Волк и сокол (СИ) - "Реимарра". Страница 20

Следующие три дня прошли так же – они занимались хозяйством, встречали гостей с соседнего поместья, объезжали леса и виноградники, наслаждаясь свободой и безграничным покоем, отъедались и отсыпались. Наконец настала пора уезжать.

Киано утром заглянул в шкаф с одеждой – из Логова он не взял почти ничего, справедливо рассчитывая на аркенарских мастериц. Везти придется много – сейчас лето, через две седмицы осень, а уезжать из Гранин они будут зимой, следовательно нужные теплые рубахи, парадные одежды, зимние вещи. Он погладил мех воротника зимнего кафтана – короткого, но нарядного – сшитого из тонкой оленьей замши, подбитого белоснежным мехом, с серебряной вышивкой. Осенью он обойдется шерстяными накидками и плащом, но разве можно отказаться от узорчатой шелковой шапки, с пушистой оторочкой и длинным хвостом позади? Об Иррейне позаботились еще в Логове, женщинам волков было гораздо удобнее шить на высокого мощного эльфа, фигурой похожего на большинство оборотней, чем на миниатюрного полукровку.

- И вот это возьмем. – Киано уложил вязаные варежки поверх остальной одежды, - теперь к Имлару, там ненадолго.

- Ты так не хочешь к нему ехать? – спросил Иррейн.

- Почему не хочу? Хочу, он мой родич. Просто у нас еще Приморье и твое поместье и путь в Столицу. Надо осчастливить всех своим присутствием. Я не видел Имлара со времени отречения, захочет ли он вообще со мной разговаривать…

- А куда он денется? Не он ли так ратовал за твое княжение?

- Он недолюбливает Фиорина.

- Глупости, это его личное дело. Фио на своем месте.

Киано распрощался с Илисиэль, остальными домочадцами, клятвенно пообещав навестить поместье летом, поблагодарил мастериц за одежду, оставил последние распоряжения и они с Иррейном покинули гостеприимный дом.

Усадьба Имлара была относительно недалеко от Аркенара и туда они прибыли под вечер. За все то время, что он провел на Западе, он был в усадьбе деда раза два, но теперь он просто не узнавал ее.

Обычно шумное поместье, в котором постоянно были гости из разных Домов, родов, стран теперь было тихим. Шумели клены, роняя желтеющие листья, спелые яблоки краснели на траве и никого. Киано не извещал деда о своем приезде, не зная, сколько задержится в Аркенаре, поэтому на встречу не рассчитывал, но такая щемящая тишина ошеломила его. Никого, ни слуг, ни деда, ни гостей. Все ухожено, видно, что в поместье живут.

Они привязали коней возле дома, и не став стучать вошли. В прихожем зале света не было, светильники были пусты. Киано замер в нерешительности, толи позвать кого сюда, толи самим подняться, прямо в покои Имлара. Выбрали последнее.

Наверху тоже было темно, лишь из под двери одной из дальних комнат пробивался свет. Ну хоть кто-то не спит. Хотя странно, день закончен, а в поместье бывшего князя ни охраны, ничего.

Киано тихонько отворил дверь, почти не слышно, заглянул. Имлар сидел, склоняясь за столом, уронив голову на руки, словно спал.

- Атаре! – позвал тихо оборотень.

Имлар вздрогнул, очнувшись, обернулся:

- Киано?!

- Вот, мы, приехали. – немного виновато произнес Киа, когда Имлар выпустил его из объятий.

- Надолго? – с надеждой спросил бывший князь.

- К сожалению нет, времени до Гранин осталось мало, и Фиорин велел вернуться в Столицу до отъезда.

По набежавшей тени на лицо Имлара Киано понял, что сказал что-то не то, поспешил исправиться:

- Но три дня пробудем точно. Не возражаешь?

- Вы наверно устали? – перевел тему Имлар, - я распоряжусь.

- Не беспокойся, просто покажи любую комнату. А там мы сами разберемся.

- А баня, а ужин? Вы все в пыли.

- Ну едой мы и своей можем угостить – Ильси нам положила, как будто мы на север пешими собрались, а вот умыться бы хорошо.

- Я провожу.

- Кто здесь еще живет? – спросил Киано, удивляясь тому, что обычно церемонный Имлар сам заботится о них.

- Пятеро из подчиненного нам рода. Мне не нужно тут много, не те времена.

Имлар проводил их в купальню, рассказал, как найти покои и распрощался до утра.

Киано вертелся под жарким одеялом, не в силах уснуть от чего-то тягостного, что сжимало ему грудь. Он отодвинулся от Иррейна, чтобы не беспокоить спящего эльфа, подоткнул тому под руку подушку вместо себя и накинув рубаху, выскользнул из комнаты.

- Прости, ты не спишь? - Киано нашел комнату Имлара.

- Я давно не сплю. Знаешь, я так долго ждал тебя, думал, что я тебе скажу, ведь нам есть о чем поговорить? А теперь я просто рад, что ты приехал. Вспомнил и приехал.

- Я и не забывал! – вспыхнул Киано, - Несколько лет на Границах, потом ушел отец, погиб Хальви.

- Прости, я не хотел обвинять тебя. Да что ты стоишь, садись. Принести вина?

- Не откажусь. Я не веду серьезных разговоров трезвым. Так повелось. – Киано уселся в кресло.

Киано отхлебнул вино – мягкое осеннее из золотистого винограда, такое делали только в Доме Серебряной Нити.

- Как ты тут живешь? – задал Киано вопрос, тот, который боялся задавать.

-Я? Тихо. Никого нет, никто не приезжает. Лето-осень-зима-весна-лето. И так по кругу. Иногда письма от Фиорина с вопросами, документы разыскивает. Иногда дальние родичи и все. Знаешь, что такое забвение? Я теперь знаю.

- Как я понимаю, в этом моя вина? - напрямую спросил Киано. В эту ночь он не собирался щадить ничьи чувства, ни свои, ни Имлара. Слишком многое накопилось за эти годы.

- Да как тебе сказать, первое время я вообще не знал – почему? Что за привычка – искать виноватых. Ты, я – какая разница. Так уж вышло. Мы одно из звеньев цепи. Одно приводит к другому. У меня было много времени подумать на эту тему. Я пришел к власти, женился, у меня родились два сына и дочь, два сына стали воинами, а дочь, которую я хотел выдать за северных, связалась с оборотнем, твоим отцом. Родился ты, я распорядился твоей жизнью, а потом и жизнями своих сыновей. Моя дочь умерла. А после вернулось косым ножом. Сначала отрекся Эвинваре, за предательство, потом ты отказался от трона, после плена, выполняя обещание. Фио, который всю жизнь положил на службу Западу, получил свою корону. Пока я был нужен Западу, обо мне помнили, теперь же я живое прошлое, и не самое лучшее прошлое. Все кто хотел вспомнить старые обиды – вспомнили. Все сторонятся меня. Фиорин безупречно вежлив, его воспитание не позволяет напомнить мне прошлое. Пройдет пара поколений и наш род перестанет быть опальным – займемся ремеслом, торговлей, смоем клеймо. Только некому – он угасает. У моего брата двое дочерей – они уйдут в другие дома.