Последняя песня - Спаркс Николас. Страница 57

Наконец она поняла, в чем дело. На следующей неделе Уилл уедет в колледж. Даже Кейла собиралась в колледж. А она? По­чему она никакне может определиться с выбором? Да, ей вот-вот будет восемнадцать, да, придется считаться с будущим реше­нием суда, но что потом? Придется вечно жить с мамой? Или пойти на работу в «Старбакс»?

На секунду она представила забавную картинку: как шест­вует с лопатой за слоном в зоопарке.

Ронни впервые всерьез задумалась о будущем. Раньше она легкомысленно считала, что все само собой образуется. Что бы она ни решила, все получится. И так почти всегда бывало. Но захочет ли она и в девятнадцать жить с матерью? Или в двадцать один? Или, не дай Бог, в двадцать пять?

И как, спрашивается, можно заработать столько денег, что­бы жить на Манхэттене, не имея при этом диплома колледжа?

Ронни понятия не имела. И знала наверняка только одно: она не готова смириться с тем, что лето прошло. Не готова вер­нуться домой. Не готова представить Уилла, идущего по зеленой площадке университетского кампуса в обществе хорошеньких сокурсниц в костюмах чирлидеров. Не хотела думать о чем-то подобном.

— Все в порядке? Ты что-то притихла, — заметил Уилл.

— Прости, слишком много всего... Мысли путаются.

Они сидели на пирсе, завтракая булочками и кофе, которые купили по пути. Обычно здесь было полно рыбаков, но сегодня утром пирс пустовал. Приятный сюрприз, учитывая, что у Уилла выходной!

— Ты уже подумала, чем собираешься заняться?

— Да чем угодно, если речь будет идти не о слонах и лопатах.

Он положил рогалик на пластиковую чашку.

— Мне хочется узнать, что ты имеешь в виду.

— Не будь таким любопытным, — поморщилась она.

— Ладно, — кивнул он. — Но я, собственно, о том, как ты собираешься отпраздновать свой день рождения.

Ронни пожала плечами:

— Да как обычно. Ничего особенного.

— Но тебе исполняется восемнадцать! Это большой день! Ты официально становишься взрослой.

Класс! Еще одно напоминание о том, что время принимать решения на исходе. Что она собирается делать со своей жиз­нью?

Уилл, должно быть, заметил выражение ее лица, потому что положил ладонь ей на коленку.

— Я что-то не то сказал?

— Нет. Не знаю. Просто как-то странно чувствую себя се­годня.

Чуть подальше в воде резвилась стая морских черепах. Уви­дев это впервые, Ронни была потрясена. Теперь они стали пос­тоянной частью пейзажа, и она будет скучать по ним, когда вер­нется в Нью-Йорк и решит, что хочет делать в жизни. Возмож­но, как Джона, заболеет мультиками и станет смотреть их вверх ногами. Или станет зависимой от компьютерных игр — от «Гейм бой» например.

— Как насчет того, чтобы пригласить тебя на ужин?

— О'кей.

— Или пойдем на танцы?

— А может, сыграем в «Гитар хироу»? — Джона часами иг­рал в нее. Да и Рик тоже. Всякий, у кого не было собственной жизни, с ума сходил по этой игре.

— Звучит неплохо.

— А как насчет такого: мы раскрасим лица и попытаемся вызвать древних богинь инков?

Подсаженная на игры как на иглу, она, вероятно, и через во семь лет, когда Джона уже пойдет в колледж, будет жить с матерью.

— Все, что пожелаешь.

Уилл рассмеялся, и только тогда она очнулась.

— Ты что-то сказал?

—           Твой день рождения. Я пытался узнать, как ты хочешь его отпраздновать, но, очевидно, ты давно улетела в страну фанта­зий. Мы расстаемся в понедельник. А я хочу сделать для тебя что-то особенное!

Она думала об этом всю дорогу до дома, в который раз ма­шинально отметив, каким убогим он выглядит на этом отрезке пляжа.

— Знаешь, что мне на самом деле хочется?

Это случилось не в ее день рождения, а двумя ночами позже, в пятницу, двадцать второго августа. Весь штат «Аквариума» вместе с волонтерами стал готовить канавки, чтобы черепашки благополучно добрались до воды.

