сделаем. Ты должна позаботиться, чтобы он к следующему новолунию пришел к порталу.

— Идея - великолепна, но у тебя, наверное, также есть и совет, как мне следует все это устроить? Мне следует к нему просто подойти и сказать: «Эй, ты случайно не хочешь пойти со мной на мост?»