Просто любовь - Бэлоу Мэри. Страница 3

Если бы Клодия Мартин когда-нибудь узнала об этом, вот была бы неприятность! Энн, конечно, поклялась хранить тайну.

Постепенно она начала испытывать уважение, приязнь, и даже восхищение к леди Холлмер, а их брак с Джошуа оказался союзом по любви.

В течение нескольких минут Дэвид находился в центре внимания, отвечая на вопросы, сидя рядом с Джошуа, и почти с благоговением поглядывая на своего героя. Затем, прямо перед тем, как принесли поднос с чаем, мальчика отослали наверх в детскую, пообещав подать туда замечательные пирожные и лимонад.

– Мы только что приехали из Линдсей-Холла, – начал рассказывать Джошуа пока разливали чай. – С большого семейного праздника в честь крестин сына и наследника Бьюкасла.

– Надеюсь, что ребенок здоров, – вежливо поинтересовалась Энн, – и герцогиня уже оправилась после родов.

– И то, и другое, – улыбнулся Джошуа. – Я полагаю, что новый маркиз Линдсей будет достоин имени Бедвин. У него сильные легкие и он, не колеблясь, использует их, чтобы добиться желаемого.

– А теперь, – продолжила леди Холлмер. – Мы все собираемся провести целый месяц в Уэльсе. У Бьюкасла там поместье, и он планировал нанести туда короткий визит. Но герцогиня изъявила желание сопровождать его, и мы все тоже решили поехать, чтобы составить им компанию, так как еще слишком рано расставаться и жить порознь.

– Отдых у моря – замечательная затея, – усмехнулся Джошуа. – Несмотря на то, что мы живем практически возле самого берега в Корнуолле. Но Бедвины нечасто собираются все вместе, а наши дети так радовались тому, что было с кем поиграть и поспорить в Линдсей-Холле, что было бы жестоко на целый месяц лишить их такой компании.

Как это должно быть замечательно, с тоской подумала Энн, быть частью такой большой сплоченной и шумной семьи. Как это чудесно для детей.

– Учебный год уже закончился, мисс Джуэлл? – поинтересовалась леди Потфорд.

– Большинство девочек еще вчера разъехались по домам, миледи, – ответила Энн.

– А вы тоже собираетесь домой? – снова спросила леди Потфорд.

– Нет, миледи, – ответила Энн. – Я остаюсь в школе. У мисс Мартин за счет благотворительности учатся также и бедные девочки, за которыми во время каникул кто-то должен присматривать.

Конечно, совсем не обязательно было оставаться всем: Клодии, Сюзанне и Энн. Но им некуда было поехать, кроме как к их близкой подруге – Фрэнсис Маршалл, графине Эджком, бывшей преподавательнице школы. Возвращаясь домой с континента, куда она ездила с концертами вместе со своим супругом, Фрэнсис всякий раз приглашала одну из своих подруг в поместье Барклай-Корт в Сомерсете, если ее пребывание там выпадало на время школьных каникул.

– Вы еще не были дома, Энн? – спросил Джошуа.

– Нет, – ответила она.

Последний раз она была дома за год до рождения Дэвида, – более десяти лет назад. Давно это было. Ей тогда было всего лишь девятнадцать, ее сестре Саре – семнадцать, а их брату Мэтью, который теперь стал священником, – только двадцать. В то время он учился в Оксфорде. Генри Арнольду в тот год тоже исполнилось двадцать, – Энн была дома, когда отмечался его день рождения. Они обсуждали его следующий день рождения, когда Генри Арнольд станет совершеннолетним. И у Энн не было совсем никаких предчувствий о том, что в это время ее там не будет, или, что она вообще никогда не увидит его.

– У нас есть к вам предложение, Энн, – заявил Джошуа.

– Да? – Энн перевела взгляд с него на леди Холлмер и обратно.

– Я все больше и больше осознаю, – со вздохом продолжил Джошуа, – что Дэвид – мой кровный родственник, Энн, – мой кузен.

– Нет! – холодно возразила Энн. – Он – мой сын.

– И если бы Альберт женился на вас, то именно Дэвиду принадлежал бы сейчас мой титул, – продолжал Джошуа, – и все, что к нему прилагается.

Энн вскочила на ноги, пролив немного чая на блюдце, прежде чем смогла поставить чашку на стол.

– Дэвид – мой сын,- повторила она.

