1812. Обрученные грозой - Юрьева Екатерина. Страница 12
Жадова не скрывала радости по поводу представившегося ей случая свести знакомство с Рогозиным, о чем она прежде могла только мечтать. Но, будучи наслышанной о попытках князя добиться расположения Ледяной Баронессы, она настороженно следила за каждым их словом или жестом, обращенным друг к другу. Рогозин оправдал ее надежды, когда после трапезы предложил Докки прогуляться вдоль реки. Было неловко отказываться от его вежливого приглашения, поэтому ей пришлось опереться на подставленную им руку и пройтись в его обществе по берегу Погулянки.
— Не ожидал вас здесь встретить, — сказал князь, едва они отошли от компании на достаточное расстояние, чтобы никто их не услышал.
— Отчего же? — спросила Докки.
— В Вильну приехали жены офицеров, чтобы побыть со мужьями, дальновидные матери привезли дочерей на выданье, желая по случаю устроить их замужество, — ведь здесь собрался весь офицерский состав Первой Западной армии, — он сделал многозначительную паузу и пристально посмотрел на нее. — Среди прибывших есть и светские дамы, которые рассчитывают обрести новые или возобновить старые знакомства. Смею ли я надеяться, что теперь вы отнесетесь более снисходительно к своим верным поклонникам?
— Не смеете, — Докки сильно уязвили его слова. Предположи он, что она ищет мужа, — это выглядело бы не так оскорбительно, как его намек на то, что она находится здесь в поисках определенного вида развлечений.
— Я всего лишь сопроводила сюда свою кузину, — она остановилась и высвободила руку из-под его локтя, — и никто не давал вам права делать подобные выводы.
— Вовсе не хотел обидеть вас, дорогая Докки, — с присущей ему фамильярностью и беззаботностью откликнулся князь. — Вы меня не так поняли. Я лишь выразил надежду, что вы благосклонно воспримете мое восхищение вами и мою вечную преданность. Кто знает, возможно, близость войны и связанные с нею опасности смягчат ваше сердце, и в нем найдется хоть капля сострадания к душе, истерзанной безответной любовью к вам…
Докки еще злилась, но ей трудно было удержаться от улыбки, выслушивая оправдания Рогозина и его витиеватые заверения в чувствах, какие он испытывал одновременно ко многим женщинам.
— Право, князь, оставим эту тему, — она повернулась и направилась обратно, жестом пригласив Рогозина следовать за собой. — Капля моего сострадания вам обеспечена, но уверена, вы легко найдете куда более отзывчивых дам, которые смогут предложить вам гораздо больше, нежели я.
— К счастью, мир не без добрых людей, — охотно согласился он. — Тем обиднее, когда единственная женщина, которая нужна, отвергает брошенные к ее ногам самые нежные и искренние признания в неизмеримой и беззаветной страсти…
— Ежели б я была единственной, кто вам нужен! — рассмеялась Докки.
— Хотите стать моей единственной? — оживился Рогозин. — Клянусь…
— О, не нужно клятв, — остановила она его. — Мы с вами прекрасно знаем, что они невыполнимы и ни к чему не приведут.
Они подошли к компании, и Докки присела рядом с Мари и Аннет, почувствовав на себе внимательный взгляд Швайгена. Рогозин с беззаботным видом взял бокал вина, подошел к барону и Жадову и вместе с ними стал наблюдать за молодежью, затеявшей игру в камешки: под визги барышень офицеры закидывали речную гальку в воду — кто дальше бросит.
Жадова вскользь посмотрела на Докки и продолжила разговор с Мари.
— Конечно, мужчинам трудно остепениться и привыкнуть к мысли о верности женам, когда вокруг столько соблазнов. Ежели первые люди государства при законной жене заводят другую женщину, — она намекала на Марию Нарышкину, пассию государя, о чем сразу догадались ее слушательницы, — то чего ждать от остальных, охотно перенимающих легкомысленные нравы двора и высшего света? Да еще и некоторые дамы, всякие вдовушки и жены, разъехавшиеся с мужьями, коим несть числа в наше время, считают себя вправе развлекаться самым вольным способом, тем всячески поощряя мужчин и отвращая их от женитьбы на достойных и скромных девушках, с которыми только и возможно познать истинные радости семейной жизни.
Мари, встрепенувшись, заговорила о наследниках, рождение которых подвигает мужчин к женитьбе, а также о любви, которая может настичь и привести к алтарю любого.
