Шуттовская рота - Асприн Роберт Линн. Страница 10

Поднялся негромкий гул голосов. Шутт заметил это, и его губы вытянулись в узкую линию, что было признаком раздражения.

– Мы еще поговорим на эту тему, – мрачно сказал он. – Договорились? Есть что-нибудь еще, чего нельзя отложить на завтра?

Он подождал некоторое время, затем кивнул, принимая установившуюся тишину за ответ.

– Очень хорошо. И последнее, что я хотел сказать. Вы все должны собрать свои вещи и завтра с утра быть готовыми к переезду. Мы ненадолго оставим эти казармы.

Это заявление было встречено раскатами протестов. Выглядело так, будто командир собирался перевести всех в полевой лагерь, чтобы определить степень их подготовки.

– Но почему? Вы собираетесь проводить дезинфекцию в помещениях?

Шутт, казалось, не замечал шуток, раздававшихся в ответ на беспорядочные выкрики.

– Нет, я собираюсь провести переустройство помещений, занимаемых ротой, – слегка небрежно заметил он. – Ну, а мы все тем временем перекантуемся в городе, в отеле "Плаза".

После этих слов все замолчали, словно пораженные громом. "Плаза" был самый шикарный отель на всей планете. Те крайне редкие попытки легионеров зайти в коктейль-бар отеля за выпивкой заканчивались обычно тем, что они поспешно выкатывались оттуда, подгоняемые уровнем цен и требованиями к внешнему виду.

Только сейчас, в первый раз с тех пор, как он вошел в эту комнату, Шутт позволил себе слегка улыбнуться.

– Как я уже сказал вам, джентльмены… и леди… с этого момента все у нас пойдет по-другому. Офицеры и кадровый руководящий состав – прошу ко мне в офис. Прямо сейчас!

Глава 3

Следуя кодексу чести, сложившемуся в Космическом Легионе, мой шеф не имел и даже не пытался получить никакой информации о "предлегионной" жизни всех тех, кто служили теперь под его началом. Но я, не входя в состав Легиона, не чувствовал, однако, никакой необходимости придерживаться подобного правила, и поэтому составлял подробные досье на всех тех, кто мог бы в обозримом будущем повлиять тем или иным образом на жизнь и благополучие моего шефа, а, следовательно, и на мои тоже.

Большая часть этой работы не представляла особой сложности. Обычная рутина поиска с помощью компьютера всей информации о данном лице, имеющейся в настоящий момент у полиции, причем в большинстве случаев поиск можно было упростить, ограничиваясь сведениями о легионере на момент его вступления в Легион. Были, разумеется и такие случаи, когда требовался более широкий поиск, а иногда я был вынужден прибегать к экстраполяции и рассуждениям. Например, в случае с двумя лейтенантами, которых мой шеф получил в наследство вместе с ротой.

Дневник, запись № 014

– Добрый вечер, лейтенант Армстронг… лейтенант Рембрант. Пожалуйста, садитесь.

Шутт совершенно намеренно устроил себе очень маленький офис и придал ему как можно более спартанский вид. Он придерживался убеждения, что многолюдные встречи были как правило бесполезны, за исключением, пожалуй, случаев, когда была необходимость сделать общее объявление. Поэтому здесь были только два стула для посетителей. Рембрант кивнула в знак благодарности и направилась к одному из них. Она была среднего роста, но казалась маленькой рядом с лейтенантом Армстронгом, рост которого составлял шесть футов. У нее были темные волосы, округлое лицо и фигура с чересчур раздавшейся нижней частью, весьма далекая от какого-либо изящества.

– Благодарю вас, сэр. Я предпочитаю стоять.

Это рявкнул в ответ на приглашение сесть Армстронг, являвший собой точную копию рекламы для новобранцев, особенно если принять во внимание его манеру принимать парадную стойку. А рявкнул он в тот самый момент, когда его коллега начала опускать свой зад на выбранный стул. Это обстоятельство заставило лейтенанта Рембрант изменить свой маневр, с тем, чтобы встать рядом с Армстронгом, приняв позу, отдаленно напоминавшую его собственную. По ее гримасе и его ухмылке для Шутта стало вполне очевидно, что это маленькое представление, имевшее целью поставить соперника в невыгодное положение, разыгрывалась ими далеко не в первый раз.

