Дорога домой, или Цена престола (СИ) - Солодкова Татьяна Владимировна. Страница 23

  - Обязательно, - пообещал парнишка, собирая по тарелке последние капли. - Вот это объедение, - он сыто отвалился назад, похлопывая по животу и осматриваясь. - Ты родом отсюда? Тельма приняла тебя как родного. Ты ее родственник? И этот... - Джоф поежился, произнося имя крестьянина, - Сэм, казалось, искренне рад тебя видеть.

  - Да нет, - признался Гэбриэл, - так, иногда заскакиваю. Мы все старые знакомые и только.

  - Ты притягиваешь к себе людей, - сказал Генти с необычной для себя серьезностью.

  Гэбриэл фыркнул. Он терпеть не мог серьезные разговоры, тем более о своей персоне.

  - Не придумывай.

  - Нет, ну, правда, - не унимался Джоф, - мы с тобой знакомы всего ничего, а я сам обрадовался тебе, как родному. И Эрилин тоже. Ведь правда, принцесса?

  Эрилин впервые после случившегося подняла на него глаза.

  - Ты нас очень выручил, - признала она, - спасибо.

  - Эй, - Гэбриэлу не нравился ее подавленный вид и тон, - выше нос, все хорошо. Я помогу вам добраться до Сараны.

  Глаза принцессы вспыхнули.

  - Правда? - не поверила она. - Но ведь ты...

  - Немного откорректировал планы, - просто ответил Гэбриэл, не вдаваясь в подробности. - Кроме того, должен же я защитить общество от идей этого парня, - он кивнул в сторону Генти.

  Его шутка была вознаграждена вымученной улыбкой.

  "Ну же, принцесса, оживай, еще не все потеряно".

  Он не смог бы ответить и сам себе, какое ему дело до состояния принцессы, но ее подавленность угнетала.

  Гэбриэл проснулся среди ночи и не сразу понял, что его разбудило - сдавленные всхлипы.

  Тельма уложила их троих в одной комнате с единственной односпальной кроватью. Постель, естественно, досталась принцессе, а они с Генти расположились на полу на щедро пожертвованных старушкой одеялах.

  Гэбриэл перевернулся набок, подпер голову рукой и всмотрелся в темноту. Ночь была безлунной, и был виден лишь темный силуэт девушки, забившейся в угол кровати. Он обвила ноги руками и спрятала лицо в коленях. Ее плечи подрагивали.

  Гэбриэл иногда завидовал людям, умеющим плакать. Говорят, когда выплачешься, становится легче. Сам он разучился плакать еще в пятилетнем возрасте, с тех пор, как попал в школу сатанидов, там за слезы были очень жестокие наказания.

  Гэбриэл почувствовал себя неловко. Эрилин явно не хотела никого разбудить, ей не требовалось утешение посторонних людей. Она плакала по своей семье, и именно в них она сейчас нуждалась.

  Он снова лег на спину и закрыл глаза. Но уснуть не получалось. Девушка никак не успокаивалась, и это не давало расслабиться. Гэбриэл с уважением отмечал, как она держалась с тех пор, как вся ее жизнь пошла кувырком, но сейчас, ее нервы, похоже, наконец, не выдержали.

  - Иногда жизнь преподносит нам такие сюрпризы, которые нелегко вынести, - сказал он в темноту.

  Всхлипы на мгновение прекратились, кажется, Эрилин растерялась, она не хотела никого разбудить, и не ее вина, что у него чуткий сон.

  Она все же ответила.

  - У тебя тоже были такие сюрпризы? - робко спросила она.

  "Да миллион раз!"

  - Иногда мне кажется, что вся моя жизнь один такой "сюрприз", - признался Гэбриэл неожиданно искренне даже для самого себя.

  - Ты терял близких?

  Родителей, друзей, самого себя... Если бы Гэбриэл принялся вспоминать и перечислять все, что в свое время потерял, этой ночи бы явно не хватило. Но он не привык жаловаться и больше всего ненавидел жалеть сам себя.

  - Да, - коротко ответил он.

  Слава богу, Эрилин не стала просить подробностей, которые он бы все равно ей не рассказал. Она спросила другое:

  - Как ты это пережил?

  Пережил ли? Прямо какая-то ночь самопознания. Он чуть не умер в попытке начать новую жизнь и оставить за плечами прошлое и сейчас изо дня в день не жалел пота и крови, чтобы доказать самому себе, что не зря живет на этом свете.

