Жертвы обстоятельств - Ролдугина Софья Валерьевна. Страница 40

Я покраснела. Слишком ярко. Слишком неправильно.

— Ты правда хочешь знать, мечты ли это Акери или наше с ним прошлое? — мягко спросил Ксиль.

Похоже на признание.

Но я только прижалась теснее к своему единственному князю и спрятала лицо у него на груди. От Ксиля пахло травяной свежестью — и чистотой. Как всегда, ни одной лишней, неправильной ноты… Ночной воздух, горный ветер, ледники и мятая трава.

Я вдохнула этот запах всей грудью — и произнесла немного смущенно:

— Да мне, в принципе, фиолетово…

Кажется, это тоже было признание.

— Что за «фиолетово»? Практикуешься в сленге? — Ксиль шутливо дернул за челку.

— Не-а, просто цитирую Феникс.

К моей макушке прижались теплые губы. Я чувствовала улыбку на ощупь и улыбалась сама.

— Я люблю тебя, Найта. Правда-правда.

Рядом вежливо кашлянули.

— Нэй, Ксиль, вы чай будете? Остынет ведь.

Я с трудом отлепилась от князя. В глазах скопились дурацкие сентиментальные слезы, и поэтому комната немного расплывалась.

— Будем, конечно. Уже идем.

Ксиль встал сам и помог подняться мне. Мы стояли около камина, глядя друг другу в глаза, как в любимых Этной заокеанских фильмах. Меня сразу пробило на смех.

Надеюсь, он не слишком напоминал истерический.

— Ну что теперь такое, а, малыш? — улыбнулся Ксиль, большим пальцем аккуратно вытирая слезы с моих щек.

Лучше бы поцеловал. И пусть щеки мокрые.

— Ничего, сейчас пройдет. Нервное. Кстати, а почему ты так редко называешь меня Нэй? Чаще «малыш» или «Найта, — я смущенно ковырнула пальцем его рубашку.

Ксиль замер.

— Имя моего отца было «Нейаран». Подсказать, как мы звали его дома, или догадаешься? — он заставил себя расслабленно улыбнуться, как ни в чем не бывало.

— Вопросов нет, — пробормотала я и, взяв князя за руку, потянула к Дэйру.

«Чем ляпать всякие глупости, лучше мне попить чаю», — самоотверженно решила я и за весь вечер действительно больше не задала Ксилю ни одного вопроса.

Дэриэлл каким-то потусторонним чутьем уловил наше настроение, и на сегодня изменил уже почти сложившейся традиции соперничать с князем, взяв на себя роль заботливого старшего брата. Шутил, много смеялся, трепал нас по волосам… Пальцы его ловко двигались, словно чувствительность уже вернулась, и Дэйр даже ни разу ничего не уронил — ну, если не считать кусочка сладкой булочки. Но так как он уронил ее в чай Ксилю, то я имела полное право заподозрить целителя в извечном аллийском коварстве.

Спать мы, как ни странно, опять легли все в одной комнате, потому что до вечера никто и не вспомнил, что вторую спальню тоже надо бы протопить. Правда, на этот раз я нахально выбрала себе местечко у стенки, чтобы опять не очнуться, гм, в лифте. Дэриэлл лег с краю, вытянув руки поверх одеяла, и уснул, кажется, самым первым. Ксиль, которому досталась последняя очередь идти умываться, неслышно, по-кошачьи, забрался в серединку и устроил себе гнездо из покрывал.

Когда сладкая дремота и тепло разморили меня до полной потери совести, я высунула руку из-под одеяла, нашарила ладонь Максимилиана и крепко ее сжала.

Он был нужен мне. Любой. Эгоист, манипулятор, шакарский беспринципный князь… Мальчишка, старик, герой и злодей.

«Интересно, — раздумывала я, засыпая. — А всем влюбленным лезет в голову такая нежная чушь?»

И мне померещилось, что Ксиль насмешливо фыркнул.

Утро, к счастью, началось без эксцессов, если не считать таковым Рэма, завалившегося в нашу комнату без стука и имевшего удовольствие наблюдать идиллическую сцену: довольный до ужаса князь сонно щурит синие очи, причем на одном его плече сопит растрепанная равейна, а на другом — прекрасный золотоволосый аллиец.

Классика, так сказать, жанра.

