Кровная связь - Айлс Грег. Страница 34

Детектив Джо Гуэрчио, его напарник.

– Джо? Что тебе удалось узнать? – Улыбка сползает с лица Шона. – Ты серьезно? Кайзер был рядом, когда они обнаружили это… Хорошо, я поговорю с ним позже. Это может оказаться очень важным… Да, я очень тебе признателен… Да. Они осматривают и остальные жертвы на предмет… Хорошо. Позвони мне, если выяснится еще что-либо. – Он кладет трубку на стол и смотрит на меня. – Между двумя жертвами обнаружено еще одно сходство. Между первой и последней, я имею в виду. Полковник Морленд и Колхаун.

– Это связано с Маликом? – с надеждой спрашиваю я.

– Нет.

– И что же у них общего?

– Вьетнам.

Я бы, наверное, удивилась меньше, если бы Шон сказал «Гарвард».

– При чем тут Вьетнам?

– Они оба служили там. Морленд и Колхаун.

– В одно и то же время?

– Сроки службы у них пересекаются. Полковник Морленд был кадровым военным. Он служил во Вьетнаме с шестьдесят шестого по шестьдесят девятый год. А Джеймс Колхаун был там с шестьдесят восьмого по шестьдесят девятый.

– В каких войсках он служил?

– Ни в каких. Колхаун работал там инженером-строителем по контракту с министерством обороны.

Мне трудно поверить, что этот факт имеет отношение к делу.

– Вьетнам – большая страна. Одновременно там находились пятьсот тысяч военнослужащих. Есть какие-либо свидетельства того, что эти двое были знакомы?

– Пока нет. Оперативная группа только что обнаружила это совпадение. Но оно выглядит странным, тебе не кажется?

– В общем-то нет. Почти все жертвы как раз в подходящем для Вьетнама возрасте.

– Да, но большинство людей такого возраста вообще не служили там. Туда попала парочка приятелей моего старшего брата, а больше я никого и не знаю. И вдруг мы обнаруживаем, что из пяти жертв двое несли службу во Вьетнаме!

Я не отвечаю. Я думаю о своем отце и его службе во Вьетнаме. У кого из моих одноклассников отцы или родственники служили там? Я не могу вспомнить никого. Но ведь я ходила в частную среднюю школу. А у многих ребят из бесплатной средней школы отцы наверняка были на той войне.

– Мы с тобой забываем кое-что еще, – говорит Шон. – Натан Малик тоже проходил службу во Вьетнаме. Примерно в то самое время, что и Колхаун, что означает, что он находился там одновременно с Морлендом. Что ты об этом думаешь?

– Это все меньше походит на совпадение.

– Мы можем заблуждаться насчет мотива, Кэт. Это непосредственно связывает сами жертвы, а не женщин, которые являются их родственницами.

– Но ведь ты используешь Малика в качестве связующего звена в этой цепочке, да и вышли мы на него через этих женщин-родственниц.

Шон задумчиво кивает головой.

– Ты права. Но если эти убийства как-то связаны с Вьетнамом, то почему мы имеем дело с преступлениями на сексуальной почве?

– Может быть, их подоплека совсем другая. Может быть, это лишь инсценировка для отвода глаз. Подумай об этом. Ни у одной из жертв не обнаружено сексуального вторжения. Ни на одном из мест преступления не обнаружено следов спермы, а это означает, скорее всего, что и мастурбация не имела места. Разве что кто-то воспользовался презервативом, но почему-то после осмотра помещений у меня не возникает такого впечатления. На мой взгляд, эти убийства выглядят не чем иным, как наказанием. Наш НСУБ наказывает жертвы за что-то, совершенное ими в прошлом. Прижизненные укусы… это может быть форма наказания или даже унижения. Точно так же, как и нагота… унижение.

– Ты идешь вперед слишком быстро, – замечает Шон.

– А как насчет выстрелов? Почему соседи ничего не слышали?

– Мы полагаем, пистолет был с глушителем.

– Для рядового, может быть, даже дамского пистолета?

– Да сейчас можно раздобыть глушитель для чего угодно. Мне случалось находить в гаражах глушители для автоматов и пулеметов.

– Наверное, ветеран Вьетнама должен знать, как изготовить такую штуку. Тело Колхауна нашла прислуга?

– Точно. Работает у него уже семь лет.