– Конечно, это так, – высокомерно и немного скучающе сказала леди Холлмер, в то же время пристально глядя на Энн. – Когда мы уезжали из Линдсей-Холла, Джошуа пришло в голову, что ваш сын мог бы получить удовольствие от летних каникул, проведенных в компании других детей, хотя нужно признаться, что большинство этих детей намного моложе его. Хотя там будет Дэйви – приемный сын Эйдана и Евы, которому уже исполнилось одиннадцать. Жаль, что у него с вашим сыном одно и то же имя. Но позволю себе заметить, что все сумеют различить их, и они славно повеселятся, игнорируя нежелательные приказы, а, позже утверждая, что подумали, будто имелся в виду другой Дэвид. Племянник герцогини, Александр, тоже будет там, ему десять.

– Мы бы очень хотели взять парнишку с собой, Энн, – сказал Джошуа. – Что вы на это скажете?

Энн закусила губу и снова села.

– Меня всегда очень беспокоило, что Дэвид растет в школе для девочек, где все учителя – женщины, кроме преподавателей рисования и танцев. Он – всеобщий любимец, и все стараются что-то сделать для него, в этом мне очень повезло. Но он почти не общается с мужчинами и совсем не общается с мальчиками.

– Конечно, – ответил Джошуа, – я представляю это. Я все еще планирую отослать его в школу, когда он станет постарше, с вашего позволения, конечно, а пока ему нужно общаться с другими детьми. Дэниел и Эмили намного младше его, но они – его троюродные брат и сестра. И, следовательно, все остальные дети Бедвинов связаны с ним отдаленным родством. Я не буду объявлять об этом во всеуслышание, потому что я знаю, как это вас расстроит, но, тем не менее, это правда. Вы позволите ему поехать?

От необъяснимого чувства паники у Энн скрутило живот. Она никогда не расставалась с Дэвидом больше, чем на несколько часов. Он принадлежал ей. И хотя ее сыну было только девять, Энн знала, что в недалеком будущем лишится его. Ведь не могла же она отказать Дэвиду в получении достойного образования с мальчиками его возраста? Но нужно ли начинать именно сейчас? Должна ли она отпустить Дэвида на месяц или больше уже этим летом?

Но как она могла сказать «нет»? Энн не сомневалась, что увидит заблестевшие от волнения в ожидании ее согласия глаза Дэвида, если этот вопрос зададут ему.

Она почувствовала, как дрожат ее руки, лежащие на коленях. Впервые за те десять лет, что они были знакомы, Энн обиделась на Джошуа. Она почти возненавидела его – особенно за настойчивое утверждение, что Дэвид является его кровным родственником, а, следовательно, маркиз в некотором роде за него в ответе.

Дэвид не был его родственником.

Он был ее сыном.

– Мисс Джуэлл, – заметила маркиза. – Ребенок девяти лет слишком мал, чтобы разлучать его с матерью на целый месяц. Хотя сейчас я могу говорить только как мать маленьких детей – трехлетнего и годовалого, я более чем уверена, что ни одна мать не готова к разлуке со своим ребенком, которому всего лишь девять. Безусловно, вы тоже должны поехать в Уэльс.

– Ты совершенно права, Фрея, – заметила леди Потфорд. – Разве ваше присутствие в школе сейчас так уж необходимо, мисс Джуэлл?

– Нет, мадам, – ответила Энн. – В школе также остались мисс Мартин и мисс Осборн.

– Тогда вопрос можно считать улаженным, – весело заявил Джошуа. – Вы с Дэвидом поедете вместе, и Дэниел будет так рад, что нам, возможно, придется его связать. Так вы поедете?

– Но разве я могу? – ошеломленно пробормотала Энн. Она понимала, что идея пригласить ее возникла внезапно. – Это дом герцога Бьюкасла.

– Ой, тьфу! – махнув рукой, сказала Фрея. – Это дом Бедвинов, а я – Бедвин. К тому же, это очень большой дом. Вы определенно должны поехать.

Герцог Бьюкасл, подумала Энн, считался самым холодным и заносчивым аристократом в Англии. Все Бедвины имели репутацию чрезвычайно высокомерных людей. А она была дочерью незнатного сельского джентльмена. Кроме того, она была простой учительницей, бывшей гувернанткой. Но все это были цветочки, по сравнению с тем фактом, что она была незамужней матерью незаконнорожденного ребенка.