Дни печали мисс Халлаген - Чейз Джеймс Хедли. Страница 22
– Но при чем здесь Сади? – удивленно спросил Генри.
Джек ткнул в него указательным пальцем.
– А если предположить, что она видела убийцу или кого-либо из его людей? Представь себе, что она рассказала об этом копам? А им совсем ни к чему такой свидетель, и они струсили. Ведь в этом случае весь грязный бизнес прикроется. Что они должны были сделать? Отпустить со словами благодарности? Так что делай выводы…
Генри ошеломленно уставился на Джека.
– И что же они могут с ней сделать?
– Или убить, как Мендетту, или передать в руки Грентому, чтобы он обеспечил ее молчание. Как-никак, это его бизнесу грозит крах. Если через одну-две недели труп Сади не будет найден, следовательно, она в борделе.
– Они не имеют права! – как сумасшедший закричал Генри. – Господи!.. Я им этого не позволю!
– А что ты сможешь им сделать? Попробуй только поднять шум, и они действительно засадят тебя за решетку. Им стало известно, что я кое-что разнюхал, и знаешь, что мне предложили? Уехать в другой город на громкий судебный процесс. И ничего нельзя сделать. Придется ехать, или меня попрут с работы.
– Так что же мне делать? – глухим голосом спросил Генри. – Сидеть сложа руки и ждать?..
– Постарайся повидаться с Грентомом и осторожно выяснить, кто возглавил организацию. Я повторяю, вряд ли это Грентом. Ничего не предпринимай, но следи за каждым их шагом. Я сам займусь этим делом, как только вернусь в город. Тогда я посвящу этому все свое время.
– Но как я могу сидеть и ничего не делать, в то время как Сади находится в их лапах? Да я глотку перегрызу этому Грентому!
– Бедный идиот! И ты надеешься, что это тебе поможет? Да они тебя просто убьют. И тогда ты уже действительно ничем не сможешь помочь Сади. Сейчас у тебя есть только один путь – действовать не спеша. Даже если они не смогут убрать тебя, то, почувствовав опасность, ликвидируют Сади. Так что пока считай ее мертвой, понял? Считай, что не можешь ее найти, но отомстить можешь!
Джек встал и направился к двери.
– Мне пора ехать. Постарайся быть благоразумным, Перминджер. Делай то, что я тебе сказал.
Генри молча смотрел, как он уходит. Пальцы его так сжимали подлокотники кресла, что побелели суставы. Он медленно начал произносить проклятия, употребляя самые непристойные слова, которые до этого никогда не произносил вслух. Затем порывисто спрятал лицо в ладони и зарыдал.
21
15 часов 00 минут. 6 июля
Кто-то вошел в комнату, и Сади испуганно села на постели, прижав руки ко рту. Глаза ее расширились от страха.
Фан закрыла за собой дверь. Шелковый пеньюар плотно облегал ее фигуру, и нельзя было ошибиться в ее профессии. Сади затаила дыхание. Она ничего не смогла сказать, настолько пересохло во рту.
– Не пугайся. – Фан прислонилась к двери. – Мне велели немного поговорить с тобой.
Сади молчала, с ужасом глядя на Фан.
– Не смотри на меня так, – раздраженно сказала Фан. – Тоску наводишь своим похоронным видом. Приди в себя, старушка!
– Кто вы? – наконец удалось вымолвить Сади.
– Не суть важно, – с легкой улыбкой ответила Фан. – Лучше поговорим о тебе. Неприятности ведь не у меня.
– Где я? Что со мной произошло?
Фан подошла поближе и села на кровать.
– Мне надо с тобой поговорить. Не думай, что я горю желанием общаться с тобой, но если в этом заведении что-то приказывают, возражать не принято. Так лучше. Старая корова послала меня, чтобы я нагнала на тебя страху. Но я не хочу этого делать и попробую просто поговорить с тобой для твоего же блага.
– Но где же я? – вновь спросила Сади.
– А сама не можешь догадаться? – с горечью спросила Фан. – Посмотри повнимательнее на меня. Кто же я, по-твоему, добрая сестричка?
Враждебно глянув на Фан, Сади отодвинулась от гостьи.
– Ах, вот как! – жестко сказала Фан. – Не желаешь смотреть правде в глаза? Но, в общем, мы с тобой в одной упряжке. Не знаю, как ты здесь оказалась, но они заставят тебя подчиниться. И если я уже здесь, то послушай добрый совет. И пожалуйста, без истерик.