Пока я обдумываю факты, пытаясь обнаружить нечто общее, снова раздается звонок сотового телефона Шона. Он смотрит на дисплей, потом переводит взгляд на меня.

– Это Джон Кайзер. Он тоже служил во Вьетнаме. Интересно, что он думает обо всем этом.

Шон отвечает, потом несколько секунд молча слушает. Когда он нажимает кнопку отбоя, на лице у него написано изумление.

– Что такое? Что случилось?

Он качает головой, словно не в силах поверить в происходящее. Лицо его заливает смертельная бледность.

– Двадцать минут назад Натан Малик позвонил в штаб-квартиру оперативной группы и заявил, что хочет поговорить с тобой.

Кровяное давление у меня падает на двадцать единиц.

– Этого не может быть!

Шон пристально смотрит мне в глаза, и я догадываюсь, что сейчас последует нечто ужасное.

– Ты еще не все знаешь. Кайзер стоит за дверью.

– За какой дверью? Здесь? У моего дома?

– Он знал, что я здесь, Кэт.

– О господи! Они что, следят за тобой?

– Понятия не имею. Может быть, Джо сказал им, что я здесь.

Резкий стук эхом прокатывается по дому. Мы оба резко поворачиваемся к двери в гараж, словно ожидая, что она вот-вот рассыпется, но ничего не происходит.

Шон смотрит на меня, как кролик на удава. Он явно паникует.

Я бессильно пожимаю плечами.

– Полагаю, тебе лучше впустить нашего друга.

Глава пятнадцатая

Специальный агент Кайзер выше Шона ростом и тоже заполняет все пространство моей кухни, хотя и по-другому. Он выглядит более вещественным, плотным, что ли. И хотя он явно сдержаннее вспыльчивого Шона, совершенно очевидно, что, если в том возникнет необходимость, он способен двигаться и действовать очень быстро. Дружелюбное выражение на его лице, которое я видела на месте преступления в доме ЛеЖандра, исчезло, уступив место пронзительному взгляду, от которого ничего не укроется.

– Доктор Ферри, – приветствует он меня коротким кивком.

– Это что, шутка? – спрашиваю я. – Очевидно, вы, ребята, решили напугать Шона и меня?

– Никаких шуток. Натан Малик попросил разрешения побеседовать с вами наедине. – Выражение глаз Кайзера говорит мне, что он не лжет. – У вас есть какие-либо соображения относительно того, зачем ему это понадобилось?

– Нет. Разумеется, нет.

– Вы действительно рассказали мне все, что помните о том времени, когда были знакомы с ним, учась в медицинской школе в Джексоне?

– Абсолютно все.

Кайзер смотрит на Шона, потом переводит взгляд на меня.

– Может быть, вы что-нибудь попросту забыли о том периоде?

– Что вы имеете в виду?

– Вы сказали мне, что в то время довольно много пили.

Неуклюжая попытка со стороны агента ФБР вести себя тактично только усиливает ощущение вторжения в мою личную жизнь. Я бросаю взгляд на Шона, но он смотрит прямо перед собой, сжав зубы.

– Что, черт побери, вы хотите этим сказать? Что происходит?

Кайзер не отводит взгляда.

– Вы понимаете, что я имею в виду.

Я делаю шаг назад, пытаясь взять себя в руки и успокоиться.

– Помню ли я все, что происходило на этих вечеринках? Каждое слово и каждый жест? Разумеется, нет. Но самое существенное я, естественно, помню.

– Вы никогда не вырубались в присутствии Натана Малика?

– Проклятье! Нет, конечно. А он что, утверждает обратное?

– Доктор Малик вообще ничего не говорит, доктор Ферри. Я всего лишь пытаюсь уточнить кое-что.

– Я никогда не вырубалась в его присутствии.

– А вы всегда помните, как теряли сознание?

– Откуда вам вообще известно, что я вырубалась и теряла сознание? – ядовито интересуюсь я, в бешенстве глядя на Шона. – Послушайте, я встречалась с Маликом, когда его звали по-другому, больше десяти лет назад. Он пару раз пытался меня снять. Я отвергла его. Это все.

Кайзер явно сбит с толку.

– Тогда почему сейчас он хочет побеседовать с вами? Похоже, он выбрал неудачное время, чтобы возобновить случайное знакомство, вам не кажется?