Цыц! - Вильмонт Екатерина Николаевна. Страница 13

— Класс! А та что?

— Она пьяная была. Заплакала.

— А кто такая?

— Мил, ты же знаешь, я имен не называю!

— Лина Светская, что ли?

— Я тебе ничего не говорила.

— Слушай, а за каким чертом издавать всякую такую хрень?

— Тайна сия велика есть!

— Они же и доходов наверное не приносят?

— Как правило, одни убытки. Но зачем начальство их берет, не понимаю. На мой взгляд, только вред для репутации издательства. Впрочем, нам, рядовым работникам, это знать не полагается. А вот общаться с ними приходится как раз нам. Удовольствие ниже среднего. А вот еще одна дамочка, живет между Москвой и Нью-Йорком, пришла к директору, выложила на стол свой силиконовый бюст и говорит: «Вова, я придумала шикарный пиар-ход! Моя следующая книжка будет улетать как горячие пирожки! Я объявляю, что выхожу замуж за Нестора Собинова, издательство устраивает мне шикарную свадьбу, пресса, телевидение, шум, гам, а потом я вдруг узнаю, что он голубой, и шумный скандальный развод! Как тебе такая идея, Вова?»

— Охренеть! Вся страна знает, что он голубой, тоже мне… — покачала головой Мила, прекрасно понимая, что Лиля ни за что не хочет обсуждать сегодняшний афронт. — Ну и что Вова?

— Она его давно уже достала. Он поднял на нее глаза и говорит: «Дорогуша, хочешь замуж за педика, флаг вам в руки! Хочешь с ним разводиться, твое право! Но издательство на эту фигню не потратит ни копейки!»

— А она?

— Она наезжает на него бюстом, и шепчет так интимно: «Вовик, но игра стоит свеч, все мои книжки улетят сразу!»

— А он?

— А он отодвинулся от бюста и говорит: «Дорогуша, все твои говеные книжки не стоят и тысячной доли того, во что обойдется такая пиар-акция. И вообще, дам тебе совет: кончай дурью маяться, выйди замуж и рожай детей, пока не поздно. Ты величина дутая, запомни раз и навсегда, такая же дутая, как твой бюст!»

— Молодец! А ты что, при сем присутствовала?

— Конечно, я ее пиар-менеджер. Мне она тоже эту роскошную идею излагала, но мое мнение для нее ничего не значит.

— Да, подруга. Слушай, я жрать хочу. Давай зарулим куда-нибудь.

— А я хочу выпить! Ты переживешь?

— Конечно. Женщина за рулем — плохой собутыльник.

— Мил, а как тебе… он?

— Эффектный самец. Замучился наверняка с девчонкой, а тут подвернулась такая милая женщина, умненькая, сама зарабатывает, чем не невеста, тем более вроде спасла его от бандюков, супер! Так почему бы не жениться, если охота пришла?

— Думаешь, он меня не любит?

— Лиль, опомнись, где ты ее видала, любовь-то? Это баба еще в состоянии любить, а нынешний мужик… Думаешь, твой Денис полюбил эту свою блонду? Да зуб даю, просто вляпался и если б ты их тогда не застукала, жил бы и жил с тобой…

— Мил, но ведь это грустно…

— А я разве спорю? Еще как грустно!

— А что же мне теперь делать?

— Он тебе нравится? Тебе с ним хорошо спится? Вот и продолжай в том же духе. А жить без него сможешь?

— Наверное…

— Тогда живи пока с ним, но никаких браков!

— Я недавно по телеку слышала, говорили, что институт брака отмирает…

— Да ерунда! Инстинкт материнства, инстинкт продолжения рода никуда не делись. Просто если люди, вернее, женщины…

— А женщины не люди? — усмехнулась Лиля.

— Погоди, дай мысль сказать… Так вот, если женщина встречает мужчину… Нет, не так… Ты меня сбила, короче не отомрет пока этот чертов институт, потому что выросло поколение девиц, полагающих, что единственная цель в жизни — найти богатого мужа. Следовательно, любая мужская особь с бабками рано или поздно создаст эту пресловутую ячейку общества. Но это к нашему с тобой поколению никак не относится. Ровесники, как правило, смотрят на совсем молоденьких. Те, что постарше, тем более. Мы в пролете, подруга, но давай будем этому радоваться! Мы свободные красивые женщины. И у нас больше шансов встретить наконец свою половинку. Она же где-то все-таки бродит.

— Что-то ты запуталась вконец…

— Ага! Я не очень умею стройно излагать мудрые мысли.

