Пятизвездочный жених - Белкина Марина. Страница 11
– По-моему, встречаться с парнем пять лет только из-за того, что он божественно печет, – извращение, – ехидно заметил он. – Но теперь-то ты расстанешься со своей Рыбой-прилипалой? А я обещаю порвать со своей!
Говорят, после двадцати пяти лет память начинает ухудшаться, и это чистая правда! О том, что у меня в гостях вот уже вторые сутки заседает Мышка, я вспомнила только в такси по дороге домой. Пыталась ей дозвониться, но абонент оказался недоступен.
В голове, как в калейдоскопе, мелькали страшные картинки: одичавшая Мышь грызет деревянный плинтус, а если она ушла, оставив дверь открытой, и влезли воры? О, мой бедный поруганный дом! Все перевернуто вверх дном, платья и чулки беспорядочно разбросаны, чашки плавают в раковине. А вдруг воры украли телевизор, настоящий раритет, достойный салона кузины Алекса, с антенной-усами на облезлой макушке?
Войдя, я бодро пробежалась по квартире. Все так и есть! Платья и чулки беспорядочно разбросаны, чашки плавают в раковине. Не потому что тут побывали воры, просто так уж в моем доме заведено с незапамятных времен.
И только забежав в кухню, я застыла, как вкопанная.
Там стоял Макс! В белой льняной рубашке навыпуск, – такой, как у красноармейца перед расстрелом.
Глава 7
– Максик… а ты здесь давно?
– Не очень. Со вчерашнего утра. Мышка сказала, что ты скрылась в неизвестном направлении. Я обзвонил все больницы, морги и… клубы!
Подлая Мышь! Сдала меня с потрохами!
– Так, где ты была?
– Я ночевала у Лизки.
Не знаю, зачем я соврала. Причем так бездарно. Наверняка Лизкин номер был первым, по которому Макс позвонил. Так что он прекрасно все знал, но молчал, стыдливо опустив глаза. Как будто не я, а он провел выходные с мужчиной! Мне стало противно.
– Прости! Нам надо расстаться!
Макс сощурился, как крот. Казалось, у него защемило какой-то лицевой нерв. Впрочем, я сразу поняла, что это психологический ход! Макс щурился, когда хотел скрыть от окружающих свои чувства. Вычитал что-то такое в одной из книг по горячо любимой им психологии. Жаль, в эти моменты Макс не видел себя со стороны. Он выглядел не как хитрый манипулятор, а как ребенок, который думает, что спрятался, закрыв глаза руками.
Жалость захлестнула меня липкой волной.
– Максик, миленький, прости! Я очень мерзкий человек и тебя недостойна. Ты еще встретишь хорошую девушку, поверь.
– Не надо, Маш, я все знаю.
Посмотрев ему в глаза, я поняла – знает! Все-таки пять лет вместе – не шутка. Мы с Максимом, как в песне, вросли друг в друга стволами. Или как там было? Переплелись корнями? Уперлись помидорами? Точно не помню. Короче, он почуял помидорами, что у меня кто-то появился!
– Ты попала в криминальную разборку! Провела журналистское расследование и влипла в историю, да? Боишься за свою жизнь и хочешь обезопасить меня, расставшись? Признайся!
А что? Благородная причина для разрыва! Хотя и попахивает криминальным сериалом.
– Макс, я работаю в программе «Женские штучки» и раскрываю не преступные синдикаты, а новые виды помад. Ну, и еще беру интервью у тупых звездулек, помнишь?
Он нахмурился:
– Тогда в чем дело?
– У меня… кое-кто появился.
Макс отшатнулся, словно от удара. Между нами повисла пауза, тяжелая и неловкая, как слон на роликах.
– Обещаю, что больше никогда не переступлю порога твоего дома! – наконец, с пафосом объявил Макс. – Боюсь, не пройти в дверь из-за рогов!
И он бросился прочь. Я услышала, как в прихожей упала ложка для обуви. Неужели Макс зацепил ее рогами?!
Как ни странно, порвать с Максом оказалось гораздо легче, чем я думала. Ни сожалений, ни стыда я не испытывала. Душа была переполнена счастьем, для сомнений и угрызений совести в ней попросту не осталось места…
Я попила чаю и, задремав перед телевизором, проспала сном младенца почти сутки.
