Охота на крылатого льва - Михалкова Елена Ивановна. Страница 14
– Веди. Себя. Тихо.
Он проговорил это медленно и внятно, не прекращая скалиться.
Вика не могла поверить в происходящее. Окруженные туристической толпой, в пяти шагах от полицейского участка, двое мужчин тащили ее в неизвестном направлении. Абсурдность происходящего не укладывалась в голове.
«Кричи! – отчаянно шепнул внутренний голос. – Кричи, пока не поздно!»
Площадь осталась сзади. Над головой нависли темные своды Прокурации, основная масса гуляющих была отделена колоннадой. Им оставалось пройти совсем немного до узкого темного проулка, похожего на крысиную нору. «Туда они меня и тащат!» – поняла Вика.
Сознание ее раздвоилось. Первая половина, настаивавшая, что Сан-Марко самое безопасное место во всем городе, по-прежнему не могла принять происходящее всерьез. Но вторая была охвачена смертельным ужасом. У Вики подогнулись ноги.
Она открыла рот, готовясь завизжать, и тогда тот, что держал ее справа, нанес короткий, почти незаметный удар в солнечное сплетение.
Вика не смогла даже ахнуть от боли. Внутренности словно стиснули в кулаке. Дыхание пресеклось. Она согнулась пополам и не упала лишь потому, что ее продолжали крепко держать с обеих сторон.
– Быстрее! – сквозь зубы приказал тот, кто ударил ее.
Вику буквально волоком протащили несколько шагов. Между колоннами мелькнула тень. Согнувшаяся Вика увидела грязно-белые кроссовки, над кроссовками – зияющие дырами джинсы.
«Меня сейчас стошнит», – успела подумать она.
Джинсы и кроссовки вдруг оказались совсем близко. Слева от нее охнули, и Вика почувствовала, что в спину больше не тычут страшной спицей. Ее оттолкнули. Вика ударилась о колонну и сползла на гранитные плиты, жадно глотая воздух.
Человек в кроссовках действовал быстро и жестоко. Удар ребром ладони – и рябой схватился за горло. Со звоном стукнулась о камень и отскочила, подпрыгивая, «спица» – тонкая заточка, хищно сверкнувшая в свете луча. Вику пробрал озноб.
Парень в кроссовках врезал второму кулаком в нос. Раздался отвратительный хруст, итальянец пошатнулся, и грязная кроссовка впечаталась ему в пах.
Вой ударил Вику по ушам. За колонны начали заглядывать любопытствующие.
– А ну, быстро! – рявкнул парень, помогая Вике встать. – За мной!
– Куда?
– Подальше отсюда!
И тут она узнала его. Носильщик! Из отеля!
Вика вцепилась в его рукав:
– Мне нужна полиция! Она вот-вот будет здесь! Подождите со мной, пожалуйста!
– Полиция? – лицо его исказила неприятная ухмылка. – Ты глупая? Тебя убьют прежде, чем приедет консул.
Вика пыталась возражать, но ее спаситель уже бежал прочь от места стычки. Кто-то приблизился и заохал, глядя на копошащихся на плитах окровавленных мужчин. Рябой бросил на Вику один-единственный взгляд, и она больше не колебалась:
– Стой!
Парень замедлил шаг, подождал, пока она догонит его. Бросил коротко:
– Не отставай!
Когда на место драки три минуты спустя прибыли карабинеры, зеваки показали им, куда побежали мужчина и женщина, имевшие отношение к случившемуся. Но даже обшарив все ближайшие переулки, полиция не нашла и следа этих двоих.
Обшарпанные двери, страшные, как ворота в ад. Изрисованные похабщиной стены подъездов. Входы и выходы в самых неожиданных местах, будто проколы в пространстве. Вокруг них сгустилась совсем другая Венеция, дурно пахнущая и уродливая. Вика догадывалась, что они идут примерно теми же улицами, по которым она бродила этим утром. Но на этот раз город демонстрировал им не парадную сторону, а изнанку.
Викин проводник чувствовал себя как рыба в воде. В дурной воде, опасной! – Вика ощущала это всем нутром. Это он здесь свой, а она всего лишь глупая доверчивая наживка, болтающаяся на крючке.
– Кто напал на меня? Чего они хотели?
Парень отмахнулся, словно ее вопросы не имели смысла.
– Скажи! – не отставала Вика. – Они бы меня убили?
Снова эта высокомерная ухмылка через плечо.
