Волк и сокол (СИ) - "Реимарра". Страница 43

Воплощенная красота, нежность и неприступность - фейри с Граней, идеальное лицо бесстрастно. Непонятно даже какого пола это существо, живое ли оно?

- Почему? Тебе не нравится? - Киано был разочарован, он столько надежд возлагал на этот наряд, случайно найденный им в Аркенаре.

- В том все и дело! Мне слишком нравится! - голос эльфа был слегка хриплым, - но я не желаю видеть, как другие будут тебя раздевать глазами! Очень вызывающе, Киа! Может мы никуда не пойдем?

- Да брось, Ирне! Всего лишь подделка под восток, кому оно интересно? - отмахнулся Киано.

- Посмотри на себя в зеркало! - эльф развернул волка за плечи. - Смертные тебя взглядом сожрут, а к вечеру все будут пьяные, и какая - нибудь сволочь точно привяжется. Начнется драка, а дальше сам понимаешь.

- Ну пир без драки - даром потраченное золото. С удовольствием приму в ней участие. Ирне, успокойся со своей ревностью - никто меня не тронет и я никого не трону. Ты разве не привык, что на нас и так все смотрят! Я же молчал, когда Милиана тебя в лес отволокла. Ты доверяешь мне, я доверяю тебе. Что за глупости!

- Ты знаешь, что мне сейчас будет стоить открыть эту дверь? - Иррейн понял, что протестовать бесполезно, как Киано захочет - так и сделает.

- Так зачем открывать ее сейчас? - оборотень повернул ключ, мурлыкнув- у нас есть еще время!

- Ай, Ирне, осторожно, мы сейчас никого не найдем, чтобы это разгладить!

- Ничего, я аккуратно.

Харги усмехался в кубок. Волк сумел произвести впечатление, показать, насколько он обманчивое существо. На совете, затянутый в официальное платье - сама строгость, на улице с факелом - ребенок в меховой одежде, в тренировочном зале полуголый в одних льняных штанах - воин, а сейчас соблазн и невинность в одном лице - все взгляды устремлены на него.

Умение одеться к случаю всегда было среди знати мира Ора важным навыком и этим умением волк владел в совершенстве. Весь наряд как бы говорил - может я и красив, вы можете хотеть меня сколько угодно, но не обольщайтесь. К пиру тоже одежда в самый раз - широкого кроя, всегда можно подвинуть звенья цепочки в замке пояса, ничего не стесняет движений, и очень дорогая ткань. Вещи такого шитья Харги видел лишь у отца - да и то одну или две рубахи. Это тоже знак - род волков богат и знаменит, а владелец чудных вещей не боится пролить на себя вино или уверен в том, что не прольет. Видно было замешательство смертных - северяне благоговели, ибо почитали эльфов, а тут еще одно доказательство их избранности, восток оценил изящество наряда и чистые оттенки ткани, искусность вышивки, южный шах наверняка представлял себе как будет снимать все слои одежды с волка, у айконтальцев на лицах была неприкрытая зависть.

А вот спутник волка явно его ревнует, в одежде эльф не оригинален - обычный праздничный западный наряд - тонкая шерсть, вышивка, серебро и золото, да еще дикарско-северная гривна. Впрочем в ней есть тоже свой расчет - вызов и намек на то, что эльф отлично владеет оружием, раз имеет дорогое статусное воинское украшение. Взгляд эльфа приветлив, но сквозит беспокойство, он слишком пристально смотрит на шаха и не дай боги, толстопузый смертный себе позволит хоть движение в сторону волка. Беловолосый явно насторожен.

Киано с Иррейном сидели посреди своих - волков, эльфов и лисов, специально выбрав стол побольше, чтобы вместить всех, кого хотели видеть поближе. Северные эльфы и конунги, Хэлао и его дружина, Ингегирид со свитой, глядящая только на Фиорина.

Прошли первые кубки и славословия, пожелания и намеки на мир до весны, праздник начинал разгораться. Каждый из приглашенных государей, по обычаю, должен был удивить других искусством своего народа - танцовщицами и другими искусниками.

Первым открыли вечер южане - их танцовщицы перетекали по пушистому ковру словно вода, с закрытыми лицами и соблазнительным телом, радуя глаза мужчин.

Следующим был черед Лисов - воины Хэлао показали сцену охоты. Гибкие рыжие тонкокостные лисы бесшумно передвигались по залу, выслеживая добычу, крались в полумраке свечей; небольшая схватка и враг пойман - зал замер в восхищении.

Фиорин был тоже не оригинален, действуя в стандартном эльфийском жанре - немного магии, миражей, грустного плача флейты и вот перед зрителями встали картины потерянного эльфами мира - белоснежные дворцы, безмятежность полдня и свободные от тьмы земли.

Северные конунги, которым было нечего показать кроме искусства драки - ее и показали. Двое могучих бойцов сошлись на ковре - показывая свое искусство.

Киано был спокоен, зря что ли он тренировал мечников? Эйдан и Наймар делали с со своими клинками немыслимые вещи - заставляя сталь жить в своих руках. Клинки летали, переворачивались, рассекая воздух, и все завороженно следили за волками.

Ингегирид пригласила в зал своих мастериц в шелковых, расшитых серебром платья - север всегда славился вышивальщицами.

Айконталь порадовал новой любовной балладой знаменитого менестреля, во время исполнения которой северные конунги и Киано едва сдерживались, чтобы не захохотать в голос.

Пир шел своим чередом. Иррейн едва передохнул после танца с очередной дамой из свиты Ингегирид, искоса наблюдая за Киано. Волк похоже вознамерился соревноваться с северянами в скорости распития пива - об этом отчетливо говорил рог в руках у волка. Тут Иррейн даже не сомневался в победе возлюбленного - если конунги обольстились хрупким телосложением волка, то это их промашка.

Фиорин плясал с Ингегирид - все любовались этой парой. Он вели круг ровно, словно тренировались до этого, эльф держал возлюбленную под локоток, как будто охраняя ее.

Харги было скучно и грустно - все кругом веселились, только его отряд и он сам напивались, потому что в этом веселье они были чужие. Стоило воину из темных пригласить эльфийку на танец, как та шарахнулась от него, как от прокаженного. То же было и с человеческими женщинами и темноволосые кареглазые красавцы вернулись к кубкам с вином. Харги подлил еще вина - хмель почти не брал его. Он вернулся к излюбленному занятию - наблюдать за волком. А что за ним наблюдать, со досадой подумал Харги? Волк любим, окружен друзьями и почитателями, теми кто ищет его расположения. С него не сводят восхищенных взглядов, ловят каждое движение. Оборотень отлично об этом знает - он привык к поклонению и восхищению, он знает, что им любуются. Иногда так приятно играть роль живой статуи, да, Кианоайре?

Харги поймал себя на зависти- на том, что банально завидует маленькому волку. Несмотря на то, что пережил волк, несмотря на то, что он сотворил - его любят, он нужен. Эльф не сводит с возлюбленного глаз, конунги восхищены, даже с тещей оборотень умудрился остаться другом. Обаяние? Красота? Мужество? Что использует убийца отца, какое оружие самое сильное?