Сади смотрела на нее с ужасом.
– Этим заведением руководит мулатка. Страшная женщина. Таких, как ты, через ее руки прошли сотни. Некоторые пробовали сопротивляться, показывая характер, но в конце концов все становились шелковыми. И тебе придется поступить так же. Ты, может быть, думаешь, что ни за что не пойдешь на это? Но тебе это только кажется. И в этом я ручаюсь!
– Помогите мне выбраться отсюда, и я сделаю для вас все, что угодно.
– Ни я, ни какая-либо другая девушка ничего не смогут сделать для вас. Поэтому давай сразу прекратим разговоры на эту тему. Все, что я могу тебе посоветовать, так это сразу подчиниться им…
– Никогда меня не заставят сделать такой шаг! – с горячностью выпалила Сади. – Лучше смерть!
Фан вытащила сигареты.
– Хочешь закурить?
Сади даже не взглянула на пачку.
– Если вы не можете помочь мне, я хотела бы повидать кого-нибудь другого. В такой стране, как наша, нельзя безнаказанно творить подобный произвол…
Фан закурила.
– Не будь дурой! Тебя, старушка, видимо, никогда не били?
– Не имею об этом представления, – ответила Сади, покраснев.
– Так отвечай, били или нет?
– Конечно, нет!
– Ну а меня били! – мрачно сказала Фан. – И поверь, меньше всего мне хотелось бы шутить по этому поводу. Придет Кэрри и объяснит, что от тебя хотят. И тебе придется сказать либо «да», либо «нет». Если ответишь положительно, все будет хорошо. Если же не согласишься, можешь вспоминать все молитвы, которые только знала. Она привяжет тебя к кровати, вот этой самой, и пустит в ход хлыст. Тебя будут бить до тех пор, пока ты не уступишь. И не надейся, что она уступит первая. Тебя будут бить день и ночь, неделя за неделей. И в конце концов ты станешь делать все, что она прикажет.
– Она может делать со мной все, что захочет, – спокойно возразила Сади. – Я никогда не уступлю ей.
– Не ты первая, кто так утверждает, – со вздохом произнесла Фан. – Боже мой, как мне это надоело выслушивать. Она посылает меня говорить с каждой новой девушкой. Я пытаюсь уговорить их действовать поумнее, но каждый раз повторяется одно и то же. Все вы считаете себя чертовски сильными духом, но в конце концов все уступаете ей. Почему бы не пошевелить вначале мозгами? Вы добиваетесь только того, что вас здорово побьют, испортят кожу, и лишь только потому, что не хотите думать. Ведь выхода отсюда для вас уже нет! Неужели это не понятно?
– Вы можете говорить все, что заблагорассудится, – спокойно сказала Сади. – Это ни в коей мере не изменит моей решимости.
– Кэрри не доверяет девушкам, которых били. Она многократно проверяет их. Отдает девушку клиентам бесплатно и внимательно следит за ее поведением. Неужели ты не можешь понять, что ничего нельзя сделать? Пойми, тебя никто не будет жалеть! Подумай и лучше уступи сразу… Это трудно – решиться на такое, но что делать. А вот если ты не уступишь… Хорошо. Я не буду тебя больше уговаривать и ухожу. Но через минуту появится Кэрри.
Фан поднялась с постели, но Сади оказалась проворнее. Она пробежала через комнату, распахнула дверь и выскочила в коридор.
Фан презрительно усмехнулась и даже не попыталась ей помешать. В глубине коридора Сади заметила лестницу и кинулась к ней. Она спустилась уже до середины пролета, когда увидела, что внизу кто-то стоит. Это была Кэрри, глядевшая на нее ничего не выражающим взглядом.
– Возвращайся обратно, – спокойно произнесла Кэрри.
Сади замерла на месте. Она чувствовала, как бьется в груди сердце.
– Возвращайся в свою комнату, – не повышая голоса, вновь повторила Кэрри.
Сади спустилась еще на одну ступеньку, поняв, что это ее единственный шанс на спасение.
– Вы сейчас же дадите мне возможность уйти, – срывающимся от волнения голосом сказала она. – Понятно? Вы не имеете никакого права держать меня здесь!
Кэрри начала медленно подниматься навстречу Сади. Ее толстогубый рот растянулся в презрительной усмешке.