Тошнит от колец - Бэрд Генри К. Страница 24

– Нет, нет… – стонал Пепси. – Не может быть!

– Хо-хо-хо, может! – хохотала гигантская фигура, наполовину человек, наполовину шпинат. – Мое имя Вороний Глаз, повелитель овощей и фруктов, меня часто называют вес…

– Не произносите этого! – воскликнул Мокси, в ужасе закрывая свои мохнатые ушки руками.

– Не бойтесь! – ухмыльнулся дружелюбный овощ. – Я не сделаю вам ничего плохого. Ведь мы видимся так РЕДЬКО.

– Нет, нет, – стонал Пепси, обкусывая в волнении свой зажим от галстука.

– Пошли, пошли, – сказал гигант. – Я вас не в КАБАЧОК зову, а к своим подданным. Не отказывайтесь, а то они могут ОГОРЧИЦА. Хо-хо-хо! – И зелень от смеха согнулась пополам, радуясь собственной шутке.

– Пожалуйста, пожалуйста, – умолял Пепси. – Не надо. Мы столько всего пережили, а теперь еще и это!

– Я вынужден настаивать, друзья мои, – сказал гигант. – Население этих краев поднялось на борьбу со злым Серутаном, пожирателем целлюлозы и покровителем черных сорняков, которые теснят нас все больше и больше. Мы знаем, что он и ваш враг. Вы должны стать на нашу сторону и помочь нам разгромить этого капустоубийцу.

– Ну что ж, – вздохнул Пепси, – если мы должны.

–.. то придется, – вздохнул Мокси.

– Не вздыхайте, – успокоил их гигант, усадив болотников на свои широкие, пехотного цвета плечи. – Мне тоже нелегко, особенно с моими ПЕТРУШКАМИ. Ха! Болотники пищали и вырывались, пытаясь освободиться от этой тоски зеленой.

– Не трепыхайтесь, – мягко сказало чудище. – Я знаю пару персиков с такими ПЕРСЯМИ, что вам, существам из мяса, они обязательно понравятся. Они – настоящие…

– …ПЕРСИЯНКИ, – вставил Пепси.

– Хе! Отлично сказано, – пробормотал гигант. – Жаль, что это не я придумал!

– Еще придумаешь! – рыдал Мокси. – Еще придумаешь!

Эрроурут, Леголам и Штопор массировали свои ноющие после скачки мускулы, а ройтанцы заливали воду в запыхавшихся скакунов и отбирали тех, что послабее, для ужина. Три долгих дня скакали они в разных направлениях по каменистым склонам и по ровным дорогам, приближаясь постепенно к страшной крепости Серутана.

Отношения в компании стали несколько натянутыми. Леголам и Штопор неутомимо подшучивали друг над другом. За то, что эльф смеялся над гномом, который в первый же выезд свалился со своего животного и долго волочился за ним по земле. Штопор отомстил, скормив барану Леголама нечеловеческую порцию слабительного. На следующий день страдающая скотина в панике носила эльфа кругами и зигзагами.

Ночью эльф отквитался, укоротив скакуну гнома заднюю левую ножку, что доставило наезднику долгие часы ужасной морской болезни из-за качки. Тихим это путешествие назвать было нельзя.

Вдобавок, обоим – и Штопору, и Леголаму, казалось, что с Эрроурутом случилось нечто странное после их встречи с ройтанцами. Он сидел, погруженный в себя, не слыша и не видя никого, кроме предводительницы банды. Он бросал на нее украдкой пламенные взоры, а она с негодованием отвергала все его ухаживания.

Ссутулившись в седле, Эрроурут напевал себе что-то под нос, а однажды ночью Леголам проснулся и заметил, что Эрроурута в палатке нет. В кустах слышна была какая-то возня. Прежде чем эльф успел снять бигуди и перепоясаться мечом, Эрроурут, еще более меланхоличный, чем всегда, вернулся, баюкая вывихнутое запястье, с огромными синяками под обоими глазами.

– На дерево наткнулся, – сдержанно объяснил он.

Рыбий Клей и замок Серутана были уже близко. Еще день езды – и они на месте. Можно отдохнуть.

– О-ох! – страдальчески простонал Штопор, сползая на замшелую кочку. – Это проклятое четвероногое наверняка раздробило мне копчик.

