Плененные - Робертс Нора. Страница 37

— Не надо.

Не обращая внимания, Нэш прижал ее к себе, зарылся лицом в волосы, впитывая запах, как воздух.

— Ради бога, обожди минуту, дай обнять тебя…

Она тряхнула головой, но предательские руки уже крепко вцепились в него, с губ сорвался не протестующий, а жадный стон. Он приник к ним, как умирающий от жажды к холодному, чистому роднику, зашептал, осыпая лицо поцелуями:

— Молчи… Не говори ни слова, пока я не скажу то, что хочу сказать.

Вспомнив все уже сказанное, она вырвалась:

— Не могу еще раз это выслушивать. Не хочу.

Он схватил ее за запястья с пламенным взглядом.

— На этот раз никаких стен, Моргана. С обеих сторон. Дай слово.

Хотела отказать, но под этим взглядом снова лишилась сил.

— Даю. Пусти, я сяду.

Он отпустил ее, решив не прикасаться, пока не распутает собственноручно спутанный клубок. Когда она села на камень, сложила на коленях руки, вздернула подбородок, вспомнил, что серьезно собрался убить ее.

— Как бы плохо ни было, ты не должна была убегать.

Глаза сверкнули, расширились.

— Я?

— Ты. Возможно, я полный болван, но нельзя из-за этого так меня мучить. Не подумала, что со мной будет после твоего исчезновения?

— Значит, я виновата.

— В том, что я обезумел в последнее время? Ты. — Он выдохнул сквозь зубы. — Остальное плод моей фантазии. — Воспользовавшись моментом, протянул к щеке руку. — Прости.

Пришлось отвернуться, чтобы не заплакать.

— Не могу, не зная за что.

— Так и знал, что заставишь меня пресмыкаться, — мрачно выдавил он. — Хорошо. Прости за все глупости, которые я наболтал.

Она чуть улыбнулась:

— За все?

Нэш, потеряв терпение, рывком поднял ее:

— Посмотри на меня, черт возьми. Смотри в глаза, когда я признаюсь в любви. Знаю, не было никаких чар и заклятий. Только ты и я.

Моргана закрыла глаза, и на него нахлынула паника.

— Не отвергай меня. Понимаю, что я наделал. Понимаю, каких глупостей натворил. Боялся. Умирал от страха, черт побери. Пожалуйста, открой глаза, посмотри на меня. — Глаза открылись, и он вздохнул с облегчением. Кажется, еще не поздно. — Первым делом прошу прощения за сказанное. Могу заверить, я этого не хотел, просто думал тебя оттолкнуть, но не в том суть. Что сказал, то сказал.

— Понимаю твои опасения. Если тебе нужно прощение, ты его получил. Зачем отказывать?

— И все? Не превратишь меня в камбалу на три-четыре года?

— За первое не превращу. — Надо найти легкий, дружеский тон. — Ты устал, долго ехал. Может, вернемся в дом? Ветер крепчает, пора чай пить.

Он удержал ее:

— Я люблю тебя. Никогда никому еще этого не говорил. В первый раз тяжело, но, по-моему, дальше легче пойдет.

Она вновь отвела глаза. Мать увидела бы тут намерение увильнуть от ответа, Нэш принял за отказ.

— Ты тоже говорила, что любишь меня. — Пальцы напряглись, а голос охрип.

Она взглянула на него:

— Говорила. И повторяю.

Он схватил ее, стиснул, уткнулся лбом и с восторженным изумлением вымолвил:

— Как хорошо… Даже не знал, черт возьми, как хорошо любить и быть любимым! Давай начнем сначала. Я, конечно, не подарок, наверняка что-то испорчу, напутаю. Не привык, чтобы рядом со мной кто-то был. Но отдам тебе все, что имею. Клянусь.

Моргана застыла:

— Что?

Он отступил на шаг, снова занервничал, сунул руки в карманы.

— Пожалуйста, выходи за меня замуж. Вроде того.

— Что значит «вроде того»?

Нэш молча выругался.

— Слушай, я хочу, чтобы ты стала моей женой. Не умею делать предложение. Если надо поставить декорации, пасть на колени, держа кольцо в кармане, все сделаю. Но… люблю слишком сильно. Не догадывался, что на это способен. Позволь доказать.

