Последнее Правило Волшебника, или Исповедница. Книга 1 - Гудкайнд Терри. Страница 70

И хотя вся комната, казалось, шла кругом и клонилась в разные стороны, Никки была полна решимости подняться на ноги. Госпожа Смерть не ежится от страха. Госпожа Смерть встречает все с полным безразличием.

Оказавшись на коленях, она вытерла кровь в уголке рта внутренней стороной запястья, стараясь восстановить чувство равновесия. Подбородок и челюсть, несмотря на боль, оказались неповрежденными. И теперь она изо всех сил пыталась встать на ноги.

Прежде чем она сумела подняться, Джиллиан бросилась между Никки и Джеганем.

– Оставьте ее!

Когда Джегань, уперев кулаки в бока, уставился на девушку, Никки украдкой бросила взгляд на Кэлен. Она заметила тусклый отблеск боли в глазах женщины. И по тому, как дрожат ее пальцы, совершенно отчетливо поняла, какую именно боль доставляет ей Джегань через кольцо на шее. Подобная упреждающая боль имела целью удержать ее там, где она есть, не допуская ее вмешательства.

Никки решила, что со стороны Джеганя это было мудрым.

Сколько она себя помнила, Никки всегда умела быстро оценивать, что за человек перед ней. Это оказалось ценной способностью, поскольку выживание в неожиданных и ожесточенных схватках часто зависит от точной оценки тех, кто противостоит тебе. И Никки могла сказать, просто глядя на Кэлен, что та была опасной женщиной, женщиной, которая привыкла сама управлять событиями.

Джегань ухватил Джиллиан рукой сзади за шею и поднял, как недисциплинированного котенка. Она пронзительно завизжала – больше от испуга, чем от боли, – пока он тащил ее через комнату, удерживая в воздухе, и царапала его мощные руки без всякого эффекта. Ноги молотили по пустому пространству. Джегань отвел в сторону тяжелый занавес, прикрывающий вход в спальню, и выбросил Джиллиан наружу.

– Эрминия! Присмотри за ребенком. Я хочу побыть наедине со своей королевой.

Никки успела заметить, как сестра Эрминия, обхватив Джиллиан, потащила ее назад, в темноту. Быстрый взгляд в сторону подтвердил ей, что Кэлен была по-прежнему на том же самом месте, на ковре, и все ее тело слегка подрагивает. Слеза от пронзавшей ее боли скользнула по щеке. Никки подумала, осознает ли Джегань, какую боль и сколько ее он адресовал Кэлен? Зачастую он не осознавал, какую силу прилагает. Его неконтролируемый гнев, как правило, бывал универсальным, затрагивающим не только мускулатуру, но и разум.

В прошлом он, бывало, бил Никки более тяжело и опасно, чем намеревался, или в слепой ярости использовал способность сноходца, чтобы обрушить на нее почти смертельную дозу боли. Позже, после того как осознавал, насколько близко подошел к тому, чтобы убить ее, он извинялся, но в конечном счете называл это ее собственной ошибкой – ей не следовало приводить его в такую ярость.

Как только Джегань опустил занавес, закрывая свою спальню, напряженные мышцы Кэлен неожиданно ослабли. Она обмякла, дыша с облегчением, и выглядела неспособной ни к какому движению после тяжелого испытания.

– Итак, – сказал Джегань, поворачиваясь к Никки, – ты любишь его?

Никки прищурилась.

– Что?

Когда он приблизился к ней, его лицо стало красным от ярости.

– Что значит «что?»! Ты слышала, что я сказал! – Он схватил ее за волосы и наклонил так, что их стало разделять лишь несколько дюймов. – Не пытайся притворяться, что не поняла меня, или я оторву тебе голову!

Никки улыбнулась, поднимая подбородок как можно выше, шире открывая ему свою шею.

– Да пожалуйста. Это избавит нас обоих от множества неприятностей.

Он с минуту пристально разглядывал ее, прежде чем выпустил из рук волосы. Затем пригладил их, поправляя, как они были раньше, прежде чем повернулся и отошел на несколько шагов.

– Ты хочешь именно этого? Умереть? – Он вновь повернулся к ней. – Отказаться от своего долга перед Создателем и перед Орденом? Отказаться от своего долга передо мной?

Никки с полным безразличием пожала плечами.

– Разве имеет хоть какое-то значение, чего хочу я?

– Как прикажешь это понимать?

