Мужчина в кармане - Климова Юлия. Страница 39

– Значит, он договорился с Кондрашовым о встрече? Сегодня?

– Не-а, не угадала. Он решил немножко сымпровизировать…

– Ну же, ну же! – поторопила я, умирая от нетерпения. Нельзя же выдавать информацию столь крошечными порциями, это расшатывает нервную систему и доводит до обморочного состояния!

– Слива решил нагрянуть к вам без предупреждения. По его мнению, это единственный шанс застать Кондрашова и переговорить с ним. Вот и готовься, он уже едет.

– Во дает, – подивилась я смелости Бережкова. А главное – какая изобретательность! Даже я в свое время не додумалась до этого. Но, с другой стороны, и мне есть чем гордиться: я додумалась до похода в загс.

Быстренько распрощавшись с Середой, я полетела искать Германа. Нужно же встретить человека как полагается – едет же, надеется меня переплюнуть… Душа у него болит за дело, и выходной-то ему не выходной, и семь верст не крюк!

Герман получил от меня четкие инструкции: встретить дизайнера, проводить в левое крыло и бросить на съедение волкам, то есть оставить один на один со мной. Просьба не вызвала никаких возражений или вопросов, видимо, теперь, когда я стала полноправной хозяйкой дома (а кто в этом усомнится после утренней выходки?), я тоже могла отдавать распоряжения. Хотя Герман всегда относился ко мне хорошо и, надеюсь, со временем он сможет больше доверять мне и наши отношения плавно перейдут в разряд дружеских. Со временем – это теперь общий диагноз.

– Да, конечно, – ответил Герман, а я вспомнила его покрасневшие уши и приподнятые брови. Замечательные были уши, замечательные брови!

– А Дмитрий Сергеевич, он…

– Работает.

– Я так и подумала.

Работай, милый, работай… скоро будет не до этого.

Ехидство набирало обороты, вредность переваливала через край, и, предвкушая встречу с Бережковым, я устремилась в левое крыло дома. Моя обитель, никто на тебя не посягнет, никто не перемешает краски, не добавит холодных безделушек на полки и никто не посмеет сдвинуть диван даже на сантиметр! Хорошо быть хозяйкой, хо-ро-шо!

В спальне, быстро поменяв футболку на любимую красную майку (для боевого настроя), натянув кофту (для маскировки), сменив домашние штанишки в обтяжку на джинсы (для гармонии), я прислонилась спиной к двери и затаила дыхание – сегодняшний день объявляю удачным! Неважно, сколько мне придется так простоять – эффектное появление требует жертв.

Слива, на мое везение, появился через двадцать минут. В щелку я увидела его нагеленные, прилизанные волосы, самоуверенную физиономию, а затем и спину. Собственно, самоуверенным было все, включая галстук и запонки.

Он огляделся, состроил недовольную гримасу, что-то буркнул явно в адрес Кондрашова (руки прочь от моего мужа!), прошелся до окна, зачем-то подергал шторину и прислонился спиной к подоконнику. Это был наилучший момент для моего выхода, и я не отказала себе в удовольствии.

Открыла дверь и вышла из комнаты.

Глаза Сливы округлились и сверкнули молниями, подскочив, он отделился от окна, нахохлился и встал в позе «руки в боки, ноги на ширине плеч». На секунду мне показалось, что он сейчас выскочит из костюма, трансформируется в деревенского петуха, вздернет хвост, расправит крылья и налетит на меня бойцовской грудью.

– А ты что здесь делаешь, Амелина?.. – прошипел он, предполагая худшее, но до настоящего худшего он вряд ли бы смог додуматься.

– Привет, как дела? – беззаботно поинтересовалась я, прохаживаясь по каминному залу. Моей походке в данную минуту могла бы позавидовать любая профессиональная модель. Я старалась, о, как я старалась!

– Как ты здесь оказалась? Почему тебя впустили? Хочешь обскакать меня? А Бондаренко знает, что ты здесь?

– Нет, не знает, – честно ответила я на последний вопрос. – Да ты присаживайся, устраивайся поудобнее.

Ну, кто после этого скажет, что я не гостеприимная хозяйка?

Но Слива доброту и заботу оценивать не собирался, он вдруг расслабился, сменил позу на вальяжную, улыбнулся до ушей и сделал пару шагов в мою сторону. Шок от увиденного, по всей вероятности, прошел, можно было вновь взобраться на пьедестал и плюнуть вниз на ненавистную меня, что Бережков незамедлительно и сделал.