— Мне не нужны декорации. Все может быть очень просто.

— Не хочешь, за меня выходить.

— Я хочу с тобой жить. Но ты примешь не только меня.

Он опешил, потом просиял.

— Ты имеешь в виду своих родственников и… э-э-э… наследие Донованов? Детка, мне нужна ты вместе со всем прочим. Любить колдунью даже интереснее.

Она растроганно погладила его по щеке.

— Ты просто идеален. Абсолютный идеал для меня. Хотя дело не только в этом. — Взглянула прямо в глаза. — Я ношу твоего ребенка.

Нэш мертвенно побледнел.

— Что?..

Повторять не пришлось. Он попятился и свалился на камень.

— Ребенка? Ты беременна? У тебя будет ребенок?

Сохраняя внешнее спокойствие, она кивнула.

— Этим почти все сказано. — Дала ему время высказаться, ничего не услышала и продолжала: — Ты ясно дал понять, что не хочешь заводить семью. Хорошо понимаю, как это меняет дело, и…

Он тяжело сглотнул, чтобы голос звучал громче ветра и моря.

— Ты знала. Знала в тот последний день. Пришла сообщить.

— Правда. Знала. Пришла сообщить.

Нэш шагнул к воде на нетвердых ногах.

Хорошо помнится ее вид и его слова. Давно помнится. Неудивительно, что ушла, храня тайну.

— Думаешь, я не хочу ребенка?

Моргана облизала пересохшие губы.

— Понимаю твои сомнения. Ни ты, ни я этого не планировали. — Она смущенно запнулась. — Я не планировала.

Он резко развернулся на месте.

— Я не часто повторяю одну и ту же ошибку, особенно с тобой. Когда он родится?

Она скрестила руки на животе:

— К Рождеству. Зачатие свершилось в первую ночь весеннего равноденствия.

— К Рождеству, — повторил Нэш, вспоминая красный велосипед, свежевыпеченное печенье, семью, которую чуть не обрел. Думая о семье, которую может обрести. Ему предлагается то, чего он никогда не имел и втайне страстно жаждал. — Ты сказала, что освобождаешь меня от себя, от всего, что мы сделали вместе. То есть от ребенка?

Ее глаза потемнели, голос прозвучал звонко и сильно:

— Этот ребенок любимый, желанный. Не ошибка, а дар. Пусть лучше он будет только моим, чем хотя бы на долю секунды почувствует себя ненужным.

Неизвестно, удастся ли заговорить, совладать с голосом, но слова хлынули из глубины души:

— Мне нужен ребенок, ты и все, что мы сделали вместе.

Она смотрела на него сквозь слезы.

— Только попроси.

Он шагнул к ней, накрыл ладонью сложенные на животе руки.

— Дай мне шанс.

Улыбающиеся губы ответили на поцелуй.

— Мы тебя долго ждали.

— Я стану отцом, — медленно проговорил Нэш, пробуя слова на вкус и на слух, потом лихо ухнул, подхватил Моргану на руки. — Мы сделали ребенка!

Она со смехом обхватила его за шею:

— Да.

— У нас семья.

— Да.

Он целовал ее долго и крепко.

— Если сразу хорошо поработали, можно с таким же успехом продолжить.

— Конечно. Куда ты?

— Вернемся, я тебя в постель уложу. Со мной.

— Неплохая идея, но нести меня не обязательно.

— Обязательно, будь я проклят. У нас ребенок. Мой ребенок. Вижу. Интерьер, день. Комната с голубыми стенами залита солнцем…

— С желтыми.

— Хорошо. С ярко-желтыми стенами. Под окном старинная полированная колыбель, увешанная забавными игрушками. Слышен лепет, пухлая ручка ловит игрушки… — Он вдруг остановился. — Ох, боже мой!

— В чем дело?

— Только что пришло в голову. Сколько шансов? То есть, я имею в виду, какова вероятность, что младенец унаследует твои таланты?

Моргана с улыбкой намотала на палец прядь его волос.

— Хочешь сказать, какова вероятность, что девочка будет колдуньей? Весьма высокая. У Донованов очень сильные гены. — Она фыркнула, ткнулась ему в шею носом. — Только могу поспорить, у нее будут твои глаза.

Ухмыльнувшись, он сделал еще шаг:

— Поспорим.