– Ты прекрасно знаешь, как это следует понимать. С каких это пор для тебя стало важно, чего я хочу? Ты всегда делаешь, что хочешь, не считаясь с тем, что я могла бы сказать по этому поводу. В конце концов, я всего лишь нечто, принадлежащее Ордену, разве не так? Я бы сказала, что ты хочешь того, чего хотел всегда – в конце концов убить меня.

– Убить тебя? – Она развел руками. – Что заставляет тебя думать, что я собираюсь убить тебя?

– Твои самооправдывающие действия.

– Самооправдывающие действия? – Он искоса взглянул на нее. – Едва ли я нуждаюсь в оправданиях. Я Джегань Справедливый.

– Ты забываешь, что именно я назвала тебя так. Я сделала так не потому, что это соответствует правде, а для того, чтобы сокрыть правду. Чтобы создать впечатление, которое послужит целям Ордена. Именно я создала этот образ, понимая, что неразумные люди будут верить в это просто потому, что мы провозгласили это. Но если от тебя потребовалось бы соответствовать этой роли – ты бы не справился.

Клубящиеся призрачные формы в его глазах еще более помрачнели, сгустившись до кромешной тьмы, напомнившей ей черную, как сама преисподняя, шкатулку Одена, что она привела в действие от имени Ричарда.

– Не понимаю, как ты можешь говорить такое, Никки. Я всегда был более чем справедлив с тобой. Я открывал тебе вещи, которых не открывал другим. Зачем бы я делал это, если бы хотел убить тебя?

Никки лишь нетерпеливо вздохнула.

– Ну так скажи то, что хочешь сказать, или проломи мне голову, или отправь в пыточные шатры. Мне эти твои игры совсем неинтересны. Ты веришь в то, во что хочешь верить, независимо от реального положения дел. Ты знаешь, и я тоже знаю, что все, что бы я ни сказала по какому-либо поводу, не будет иметь никакого значения.

– Все, что ты говорила, всегда имело значение. – Он протянул в ее сторону руку, и напряжение в его голосе возросло. – Да ты и сама сейчас рассказала, как назвала меня Джеганем Справедливым. Это была твоя идея. Я прислушался к ней и использовал, потому что это была хорошая идея. Она служила нашим целям. Ты все сделала правильно. И ведь я говорил тебе еще раньше, что, когда эта война будет закончена, ты будешь стоять на моей стороне.

Никки ничего не ответила ему.

Он сцепил руки за спиной и сделал несколько шагов в сторону.

– Ты любишь его?

Никки вновь бросила украдкой взгляд в сторону. Кэлен сидела на ковре, наблюдая за ней. Ее лицо выражало озабоченность от ощущения повисшей в воздухе угрозы. Оно выглядело так, будто Кэлен хотела сказать Никки, чтобы та прекратила провоцировать этого человека. Хотя, выражая обеспокоенность по поводу того, что мог сделать Джегань, оно показывало и заинтересованность услышать ответ на вопрос императора.

Голова у Никки шла кругом, пока она пыталась сообразить, как следует реагировать – и не из беспокойства о том, что Джегань может подумать о ее ответе, а из тревоги, что может подумать Кэлен. Для отмены результатов действия Огненной Цепи следовало принимать во внимание необходимость стерильного поля. Судя по тому, как все складывалось сейчас, ей самой, скорее всего, придется распроститься с жизнью, но если Ричард каким-то образом сумеет получить возможность и воспользуется Оденом для противодействия Огненной Цепи, Кэлен должна пребывать в стерильном поле, чтобы у него оставалась возможность вернуть ее к осознанию того, кем она когда-то была.

– Так любишь? – повторил Джегань, не глядя на нее.

Наконец Никки сделала вывод, что с точки зрения сохранения стерильного поля не имеет никакого значения, как именно она ответит на этот вопрос. Он не даст никакой эмоциональной предпосылки для Кэлен. Ведь только эмоциональная связь Кэлен с Ричардом имела значение в данном случае, а уж никак не связь Никки.

– Мои чувства, кажется, раньше никогда тебя не тяготили, – наконец сказала она с раздражением. – Какая для тебя разница?

Он вновь повернулся и уставился на нее.

– Какая разница? Как ты можешь спрашивать такое?! Я сделал тебя, не больше, не меньше, своей королевой. И ты попросила, чтобы я доверял тебе и позволил отправиться и устранить Лорда Рала. Я хотел, чтобы ты оставалась здесь, но вместо этого отпустил тебя. Я доверял тебе.