Путешественница. Книга 2. В плену стихий - Гэблдон Диана. Страница 48

Штерн пожал плечами и стер с бронзовой щеки струйку пота.

— Что-то там, во всяком случае, есть, — ответил он. — Овца-то мертва, от этого никуда не денешься.

Мысль об участи Арабеллы пробудила во мне неуверенность. Овцу кто-то убил, и когда мы поднимались на вершину холма, я старалась двигаться как можно тише. Это не могли быть люди с «Дельфина»: ни у одного из офицеров или матросов с военного корабля крюка не было. Я попыталась убедить себя, что вряд ли это и «Артемида», но когда мы остановились под большой агавой на вершине холма, сердце билось учащенно.

Сквозь пышную листву мне была видна сверкающая синяя гладь Карибского моря и узкая полоска прибрежного пляжа. Отец Фогден остановился и поманил нас к себе.

— Они там, злобные создания, — пробормотал он.

В его голубых глазах горел праведный гнев, жидкие волосенки топорщились на голове, подобно иголкам траченного молью дикобраза.

— Убийцы! — выдохнул он приглушенным яростью голосом, как будто говорил сам с собой. — Каннибалы!

Я бросила на него удивленный взгляд, но Лоренц Штерн схватил меня за руку и потащил к более широкому просвету между деревьями.

— О, да там корабль! — воскликнул он.

И точно. Вытащенный на берег, он лежал на борту, с мачтами, вынутыми из гнезд. Рядом валялись груды груза, элементы такелажа, а вокруг деловито, как муравьи, сновали люди. Звучали возгласы и похожие на выстрелы резкие удары молотов, в воздухе распространялся резкий запах смолы.

Поблескивавший на солнце вытащенный из трюмов груз, медь и олово, несколько потускнел, не иначе как от соприкосновения с морской водой. Дубленые кожи промокли, и теперь их сушили на солнце.

— Это они! «Артемида»!

Все стало ясно, как только у корпуса судна появилась ковыляющая одноногая фигура, с головой, повязанной от солнца ярким желтым платком.

Мерфи обернулся на мой крик, но убраться с дороги уже не мог: увлекаемая инерцией словно сорвавшийся с горы камень, я налетела прямо на него и сбила с ног.

— Мерфи! — взвизгнула я и поцеловала его, вне себя от радости.

— Боже мой! — вскричал потрясенный кок, пытаясь выбраться из-под меня.

— Миледи! — раздался радостный голос Фергюса, и надо мной появилось его улыбающееся, дочерна загорелое лицо.

Он живо поднял кряхтевшего Мерфи, помог встать мне и стиснул так, что затрещали ребра. Позади него тем временем уже появилась широко улыбающаяся Марсали.

— Merci aux les saints! [15]— прозвучали в моем ухе слова француза. — Я уж боялся, что мы больше вас не увидим.

Он пылко расцеловал меня в обе щеки и в губы и лишь потом отпустил.

Я воззрилась на «Артемиду», завалившуюся набок.

— Что случилось?

Фергюс и Мерфи обменялись выразительными взглядами. То были взгляды из числа тех, которые называют понимающими, и это Меня удивило, ибо прежде я не замечала между ними подобной близости. Затем Фергюс с глубоким вздохом повернулся ко мне.

— Капитан Рейнс мертв, — сказал он.

Как оказалось, шторм, от которого я укрывалась в мангровом болоте, не миновал и «Артемиду». Ураганный ветер сорвал корабль с курса и погнал на рифы, которые пробили изрядную пробоину в днище. Правда, «Артемида» осталась на плаву, но кормовой отсек быстро заполнялся водой, и судно в поисках убежища поспешило к ближайшему заливчику.

— Когда произошло крушение, мы находились не более чем в трехстах ярдах от берега. — Лицо Фергюса омрачилось воспоминаниями. — Груз в полузатопленном кормовом трюме сместился, центр тяжести изменился, и корабль завалился на борт. И надо же такому случиться — именно в этот миг, прежде чем команда успела предпринять какие бы то ни было меры, набежавшая с моря огромная волна захлестнула накренившуюся палубу. Капитана Рейнса и с ним четырех матросов смыло за борт.

— А ведь до берега оставалось совсем немного, — перебила его заплаканная, удрученная Марсали. — Спустя десять минут мы уже были на берегу.