Мэйсон громко выругался, чем разбудил нас с Дэйром и расстроил романтичного спросонья Ксиля. Потом целитель, обнаруживший, что он полночи дышал князю в шею, впал в дурное расположение духа, которое традиционно вылилось в наизануднейшие нотации для всех присутствующих. Мне — за то, что я вчера не озаботилась закрыть дверь. Рэмерту, внимавшему тираде с неожиданным смирением — за то, что вломился в чужую спальню.

Ну, а князю — видимо, просто за компанию. А формально — за слишком ироничную улыбку и растлевание молодежи в моем лице.

Максимилиан пробурчал: «Подумаешь, утренний поцелуй! Даже без… гм. Мир жесток…» — и пошел топиться в душе.

В общем, было очень весело, шумно, но по сравнению со вчерашним пробуждением — просто тишь да благодать.

Рэм повозмущался, что уже почти полдень, а мы еще не вставали, но в итоге выяснилось, что этот предусмотрительный, умудренный жизненным опытом человек, зная, что на голодный желудок ни люди, ни аллийцы, ни тем более шакаи-ар разговоров не ведут, был готов к любому варианту развития событий. Полюбовавшись на наши сонные физиономии, Мэйсон кивнул на корзинку на пуфике в гостиной и ретировался. Напоследок он сообщил, что Риан будет ждать меня после обеда в лаборатории.

Магов, мол, уже предупредили — меня встретят и проводят наверх.

В этом был несомненный плюс — я нашла себе дело, и теперь точно будет не до скуки.

И минус тоже скоро обнаружился.

Услышав о сути моей работы, Дэйр захотел поучаствовать в исследовании «бездны».

Меня одолели нехорошие предчувствия. Возможно, все это было просто глупостью, но я ужасно не хотела, чтобы Дэриэлл приближался к «бездне», когда в крови у него бродят регены.

— Не беспокойся, — развеял мои сомнения Ксиль, когда Дэйр на пару минут оставил нас наедине. — Я пойду в лабораторию с вами и присмотрю, чтоб наше деловое солнышко не наделало глупостей. В крайнем случае — симулирую припадок ужаса и попрошу Силле прогулять меня по замку, — он ухмыльнулся, и в темных глазах сверкнули веселые искорки: — В исключительно лечебных целях.

Конечно, кукситься и ждать неприятностей после таких обещаний было совершенно невозможно.

После завтрака стало скучно. У Рэма были занятия, а слоняться по замку втроем с риском наткнуться на Акери не хотелось совершенно. Да и одна я вчера нагулялась по самое не могу…

— Если нечем заняться, можно сыграть в карты, — с улыбкой предложил Дэйр, поглядывая на меня поверх книжки. Сегодня он не стал заплетать волосы, а просто стянул их в высокий хвост. Челка была аккуратно заколота, чтобы не занавешивать глаза.

— А ты умеешь? — с подозрительным энтузиазмом заинтересовался предложением Ксиль. На хитрой княжеской физиономии было огромными буквами написано, что всякие там шакаи-ар честно не играют. Из принципа.

Я фыркнула и перебралась на кровать, поближе к Дэйру.

— Умеет, конечно, — ответила я за целителя. — Только не в покер и прочие преферансы, а в аллийские игры. Между прочим, я тоже умею, только плохо. Они слишком сложные, — вздохнула я.

Классическая «предельская» колода состояла из тридцати семи уникальных карт и набора фишек трех цветов. В зависимости от сочетания карты и фишки значение комбинаций менялось иногда на прямо противоположное. Я азартными играми никогда не увлекалась, и стимула выучить все значения у меня не было.

— Ничего, сойдет, не на деньги же играем, — невозмутимо отозвался Ксиль. — Заодно и меня научите.

— А ты не знаешь правил? Странно, — с намеком усмехнулся Дэйр, перегибаясь через край кровати и вытаскивая из своей сумки перетянутую резинкой колоду и фишки в мешочке. — Чтоб шакаи-ар — и не умел…

Через полчаса я убедилась, что Ксиль либо изначально притворялся, или по ходу вовсю пользовался телепатией. Первую партию он продул, лишившись всех карт меньше, чем за четверть часа… Но уже во второй вывел меня из игры с третьего хода, да так изящно, что Дэриэлл не на шутку удивился и взялся за карты всерьез. Я сидела рядом с ними на кровати и грызла шоколадку с орехами, наблюдая за развернувшимся сражением. Жизнь была почти прекрасна. Но ощущение это оказалось очень непостоянным…

Вторую партию проиграл Дэриэлл, причем он, похоже, сам не понял, как это произошло. Ксиль же на все обвинения в шулерстве кокетливо хлопал ресницами.