– Сама как думаешь?
Он выговаривал все слова очень четко, понимать его было легко.
– Куда мы идем?
– Тебе нужно спрятаться.
«Это хороший ответ, – подумала Вика. – Но это не ответ на мой вопрос».
Очередной загаженный подъезд с разбитой лампочкой они прошли насквозь, и совершенно неожиданно для Вики спустились вниз по короткой лесенке в подобие подвала. Пахло сыростью и почему-то горелой резиной, со стен сочилась вода.
«Как тюкнет он меня по голове, так я здесь и останусь гнить на веки вечные», – отстраненно подумала Вика.
Но всерьез страшно ей не было. Ничего не могло быть хуже острой холодной «спицы», втыкающейся ей в спину. При одном воспоминании о ней у Вики волосы вставали дыбом.
Они пересекли обширный подвал с низким потолком. Под ногами хлюпало. Вика едва видела, что находится вокруг, но парень шел уверенно прямо к стене. Повернув незаметный ей рычаг, он нажал на какой-то выступ – и открылся проем. Вика зажмурилась от слепящего солнца и бликов в воде.
Они выбрались на шаткие деревянные мостки, под которыми болталась лодка. Выглядела она примерно так же, как джинсы ее проводника. Ржавое корыто, которому требовалось залатать дыры.
– Спускайся, – парень кивнул на утлую лодчонку.
Вика недоверчиво уставилась на него.
– Она утонет, – объяснила она ему, как ребенку. – Буль-буль!
Он хмыкнул.
– Ты русская?
– Да! – Вика слегка опешила от неожиданной смены темы.
– У вас буль-буль делает собака.
– Что?
– Собака. – Он показал ладонью над досками рост. – Ее бросили в воду.
Вика уже сбилась со счета, в который раз за этот день ее накрывает ощущение абсурдности происходящего. Собака, значит. Которую бросили в воду. И которая делает буль-буль.
– Ты про «Муму»? – осторожно осведомилась она.
– Си, Муму!
У него получилось «мюмю».
«Господи, этот носильщик читал Тургенева».
Тем временем парень смотал веревку и бросил на дно своей жалкой посудины.
– Мюмю тонет, – сообщил он. – Лодка – нет.
И выразительно ткнул пальцем вниз.
Сраженная этим аргументом, а еще больше знакомством странного типа с русской классической литературой, Вика покорно забралась в лодку. У самого борта плеснула волна.
Парень спрыгнул вслед за Викой. Под его тяжестью посудина просела так, что теперь была почти вровень с водой. Он завел на корме маленький мотор. С дерзким шмелиным жужжанием лодчонка задрала нос – Вика едва не вывалилась – и рывками почесала вдоль берега.
Ветер обдувал лицо. Вика провела ладонью по растрепавшимся волосам и спохватилась, что где-то потеряла кепку. Наверное, та осталась валяться на месте стычки.
Парень, не глядя, сунул ей какую-то тряпку.
– Голова! – показал он. – Закрой.
Она торопливо повязала подобие платка, надвинула пониже. Ее провожатый выудил откуда-то скомканную шляпу, расправил и нахлобучил на голову. Лицо скрылось в тени мятых полей.
Отважно лавируя среди домов, словно нарочно выставляющих острые углы, лодчонка прошлепала под двумя низкими мостами – и они выплыли на главную дорогу Венеции.
Гранд-канал.
Навстречу им разбегались по сморщившейся воде моторки, катера-вапоретто. С достоинством плыли гондолы. На мосту Риальто люди толпились так тесно, словно ожидали салюта. Все было яркое, сочное, шумное, с брызгами воды и солнечными лучами, избыточно красивое – то есть чисто венецианское.
В первые секунды Вика онемела от свалившихся на нее впечатлений. Вид Гранд-канала с воды вытеснил даже страх, засевший внутри с того момента, как в ее поясницу впечаталась «спица».
Розовые, красные, желтые, серые дворцы обрамляли канал. Величественные колонны, бесконечные стрельчатые арки, словно прорезанные в бумаге… Эта красота казалась бы декоративной, если бы не следы упадка, встречавшиеся на каждом шагу.
Уже минуту спустя Вика поняла, что перед ней дома-старики. Это были итальянские старики, они держались с достоинством, они носили безупречно отглаженные брюки, щегольские пальто и элегантные перчатки. Но уже не в силах были скрыть подагрические колени, морщинистую кожу, мешки под глазами, бурые пятна…