Загадочный виконт - Джеффрис Сабрина. Страница 76

— Наша дружба выдержала и не такое. Но если придется выбирать между ссорой с Дрейкером и его смертью, которая будет на моей совести, я предпочитаю первое.

— Он одумается, — вмешалась леди Айверсли. И с улыбкой положила руку на плечо мужу. — Так всегда бывает, уж вы поверьте мне на слово.

— Мне бы вашу уверенность… — уныло пробормотала Регина.

— Он любит вас, даже не сомневайтесь, — поддержал жену лорд Айверсли. — Но некоторым мужчинам трудно сразу свыкнуться с этим. Кэтрин права — нужно дать ему несколько дней. Хотите, я с ним поговорю?

— Нет. Он сам должен решить, кто ему нужен — жена или рабыня-пленница. И он знает, что последнее — не для меня. — «Только чтобы понять это, ему понадобится куда больше, чем несколько дней», — добавила она про себя.

— А пока вы погостите у нас, — радушно предложила леди Айверсли.

— Мне не хочется вас стеснять. Кстати, есть еще и мой дом…

— Чушь! — тут же вмешался граф. — Вы с Сайсели останетесь у нас, и разговор окончен. — Регина открыла рот, чтобы возразить, но он поспешно добавил: — У вас же нет ключей, верно? А Дрейкер мог запретить своим слугам пустить вас — это вполне в его духе.

При одной только мысли о подобной подлости Регина рассвирепела так, что слезы ее тут же высохли.

— Да, — с горечью кивнула она. — С него станется. Мужчина, не постеснявшийся сделать попытку отнять у нее Сайсели, от которой она полностью зависела, запросто мог подложить ей и такую свинью.

Но Сайсели осталась с ней, и у Регины сразу стало легче на душе.

К тому же в голове у нее забрезжила пока еще неясная мысль…

С трудом проглотив комок в горле, она посмотрела сначала на кузину, потом перевела глаза на леди Айверсли. Кэтрин… выходит, она ее невестка. И она может ей довериться.

— Раз уж мне предстоит побыть тут несколько дней, может, вы попробуете научить меня читать?

Глава 23

Маркус даже не представлял себе, что ужиться с Региной будет настолько трудно. По правде сказать, выскочив из дома Айверсли, он вообще об этом не думал — может, потому что ярость застила ему глаза.

Но с тех пор у него было достаточно времени поразмышлять на досуге. Подавив вздох, он посмотрел на часы. Столовая, где он сидел за столом, уныло жуя свой тост, выглядела до ужаса пустой. Девять часов. Скоро явится с утренним докладом управляющий — благослови его Бог, потому что это позволит ему хотя бы пару часов не мучиться мыслями о жене.

Но это ненадолго — он знал, что они вернутся. И ждал их, как приговоренный ждет палача. И ничто — ни дела имения, ни возможность новых инвестиций, ни любимые им некогда книги — не могло отвлечь его от мыслей о Регине. А потом он пообедает — тоже в полном одиночестве, поскольку Луиза решительно отказывалась сидеть с ним за одним столом. И так — с того самого дня, когда они вернулись в Каслмейн.

Неужели прошло всего лишь три дня, как он уехал от Айверсли? А казалось, миновала целая вечность. И в этой юдоли печали его не ждало ничего, кроме терзаний и душевной муки. Постель его была одинока, и безысходная опустошенность царила в сердце. И пустовало место за столом, где должна была сидеть его жена…

Проклятие! Маркус швырнул на тарелку недоеденный тост. Он ведь жил так и прежде — запершись в Каслмейне, с удовольствием занимался хозяйственными делами и проводил время в обществе Луизы. И не обращал ни малейшего внимания, когда Луиза, рассердившись, день или даже два не разговаривала с ним. Тогда почему он сейчас не может отвести глаз от часов, с болью в сердце ощущая, как они неспешно и равнодушно отсчитывают минуты его жизни?!

Это из-за Регины, уныло подумал он. Потому что пока она не ворвалась в его жизнь, он не понимал, что такое рай, не знал, чего он лишил себя. Она перевернула его жизнь. Невероятная женщина!