Вдруг Аннет перебила ее самым неделикатным способом, прошипев сквозь зубы:
— Гляньте-ка! Вот ярчайший пример бесстыдства и пренебрежения всеми приличиями!
Дамы обернулись в ту сторону, куда смотрела Жадова, и увидели всадников, проезжавших по краю поляны. Впереди рядом с офицером в генеральском мундире ехала известная в петербургском свете красавица княгиня Сандра Качловская. Она несколько лет назад разъехалась с мужем и, как утверждали злые языки, за это время сменила не одного любовника.
— Генерал-майор Алексеев-младший, — Аннет показала на спутника княгини, молодого мужчину весьма приятной наружности. — Сзади едет генерал Ядринцев со старшей внучкой князя Вольского. До чего же она страшненькая! Мои девочки куда как краше… А вон тот — на серой лошади — полковник, сопровождает старшую дочь Софи Байковой. Уму непостижимо!
Докки отметила, что два генерала из списка Жадовой, коих та прочила в женихи своим дочерям, не ведая, что творят, ухаживали совсем не за теми барышнями, за кем были бы должны.
После того как кавалькада скрылась из виду, Жадова с нескрываемым разочарованием в голосе воскликнула:
— Как это Софи отпустила свою дочь в компании Сандры?! Я бы в жизни не позволила Лизе и Полли даже приблизиться к столь распущенной особе! Кстати, Софи рассказывала, что Сандра вьется вокруг Палевского, но, по всей видимости, потерпела неудачу, раз отправилась на прогулку с Алексеевым. Говорят, на последний бал ее сопровождал Фирсов. Впрочем, на ней они все равно не женятся — она же замужем! — и у моих дочерей есть все шансы своей юностью и свежестью увлечь какого-нибудь генерала или титулованного полковника!
Мари с ней полностью согласилась, добавив, что и ее дочь вполне способна понравиться тому же генералу Алексееву, который, как она заметила, с большим интересом на нее посмотрел. Жадова стала пылко доказывать, что Алексеев больше смотрел на свою спутницу, чем по сторонам. Но едва она собралась привести очередное тому доказательство, как к ним подошел ее муж, предложивший дамам собираться, чтобы успеть вернуться в город к обеду.
Глава V
На обратном пути Докки ехала в сопровождении двух спутников — барона и князя, а барышни и их матери бросали на нее весьма красноречивые взгляды, свидетельствующие об их недовольстве и даже возмущении тем, что она притягивает к себе внимание лучших кавалеров. Домой Докки вернулась в крайне раздраженном состоянии.
— Я сопроводила вас в Вильну и на том свою миссию считаю исчерпанной. У вас есть жилье, вы обрели нужные знакомства, приглашения на вечера и балы, я вам более не нужна и с легким сердцем уезжаю в полоцкое имение, — заявила она, едва осталась наедине с Мари.
— О, cherie cousine! — растерянно простонала Мари. — Но как же, почему?! Мы приглашены на званый обед, будет бал, куда мы хотели пойти вместе. И ведь без тебя я больше никуда не попаду, никто нас не пригласит! О, не бросай нас!
— Вы прекрасно обойдетесь и без меня, — покачала головой Докки. — А мне надоели эти постоянные намеки на вдовушек, как и обращенные на меня злобные и завистливые взгляды.
— Это все Жадова! Она и на мою дочь смотрит неодобрительно, хотя никто не виноват, что генерал Алексеев сегодня из всех барышень выделил Ирину.
Докки с удивлением смотрела на кузину, пока та путано распространялась об успехах Ирины в Петербурге, существовавших только в воображении матери, о заинтересованных взглядах, которыми одаривают ее дочь все офицеры. В итоге Мари призналась, что не ожидала от своей дорогой кузины такого успеха у кавалеров, подходящих в мужья юным барышням.
— Я думала, ты найдешь себе какого-нибудь поклонника, но более… пожилого, — разоткровенничалась Мари, укоризненными глазами глядя на кузину. — Конечно, молодым офицерам предпочтительнее проводить время с тобой, нежели с незамужними девицами. Ведь любое внимание мужчины к барышне может быть расценено как желание жениться, а кто станет рисковать своей свободой, прежде чем утвердится в собственных чувствах? А ты у нас вдова, самостоятельная женщина…