Фергюс прервал ее причитания, взяв девушку за руку.

— Неисповедимы пути Господни, — произнес он. — То же самое могло произойти и когда мы находились в открытом море, в тысяче миль от побережья. По крайней мере, мы смогли похоронить товарищей как подобает.

Он кивнул в направлении джунглей. Маленькие холмики на краю зарослей, увенчанные грубо сколоченными деревянными крестами, отмечали место последнего упокоения утонувших людей.

— У меня есть немножко святой воды, которую папа получил в соборе Парижской Богоматери, — сказала Марсали, облизывая потрескавшиеся губы. — В маленьком флакончике. Я прочла молитву и побрызгала ею на могилки. Как думаете, им бы это понравилось?

Голос девушки дрожал, и я поняла, что при всем ее самообладании последние два дня стали для бедняжки суровым испытанием. Лицо ее было мрачным, волосы растрепались, взгляд лишился обычной живости, потому что глаза затуманило слезами.

— Уверена, они были бы рады, — мягко ответила я и легонько похлопала ее по руке.

Я огляделась по сторонам, ища среди обступивших нас людей рослую фигуру и огненную копну волос и постепенно осознавая, что Джейми здесь нет.

— Где Джейми? — спросила я.

После того как я сбежала с холма, лицо мое раскраснелось, но теперь кровь начала отливать от щек, а по коже пополз противный холодок страха.

Фергюс уставился на меня, тоже бледнея на глазах.

— А что, он не с вами? — ошеломленно спросил он.

— Нет! А как бы он мог быть со мной?

Ослепительно сияло солнце, но кожа словно покрылась инеем, и тепла я совершенно не чувствовала. Замерзшими казались и губы: мне с огромным трудом удалось выговорить:

— Где он?

Фергюс медленно помотал головой, как бык, оглушенный ударом забойщика.

— Я не знаю.

Глава 51

ДЖЕЙМИ ЧУЕТ НЕЛАДНОЕ

Укрывшись за корабельной шлюпкой «Дельфина», Джейми Фрэзер пытался отдышаться. Грудь его ходила ходуном. Попасть незамеченным на военный корабль было не просто. Его бока были все в синяках после неоднократных ударов о корпус, полученных, когда он болтался на абордажной сети, стараясь подтянуться к борту. Руки при этом чуть не выскочили из суставов и теперь отчаянно болели, а в ладони засела здоровенная заноза. Но так или иначе, он был здесь, и его пока не засекли.

Джейми осторожно покусал ладонь, стараясь нащупать зубами кончик занозы. Одновременно он пытался сориентироваться.

Руссо и Стоун, матросы с «Артемиды», которым довелось послужить на военном корабле, потратили не один час, рассказывая ему об устройстве большого судна, о его отсеках и палубах и в первую очередь о вероятном местоположении каюты корабельного хирурга. Ну что ж, по крайней мере, эту чертову посудину качало не так сильно, как скорлупку «Артемиды», хотя неприятное подрагивание палубы под ногами он ощущал и здесь.

Занозу удалось ухватить зубами, медленно вытащить и выплюнуть на палубу. Джейми пососал ранку и, настороженно прислушиваясь, выскользнул из-под шлюпки.

Вниз по трапу, на нижнюю палубу. Там должны находиться офицерские каюты, в том числе, если повезет, и каюта хирурга. Правда, вряд ли она будет сидеть в каюте, это не в ее правилах: в первую очередь Клэр думает о больных и искать ее надо рядом с ними.

Джейми дождался темноты, и Робби Макри усадил его в лодку. Рейнс сказал ему, что «Дельфин», скорее всего, поднимет якорь с вечерним приливом, то есть через пару часов. Если за это время ему удастся найти Клэр, то они с ней без особого труда доберутся вплавь до берега: «Артемида» будет ждать их, укрытая в маленькой бухточке по другую сторону острова Кайкос. Если нет — ну, тогда и видно будет.

После тесных, крохотных трюмов и кают «Артемиды» подпалубные помещения «Дельфина» казались обширными и просторными. Джейми стоял неподвижно; лишь ноздри его раздувались, когда он отчаянно втягивал в легкие зловонный воздух. Вдобавок ко всем неприятным запахам, скапливающимся на корабле за время долгого плавания, здесь витал смрад фекалий и рвоты.