И, Бог свидетель, он отдал бы все на свете, лишь бы вернуть ее! Он уже привык держать ее на коленях, просыпаться по утрам, чувствуя возле себя тепло ее нежного тела, читать ей вслух утреннюю газету, сидеть рядом с ней, склонившись над букварем…

Заниматься с ней любовью…

Маркус застонал. Так вот, значит, как ей удается околдовывать мужчин — своей притворной нежностью, готовностью ублажать их в любое время она сводит их с ума, так что те, забыв о гордости, оказываются не в силах держать в узде собственное вожделение. И он тоже, как остальные, попался на этот крючок и сейчас беспомощно трепыхался, хватая воздух ртом, словно вытащенная на берег рыбешка. Он знал, что ему не спастись. Только не понимал, хочет ли он этого…

Маркус спрятал лицо в ладонях. Вот в чем его беда. Он и сам уже не знал, хочет ли уберечься от ее чар. Да и жизнь, даже среди ее друзей, все же была лучше, чем эти муки.

Может, именно поэтому отец в конце концов смирился с неверностью матери? Потому что она околдовала его… поставила его на колени? И он, измученный, понял, что лучше уж делить любимую женщину с другим, чем лишиться ее навсегда? Пропади все пропадом, этого он не вынесет!

— Маркус?

Нежный голос сестры заставил его очнуться.

— Да, ангелочек…

— Я хочу поговорить с тобой. — Луиза величественно, как королева, вплыла в комнату. Великий Боже, подумал потрясенный Маркус, да ведь она уже и двигается, как Регина! Еще года два, и общество тоже станет называть ее Прекрасной, но жестокой дамой.

Эта мысль заставила его помрачнеть.

— Я так понимаю, ты все еще дуешься на меня?

— Я только что получила письмо от леди Айверсли. Глаза Маркуса подозрительно сузились.

— Вот как?

— Она просит, чтобы я написала твоей жене, потому что она, мол, несколько загостилась у них. Похоже, Регине и Сайсели попросту негде больше жить.

— Чушь! — вспылил он. — А наш лондонский особняк? Он в ее полном распоряжении!

— У нее нет ключей. И потом… она боится, что ты приказал слугам не пускать ее.

Маркус смущенно заерзал в кресле. Честно говоря, он об этом как-то не подумал…

— А что ее братец? Могла бы вернуться к нему. Ради Бога, я не возражаю! — проворчал он. Впрочем, по выражению его лица Луиза тут же поняла, что он далеко не в восторге от этой мысли.

— Вероятно, она слишком сердита на него, чтобы просить у него пристанища. Впрочем, это не важно. Все равно его нет в Лондоне.

— Что?!

Подойдя к столу, она ткнула пальцем в лежащую на столе газету:

— Читай.

В глаза ему бросилась фамилия Регины, вернее, ее нынешняя фамилия, и дыхание у него разом перехватило.

Все приглашенные на званый обед в особняк Меррингтонов с радостью приветствовали леди Дрейкер, горя желанием услышать из ее собственных уст, как она наслаждается медовым месяцем с лордом Дрейкером, ставшим сенсацией этого сезона. Его сиятельство был вынужден ненадолго уехать по делам в свое имение, но леди Дрейкер явилась на обед в обществе своих близких друзей, графа и графини Айверсли. Ее прелестное платье бледно-желтого цвета, отделанное белым…

По делам?! В свое имение?! Маркус возмущенно засопел. Как эти женщины любят лгать! Нет бы признаться честно: «Я бросила мужа…»

Пропустив всю эту чушь о платье, в котором была Регина, Маркус поспешно пробежал глазами статью, пока ему не бросились в глаза слова «лорд Уитмор». Сердце его глухо заколотилось.

Остается только гадать, что сделал лорд Уитмор, чтобы заслужить неудовольствие виконтессы, но леди Дрейкер, заметив кузена, тут же дала понять, что его присутствие ей крайне неприятно.

Маркус тупо уставился в газету. Он пригрозил Регине, что навеки захлопнет перед ней двери своего дома, а она… она отплатила ему тем, что при всех отомстила за него человеку, который когда-то оскорбил его в «Олмаке». Своего собственного кузена. Мужчину, который бы продал душу дьяволу, чтобы занять место Маркуса, — и сделал бы это не задумываясь, будь у него надежда, что она смягчится.