– Что? Еще надеешься получить работу, неудачница? – едко спросил он, щурясь. – Не выйдет. А когда Бондаренко узнает, что ты притащилась сюда, несмотря на его запреты, он вышвырнет тебя вон из «Ла-Пэкс» и будет абсолютно прав, – от перевозбуждения Слива вильнул попой, я потупила взор, дабы больше не видеть этого безобразия. – Твой удел – маломерки-однушки, и больше ни о чем не мечтай!

– Какая еще работа… – улыбнулась я и, не желая более растягивать малоприятную сцену, спокойно и с удовольствием добавила: – Я здесь живу.

Лицо Бережкова претерпело значительные изменения: сначала его улыбка стала тусклой, затем растерянной, а затем скользкой, глаза заблестели маслом, щеки раздулись. Наверное, мозг распух, пытаясь проанализировать услышанное.

– С чего это? – осторожно спросил он.

– А любим мы с Дмитрием Сергеевичем друг друга.

Бедный, бедный Слива… информация в его голове наслаивалась одна на другую, картинка не складывалась, а глупость и озабоченность притормаживали ход мыслей. Он знал, я собираюсь замуж, но не знал за кого и вообще сомневался – а правда ли это? А тут новый виток сюжета! «Куда клонит выскочка Амелина? В каком месте привирает?»

– Он с тобой спит, что ли?

К сожалению, нет, мой юный друг, но тебе об этом знать не обязательно.

– Мы поженились, – равнодушно сказала я и погладила любимый диван, как хозяева гладят кошек.

В душе Сливы проклюнулись первые ростки неуверенности и сомнения, он подался вперед, потер ладонью нос и торопливо произнес:

– Ты морочишь мне голову… кто ты и кто он! На таких, как ты, Амелина, не женятся. А твой первый муж был просто не в себе, и к тому же он сбежал, и правильно сделал! А Бондаренко ты наврала, чтобы быстренько заполучить отпуск. Тигрица! Колдунья! Русалка! Тьфу! Сирена! Ты здесь, чтобы своровать мой проект, а ну покажи паспорт!

Но зачем показывать паспорт, когда при мне иное доказательство… Я еще раз провела рукой по четкой линии дивана, и три бриллиантика на новеньком обручальном кольце поставили жирную точку. Слива дернулся, точно от удара током, сжал зубы и испепелил меня взглядом. Две сальные прядки упали на лоб, закрыв правый глаз.

– В услугах дизайнера мы больше не нуждаемся, – спокойно произнесла я, – в левом крыле и так уютно и красиво, не находишь?

Нет, Бережков не находил. Расправив крылья, превратившись теперь в черного ворона, он вылетел из каминного зала, проклиная каждый мой вдох и выдох. Еще бы! Враг номер один одержал окончательную победу, крыть больше нечем, на знаменах отпечатан чужой ненавистный герб – туру-ру-ру.

Да ладно тебе, Слива, подумаешь, горе какое! Хочешь, на корпоративной вечеринке я приглашу тебя на медленный танец? Не хочешь? Тогда точно приглашу.

– Он ушел? – В зал заглянул Герман.

– Да.

– И больше не придет?

– Нет, не придет.

– Честно говоря, он мне не нравился.

– Мне тоже.

– А как быть с ремонтом?

– Чуть позже я куплю другой шкаф, а больше ничего менять не нужно.

– Наташа, я рад, что женой Дмитрия Сергеевича стали именно вы, – Герман осекся, издал еле слышное «хм» и скрылся за дверью.

– Я тоже рада, – ответила я, подумывая, а не купить ли мне еще один пеньюар?

Своего мужа за целый день я видела только дважды: первый раз утром, когда ворвалась в его кабинет, второй раз за обедом, когда стряпня Ады Григорьевны довела меня до крайней степени обжорства. Дмитрий Сергеевич молча сел за стол, молча положил на тарелку картошку и рыбу, молча поел и протянул руку к стакану с виски. Подперев щеку кулаком, переваривая салат из кальмаров, я смотрела на него неотрывно и мысленно вела диалог.

«Вкусно, милый?»

«Да, очень»

«Ты не устал работать? Сегодня все же суббота…»