Совесть проснулась утром, когда я получила эсэмэс от Лизки:
«Случилось страшное! Во сколько ты освободишься? Надо увидеться срочно!»
Внутри все похолодело. Он сказал ей! Неужели Алекс порвал с Лизкой ради меня?! Переполнившись упоительным ощущением собственной значимости, я распрямила плечи и вздернула подбородок, но потом словно увидела себя со стороны и сморщилась от досады.
Закрутить роман с парнем подруги – это уже серьезно. По кодексу лучших подруг меня, наверное, надо четвертовать. Лизка никогда такого не простит. И что же делать? Пусть все идет своим чередом. Сейчас позвоню Лизке как ни в чем не бывало и… выслушаю слезный рассказ о том, как Алекс ее бросил? Невозможно. Но не могу же я просто проигнорировать ее сообщение и исчезнуть?
Я встала из-за редакционного компьютера и, сдвинув в сторону череп и парики, опустилась на широкий подоконник. Внизу толкались и гудели машины, куда-то спешили люди – растревоженным ульем шумел город. Мысли роились и путались.
– Все мечтаешь? А работать кто будет? – в сторону жухлой «гераньки» прошуршала Эльвира с пластмассовой лейкой.
Тоже мне Элиза Дулиттл! Впрочем, она права, сейчас мне необходимо на что-то переключиться. Почему бы не на работу? Глядишь, правильное решение придет само собой.
И я ушла с головой в работу.
– Кто одолжит мне сексуального мальчика на завтра? – деловито поинтересовалась я у коллег.
– У меня есть один, – нехотя призналась Алиса, сидящая на стуле в позе орла – она красила ногти на ногах. – Хотя он слишком заезженный, тебе не подойдет.
– Могу дать Славика, правда, он дорогой, сволочь! Берет штуку за два часа, – отозвалась Надя.
– Нет, – сморщилась я, – мне бы кого-нибудь на общественных началах, так сказать, любителя этого дела!
– Тогда Кирилла! Очень приятный и активный. Залезь в мой мобильник. Там в телефонной книжке его координаты. Под именем Неберитрубу.
Я с сомнением уставилась на Надю.
– Так уж и быть, – вдруг расщедрилась Викуля, – я тут подцепила одного товарища с «Мосфильма». Нереальный мачо! Одолжу его тебе. Но только, чур, у меня право первой ночи! Сегодня его снимаю, заодно посмотрю, на что этот перец способен. А уж завтра он твой с потрохами!
– Главное, чтобы не оказался деревянным, – со знанием дела сообщила газета, за которой скрывалась Аполлинария.
Так трудовой коллектив коллегиально сосватал мне… Нет, не мужчину, а актера! В программе часто бывали постановочные съемки. Платили служителям Мельпомены у нас мало, поэтому профессионалы в «Женских штучках» почти не снимались. Приходилось привлекать любителей – голодных студентов, жаждущих славы учеников школ телевидения или своих знакомых.
– Аполлинария, вы уже прочитали мой текст? – У редакторского компьютера материализовалась стажерка Карина. Она имела привычку ходить бесшумно и появляться внезапно, как призрак.
Начальница неприязненно поджала тонкие губы, наивно подкрашенные бледно-розовой помадой чуть выше своего контура.
– Прочитала. Только это не текст, а поток сознания, девушка!
На самом деле Аполлинария прекрасно знала, как зовут Карину. Она принципиально звала всех стажерок, а также всех тех, кто ее особенно раздражал, девушками.
– Так плохо? – заискивающе улыбнулась Карина.
– Если мне что-то не нравится в тексте, я вношу редакторскую правку красной ручкой. Полюбуйтесь-ка на свое творение!
Она выложила на стол листок стажерского текста, весь испещренный красными чернилами. Я скосила глаза.
– А что это за семизначное число на полях?
– Какое еще число? Ах, это… Телефон одного магазина на диване. Там продавались симпатичные крышки для домашней консервации и уникальная банка бесплатно, два в одном…
Поверх Карининого потока сознания громоздился поток сознания Аполлинарии.
Мы с Надей переглянулись и прыснули.
– Девушки! Занимайтесь своими делами! – одернула нас редакторша. – Не мешайте мне увольнять человека!
– Вы меня не берете? – Карина шмыгнула носом.