– Очень хорошо, – сказал он. – Я постараюсь быть кратким. Очевидно, с вами двумя мне придется быть более откровенным, возможно, вплоть до грубости, нежели с кем-либо еще из состава роты… может быть, за исключением меня самого. Быть офицером – это нечто большее, чем, воспользовавшись возможностью, оплатить вступительный экзамен. Как я уже сказал на общем собрании, эта рота нуждается в руководстве, и если мы собираемся вдохнуть в легионеров новую жизнь и действительно руководить ими, то всегда и во всем должны идти на один шаг впереди всех. Вы двое становитесь при этом моими дублерами во всех тех случаях, когда я занят или отсутствую, но я буду присматривать за вами, пока вы не усвоите мои воззрения и стиль работы, а лени не потерплю. Но еще больше, чем лень, я не терплю беспечность. Поэтому хочу, чтобы вы двое все время старались думать и анализировать происходящее. Например… лейтенант Армстронг.

– Да, сэр?

– По количеству написанных вами рапортов, а так же по манере изложения, вы, похоже, относите себя к сторонникам дисциплины… скажем, к блюстителям порядка. Правильно?

Показная уверенность Армстронга начала буквально таять на глазах.

– Я… то есть… – заговорил он, запинаясь на каждом слове, совершенно не представляя, какой именно ответ от него ожидают.

– Да?

– Да, сэр.

– Ну, хорошо. – Капитан улыбнулся. – Тогда рассмотрим вот что… Чисто теоретически, что лучше подходит для солдата: воспитывать его с помощью приказа или увлекать примером?

– Увлекать примером, сэр, – быстро и четко ответил Армстронг, вновь обретая под ногами твердую почву.

– Тогда почему же вы этого не делаете?

Лейтенант, попавший под неожиданный обстрел, нахмурился и первый раз с начала разговора отвел в сторону глаза, которые до этого смотрели прямо на командира.

– Я… я не совсем понимаю, сэр, – сказал он. – Я стараюсь вести себя примерно, и… я думал… я стараюсь быть лучшим легионером в нашей роте.

– Да, у вас есть для этого все данные, – высказал осторожное предположение Шутт, – но мне кажется, что вы проглядели один существенный момент. Большинство людей не испытывают восторга при встрече с закомплексованным, властным формалистом… которого, к сожалению, у вас есть склонность изображать. Если есть что-то, отталкивающее их от соответствующего армейского поведения, то это, несомненно, ваши манеры, потому что никто не хочет походить на вас.

Армстронг открыл было для возражения рот, но командир резким движением остановил его.

– Нет, я не собираюсь дальше обсуждать это, Армстронг. Я хочу, чтобы вы над этим подумали. А затем, возможно, мы и поговорим о деталях. Если вам удастся смягчить свои грубоватые манеры, добавив в них долю участия, и показать, что кто-то может быть негодным солдатом, но при этом по-прежнему остается человеком, тогда ваши подчиненные последуют за вами куда угодно, потому что сами захотят этого, а не потому, что им это приказано.

Лейтенант сфокусировал свой взгляд на капитане и коротко кивнул, как бы подтверждая тот факт, что слова Шутта дошли до него.

– А что касается вас, лейтенант Рембрант, – продолжил командир, поворачиваясь на стуле лицом ко второму из своих помощников, – создается впечатление, что вы не хотите или не надеетесь, что кто-то будет относиться к вам как к примеру для подражания.

Лейтенант заморгала, удивленно глядя на него из-под темных локонов. Она не сделала попытки имитировать отсутствующий взгляд лейтенанта Армстронга, а когда Шутт продолжил, посмотрела ему прямо в глаза.

– Из ваших докладных может сложиться впечатление, что вы позволяете командовать ротой сержантам, хотя предполагается, что делаете это якобы сами, в то время как на самом деле исчезаете со своим блокнотом в поисках объектов, с которых можно делать наброски и зарисовки. – Он помолчал, уныло покачивая головой. – Так вот, я сам поклонник искусств, лейтенант Рембрант, и не собираюсь преследовать вас за это занятие в свободное от дежурства время. Вполне возможно, что я даже помогу вам устроить выставку, когда ваша служба в Легионе подойдет к завершению. Однако во время дежурства я ожидаю от вас полного внимания ко всему, что происходит в роте. Сержанты могут превосходно знать свое дело и могут даже думать, что именно они-то и управляют ротой, но их кругозор замыкается лишь на конкретной текущей работе, а уж никак не на перспективах. Работа, охватывающая перспективу, должна выполняться вами, Армстронгом и мной, и если мы не справимся с ней, то нашей роте не выбраться из дерьма. Но мы не сможем выполнить нашу задачу, если не будем знать о возможностях как каждого легионера, так и отдельных подразделений роты. Так вот, мы трое будем встречаться каждую неделю, если не каждый день, чтобы обсуждать и солдат и роту в целом, и я надеюсь, что вы будете принимать в этом самое деятельное участие. Я объяснил все достаточно ясно?