— Ты уверена, что они мудрые?

— Аск!

Лиля уже выпила некоторое количество текилы, когда позвонил Артем.

— Лилечка, родная моя, прости ради всего святого. Я идиот! Ты не очень обиделась?

— Я обиделась, но не очень. Ты вообще не виноват, а обижаться на ребенка глупо. Вот!

— Лилечка, ты самая добрая и лучшая на свете.

— Не уверена.

— Послушай, что у тебя с голосом? Ты что, выпила?

— Выпила, а что?

— Ты где сейчас?

— В кафе.

— Одна? Или с подругой?

— С подругой.

— Она за рулем и пьет?

— Иди к черту!

— Лиля! Сейчас же возьми такси и езжай домой. Я вечером приеду!

— Да? Зачем? А, потрахаться? Да нет, не стоит. Я к вечеру буду уже в стельку… Пока.

— Лиль, ты что и вправду пьяная? — спросила Мила удивленно.

— Так, чуть-чуть, но мне хотелось как-то его послать немножко, но не окончательно. А вроде как спьяну можно.

— Слава Богу, ты еще не превратилась в кисель. Как вспомню тебя в период татаро-монгольского ига…

— Ну, когда это было…

— Да ладно, небось встретила бы его сейчас, сразу бы растеклась…

— Да где ж его встретишь… И, главное, зачем? Давно отгорело…

Артем метался как тигр в клетке. Он не мог уехать с дачи, пока не вернулась Надежда Митрофановна. Ушел в свою комнату, лег на диван, но тут же вскочил. Его неудержимо тянуло в город, к Лиле. Казалось, ей грозит опасность. Две пьяные бабы в машине… Черт знает что… Он снова набрал Лилин номер, но она отключила телефон. Дура! Подумаешь, цаца… Он ее предупреждал… А зачем она приволокла подругу? Может, если б она была одна… Ерунда, тогда ей было бы еще хуже и больнее. Бедная девочка. Этот Никин взгляд исподлобья. Черт, черт, черт, я совсем запутался! Эх, уехать бы сейчас в длительную командировку куда-нибудь к черту на кулички… Да, но в таком случае я окончательно ее потеряю, она еще не достаточно приручена. А потерять ее жалко. Эта тонкая шейка, эти глаза Бэмби и это ее «цыц»! И все-таки я, как обычно, свалял дурака. Я же почти ничего о ней не знаю, все-таки ей почти тридцать, она была замужем, она дочь Полины Беркутовой, но мало ли какие там скелеты в шкафу? Зачем же сразу жениться, знакомить с дочкой? Ты идиот, дружище Артем, законченный идиот! Побоялся, что уведут? А может, и к лучшему? Наверное…

Прошла неделя. Артем больше не звонил. Лиля мучилась. Но вдруг позвонила мама.

— Лилёнок, я в Москве проездом, может, повидаемся, а?

— Конечно, мамочка, но где и когда?

— На полтора часика выберешься пообедать с мамой?

— Да, только если не очень далеко от работы…

— Отлично!

Когда Лиля буквально вбежала в ресторан, Полина Сергеевна уже сидела за столиком.

— Боже, мама, какая шляпа! Это новая?

— Да! Из Рима. Правда, красота? Лилёнок, у тебя замученный вид! Это работа или Артем так тебя замучили?

— Вкупе!

— Лилёнок! — огорчилась Полина Сергеевна. — Ну, работа, я понимаю, а с ним что?

Лиля быстро ввела мать в курс дела.

— Ерунда, перемелется, будет мука#, а не му#ка! А если он такой кретин, что бросил мою девочку, ему же хуже. А тебе лучше! Зачем тебе чужой трудный ребенок? Роди своего.

— Мам, а если у меня притупленный материнский инстинкт? Бывает же такое?

— О, разумеется! Но тогда все вообще к лучшему! Ты не смогла бы справиться с такой норовистой девочкой. Знаешь, Лилёнок, за мной приедет машина, там целая сумка шмотья для тебя. Надеюсь, понравится.

— Мамочка, откуда?

— А я летала на два дня к Миронычу в Рим. И накупила горы тряпок, тебе и себе. И вот что я скажу, дорогой мой любимый Лилёнок: живи и радуйся! Ты еще молода, здорова, хороша собой, у тебя есть работа, крыша над головой, так что чуток пострадать из-за мужика не страшно. А углубляться в страдания просто нет смысла, радуйся жизни!

— Я попробую, мамочка.