  - Я выжил, - ответил Гэбриэл. - Просто выжил, когда это казалось почти невозможным.

  Эрилин надолго замолчала, наверное, задумалась над вопросом своего собственного выживания. Гэбриэл уже думал, что она уснула, когда со стороны кровати опять раздались всхлипывания.

  - Почему ты плачешь? - спросил он, снова перекатываясь набок.

  - Что?

  - Я спросил, почему ты плачешь? - терпеливо объяснил Гэбриэл. - Один мой... друг, человек, который очень многому меня научил, когда я совсем запутался, как-то сказал: везде ищи причину, ничего не бывает просто так.

  - Я... - начала принцесса и осеклась. - Я... - начала она снова. - Мне жаль отца.

  Гэбриэл скептически хмыкнул.

  - Что значит "хм"? - ее голос стал немного резким.

  - А то. Твой отец мертв, и не нуждается в твоих слезах. Тебе жалко саму себя, и чем скорее ты признаешь это, тем быстрее высохнут твои слезы.

  - Это звучит...

  - Цинично? - услужливо подсказал Гэбриэл.

  - Ужасно, - выдохнула Эрилин, но она больше не плакала.

  Гэбриэл пожал плечами, хотя в темноте она и не могла видеть его жеста.

  - Как бы это ни звучало, это правда. Люди плачут от жалости к самим себе.

  - А слезами горю не поможешь? Ты это хочешь сказать?

  - Ну, что-то вроде. Разве у тебя сейчас нет четко поставленной цели?

  - Найти и спасти Эмира, - тут же ответила Эрилин.

  - Ну, вот видишь, - Гэбриэл остался доволен, что она плавно подходила сама к правильным выводам. - Мы выяснили причину и цель.

  - Осталось найти средства, - хмыкнула девушка.

  - Одним из средств является приложение максимальных усилий, - подсказал Гэбриэл. - Провести ночь без сна не лучший выбор перед долгой изнурительной дорогой. Тебе понадобятся силы. И если мы отправимся в путь вместе, предупреждаю, поблажек не жди. Мы будем останавливаться на привал только в безопасных местах, когда и где решу я.

  - Не в моем положении диктовать свои условия, - признала Эрилин.

  Гэбриэл тоже не любил диктовать условия. Он привык путешествовать один и отвечать только за себя. Не подчиняться никому и никем не командовать. Это было не просто привычкой, это стало образом жизни.

  - Я просто предупредил, - ответил Гэбриэл и повернулся на бок, спиной к принцессе.

  Эрилин не ответила, но Гэбриэл с удовлетворением отметил, что слез со стороны кровати было больше не слышно.

5 глава

  Утро выдалось по-летнему солнечным. Слышался шум листвы, жужжание насекомых, говор крестьян, собирающихся на поле...

  Эрилин проснулась и еще несколько минут просто лежала с закрытыми глазами, наслаждаясь теплым солнечным светом, пробивающимся сквозь веки, и мягкой постелью. Она чувствовала себя по-настоящему отдохнувшей впервые со времени, как начались все эти страшные события. Сколько? Всего чуть больше недели назад.

  Еще этой ночью ей казалось, что все кончено, что впереди нет ничего, кроме щемящей боли в сердце и отчаяния, но утром она проснулась полной надежды. Как смог этот странный человек подарить ей ее одним коротким ночным разговором, осталось для нее загадкой. Но Генти был прав, когда сказал, что Гэбриэл притягивал к себе людей. От него исходила атмосфера, неподдающаяся описанию. Вчера, едва он появился во дворе крестьянина с вилами, Эрилин поняла, что они спасены. Странное и нелепое чувство спокойствия и защищенности.

  Эрилин села на кровати, сладко потянулась, и только потом открыла глаза. В комнате никого не было, одеяла с пола уже убрали, и не осталось никаких следов того, что она ночевала здесь не одна.

  На мгновение принцессу пронзил укол страха: что, если Гэбриэл и Генти ушли, оставив ее в этой деревеньке? Что ей тогда делать? Первой мыслью была: "Нет, Гэбриэл не мог так со мной поступить". Вторая же показалась куда более объективной: "А почему, собственно, не мог? Он ничем тебе не обязан".