Ронни и Уилл помогали разравнивать песок в канавке, ве­дущей в океан. Остальные натягивали ограждающую ленту, что­бы держать толпу на почтительном расстоянии. Отцу и Джоне было позволено пройти за ограждение, и они стояли в стороне, чтобы не мешать рабочим.

Ронни понятия не имела, что ей делать, однако твердо зна­ла, что нельзя подходить близко к гнезду. Экспертом она, естест­венно, не была, но когда надевала костюм пасхального яичка, люди предполагали, что ей, как служащей «Аквариума», полага­йся знать все. За последний час она ответила не меньше чем на сотню вопросов. И была очень довольна, что сумела запомнить все, что рассказывал Уилл о черепахах. Кроме того, она радовалась, что нашла время прочитать карточку со сведениями, предназначенными для посетителей «Аквариума». Почти все, что хотели знать люди, было напечатано там черным по белому, но,наверное, легче спросить, чем глянуть на карточку, которую она держала в руке.

Кроме того, это помогало скоротать время. Они провели здесь уже несколько часов, и хотя все были уверены, что чере­пашки вот-вот начнут вылупляться, Ронни все еще сомневалась. Плевать черепахам на то, что дети устали и что кто-то должен рано вставать, чтобы утром идти на работу.

Ей почему-то казалось, что здесь соберутся человек шесть, а не сотни людей, толпившихся за оградительной лентой. И ей не слишком нравилось, что из таинства устраивают цирк.

Она уселась на дюне. Тут же подошел Уилл.

— Что ты об этом думаешь? — спросил он, показывая на гнездо.

— Еще не уверена. Пока что ничего не случилось.

— Осталось недолго.

— Мне все так говорят.

Уилл устроился рядом.

— Юный кузнечик, тебе пора учиться терпению.

— Я терпелива. Просто хочу, чтобы они вылуплялись по­скорее.

— Моя ошибка, — рассмеялся он.

— Тебе не нужно работать?

— Я всего лишь волонтер. Это ты работаешь в «Аквариуме».

— Да, но мне не платят за проведенное здесь время, а фор­мально, поскольку волонтер ты, следовало бы немного постоять у ограждения.

— Позволь предположить: половина собравшихся спраши­вают, что происходит, а вторая — задает вопросы, ответы на ко­торые есть на карточке.

— Угадал.

— И тебе это надоело.

— Скажем так: это не так весело, как мой именинный ужин.

Уилл повел ее в уютный итальянский ресторанчик. И купил серебряную цепочку с серебряной подвеской-черепашкой, которую она полюбила и носила с тех пор.

— Откуда ты узнаешь, что уже почти пора?

Уилл показал на директора «Аквариума» и одного из био­логов.

— Если Эллиот и Тодд начинают волноваться, значит, уже скоро.

— Весьма научное объяснение.

— О, вполне. Поверь, я не шучу.

— Не возражаешь, если я посижу с тобой?

Уилл ушел, чтобы принести из грузовика фонарики, а к Ронни приблизился отец.

— Можешь не спрашивать, па. Конечно.

— Не хотел тебя беспокоить. Ты вроде как занята своими мыслями.

— Просто жду, как все остальные, — заверила она, подви­нувшись, чтобы дать ему место. За последние полчаса толпа за­метно выросла, и она тихо радовалась, что отца пропустили за ограждения. Последнее время он выглядел совсем измучен­ным.

— Представляешь, в детстве я ни разу не видел, как вылуп­ляются черепашки.

— Почему?

— Тогда это казалось вещью обыденной. Иногда я натыкал­ся на гнездо, несколько минут любовался яйцами и шел дальше. Только один раз набрел на такое, в котором черепашки уже вы­лупились. Увидел пустую скорлупу, но для меня все это было частью повседневной жизни. В любом случае, бьюсь об заклад, ты такого не ожидала, верно? Чтобы пришло столько людей?

— Ты о чем?

— Вы с Уиллом каждый день присматривали за гнездом, охраняя его. И теперь, когда такое волнующее событие вот-вот произойдет, тебе приходится делить его с остальными.

— Ничего страшного. Я не возражаю.

— Даже чуточку?

Она улыбнулась. Поразительно, как хорошо отец ее знает!

— Как продвигается твоя песня?

— Еще работать и работать. Я, наверное, написал сотню ва­риантов, но все не то. Конечно, это бессмысленные экзерсисы, если я до сих пор не понял, что нужно сделать, и, возможно, не пойму, но это дает мне возможность чем-то заняться.