– Езди на голове, – ледяным тоном отозвался Леголам. – Она намного мягче и не такая ценная.

– Отстань, парикмахер.

– Жаба.

– Дурак.

– Урод.

Позвякиванье шпор и щелканье кнута прервали дискуссию. Три товарища наблюдали за тем, как Ухамочка возносила свое грузное тело на бугор. Она отряхнула пыль и ланолин с обшитых металлическими пластинами сапог и укоризненно покачала рогами.

– Ви два ешчо делайт обзываться? – Она избегала круглых, страстных глаз Эрроурута, не скрывая неудовольствия. – У нас, в фатерлянде, мы не терпеть никаких спорофф, – упрекнула она и для убедительности обнажила пару кинжалов.

– Парни немного утомились от долгой скачки, – ворковал сраженный любовью Рейнджер и игриво покусывал ее пятки. – Но они рвутся в бой, как я – доказать, что достоин ваших бирюзовых глаз.

Ухамочка громко хмыкнула и смачно харкнула против ветра. Провернувшись налево кругом, она ушла, печатая шаг.

– Номер не прошел, – сказал Штопор.

– Не печалься, – посочувствовал Леголам, обнимая Эрроурута более, чем по – дружески. – Эти дамочки все одинаковы. Отрава, все до единой.

Эрроурут, безутешно рыдая, высвободился и убежал.

– Это есть еще один дер больной глюпыш, – сказал гном, показывая на голову. Становилось темно, и вокруг замерцали костры ройтанцев. За следующим холмом раскинулся Рыбий Клей, долина, переименованная злокозненным волшебником в Серутанланд. Отвергнутый Рейнджер бродил среди отдыхающих воинов, едва слыша их гордую спесь, звучащую над дымящимися котлами:

Мужчины резвились вокруг огня, смеялись и шутили. Два забрызганных кровью бойца рубили друг друга саблями под одобрительные возгласы белокурых зрителей, а чуть дальше группка воинов весело хохотала, глядя, как один из них делает что-то некрасивое с собакой.

Но эта сцена не придала ему бодрости. С тоской в сердце он брел во тьму, нежно повторяя:

– Ухамочка моя, Ухамочка. Завтра он совершит такие чудеса героизма, что она обязательно обратит на него внимание. Он прислонился к дереву и вздохнул.

– Тяжело тебе, да?

Стомпер вскрикнул и отскочил назад, но из листьев высунулась знакомая остроконечная голова Штопора.

– Не видел я, как приблизился ты, – сказал Эрроурут, задвигая меч в ножны.

– Просто старался оторваться от этого придурка, – сказал гном.

– Это кто придурок, сэр? – огрызнулся Леголам, пристававший за деревом к кунице.

– Заговори о дьяволе… – простонал Штопор. Трое уселись под деревом и задумались о тяжелом пути, пройденном ими, и, как видно, зря. Что в том хорошего, если они разобьют Серутана, а Сорхед получит Кольцо? Кто сможет противиться его власти тогда? Долго сидели они, размышляя. Наконец, Леголам устало проговорил:

– Не пора ли появиться deus ex machina? [10]

Вдруг что-то громко щелкнуло, разлился ослепительный свет, воздух наполнился запахом серы и дешевого пороха, затем друзья услыхали солидное «ШЛЕП», а после погромче «Уч!» В вихре конфетти они разглядели сияющую фигуру во всем белом, отряхивающую веточки и грязь с белоснежных брюк и сверкающих лакированных штиблет. Над белой курткой а ля Неру красовалась аккуратно подстриженная седая борода. Венчала ансамбль большая белая панама со страусиновым пером такого же цвета.

– Серутан! – судорожно выдохнул Эрроурут.

– Почти угадали, но приз не получите, – проквакала сверкающая фигура, щелчком сбрасывая невидимую пылинку с безупречно скроенного плеча. – Умоляю, попытайтесь еще раз. Так обидно, когда не узнают старых друзей!

– Гудгалф?! – воскликнули трое.

– И никто иной, – ответил старый шут. – Кажется, вас удивило мое появление. Что, не ждали?

– Но как тебе… тебе удалось? – начал Леголам.

– Мы думали, что Бармаглоб… – сказал Штопор.