У любви в плену - Шелдон (Шелвис) Джилл. Страница 30

— А порой даже лучше, чем мы, — добавила Мэдди.

Хлоя прищурилась.

— О’кей, и чего вы хотите? Вы обе собираетесь уехать с любовниками на уик-энд, верно? Оставив на меня гостиницу? Так?

— Нет. Мы любим тебя, Хлоя. Это так, — со смехом ответила Мэдди.

— О Боже. — Хлоя уронила голову ей на плечо.

Обе сестры засмеялись, однако Хлое было не до шуток.

Ее мать с такой легкостью разбрасывалась словом «любовь», что оно потеряло свое значение. Как в фильмах, и каждый знает, что эта любовь не настоящая. Просто антидот от страданий в сюжете. Предательство семьи? Я люблю тебя. Все в порядке. Мужчина разорвал в клочья твое сердце? Я люблю тебя. Идеальная повязка. Земле грозит уничтожение, и ты собираешься лететь на астероид, оставляя свою дочь сиротой? Я люблю тебя. Поторопись.

Для Хлои это выглядело так, словно «я люблю тебя» использовали вместо «прости» или «может, забудем, что я был идиотом?». Все они использовали эти слова не как помощь, говорят их не для того, чтобы кто-то почувствовал себя лучше в трудную минуту. Как однажды, когда Феба на четыре дня оставила семилетнюю Хлою в чужом доме или когда потратила все рождественские деньги на подарки своему бойфренду.

Может, Хлоя и не была самым умным ребенком в квартале, но рано узнала, что эти три слова обладают особой силой, и она никогда бы не позволила ее растрачивать. Это стало бы кощунством. Пусть ее сестры шутят, но в глубине души Хлоя знала, что, когда настанет время произнести слова, она это поймет. Должен быть некий космический знак. Проблема в том, как понять, не ошиблась ли она.

Во всяком случае, она благодарна судьбе за Тару и Мэдди, единственных своих кровных родственников, больше, чем они, возможно, представляют. И если она будет слишком много думать об этом, то почувствует себя одинокой. Испуганной. Поэтому она не думала.

— Тара, она скажет нам, когда придет время, — улыбнулась Мэдди. — Не следует надоедать ей. Хлоя, дорогая, ты что-то побледнела. Все в порядке?

— Это кровь отхлынула от моей распухшей головы. — Хлоя сунула руки в карманы, вдруг осознав, что обе смотрят на нее с беспокойством. — Не каждый хочет сидеть здесь и обсуждать чувства. Не у каждого есть связь.

Молчание. Когда она уже научится держать язык за зубами?

Взгляд Тары был необычно мягок и, черт возьми, полон сочувствия.

— Ты о нашем предстоящем замужестве?

— Конечно, нет. Я ужасно рада за вас обеих.

— Это насчет твоего желания связи? — ласково спросила Мэдди.

— Если б я хотела связь, я бы ее имела.

— Это Сойер? Ты влюблена в него? — спросила Тара.

Да.

Нет.

Хлоя и сама не знала. Покачала головой, надеясь, что скрыла неуверенность.

— Это было бы глупостью.

Вздохнув, Тара кивнула, и Хлоя тут же встала в оборонительную позицию.

— Почему ты киваешь?

Тара посмотрела на Мэдди, потом на нее.

— Потому что ты сама это сказала.

— Да, и я знаю, почему сказала это, но почему это сказала ты?

— Он полицейский, главное для него — работа, ты ненавидишь власть. И…

Ладонь Мэдди легла на руку Хлои.

— Дорогая, она только имеет в виду, что тебя никогда не интересовало строгое подчинение правилам, а жизнь Сойера — это свод правил. Ты ведь и сама знаешь?

Да, Хлоя знала. Однако не в этом была проблема.

Глава 18

Последняя неделя совершенно измотала Сойера. Его коллега Тони Санчес опять взял из-за своих близнецов отгул, и ему пришлось работать две смены подряд. Вот и сейчас он был не в лучшем настроении, ибо вместо того, чтобы, закончив дежурство, отправиться домой, ехал в ночное кафе и обнаружил машину, как ни странно, припаркованную на обочине шоссе под деревьями.

Сойер решил проверить ее, но она вдруг рванула с места, чуть не задев две проезжающие машины.

Глупый поступок. Через минуту Сойер заставил нарушителя подъехать к краю дороги. Впереди сидели два парня, и, не заметив внутри ничего подозрительного, Сойер выписал штраф за неосторожную езду. Водитель стал жаловаться на это, потом снова дал газ, едва избежав аварии.

Сойеру надоело возиться с ним, и он хладнокровно вручил Идиоту Дня вторую квитанцию.

— Вы что, издеваетесь? — завопил водитель. — Еще штраф?

— Осторожно, — предупредил его Сойер. — У меня вся ночь впереди.

Парень буркнул «придурок», но выехал на шоссе с большей осторожностью.

Отсюда Сойера вызвали регулировать движение. Строительная бригада, работавшая на главной улице города, перекрыла проезжую часть. Хотя людей всю неделю предупреждали, а бригада заботливо поставила ограждения со знаками «проезд закрыт» и указателями объезда, несколько человек проигнорировали это. Теперь они злились на Сойера, что не могут проехать.

— Безобразие! — кричала женщина. — Я не могу выбраться из этой путаницы, чтобы спасти свою жизнь. Вы тут все болваны!

Сама заехала куда не надо, и он же болван.

— Видите ограждения, которые вы игнорировали? — спросил ее Сойер. — Тем же путем возвращайтесь назад. Ориентируйтесь на знаки «проезд закрыт», мимо которых вы проезжали. Следуйте по направлению указателей объезда. Ваша жизнь в полной безопасности.

Обругав его, женщина развернулась.

Следующим парнем, желавшим миновать ограждения, оказался Тодд. Когда его допросили после инцидента в ресторане, он, конечно, отреагировал не лучшим образом. Тодд рассказывал всем, кто мог слышать, что шериф злоупотребил властью и он собьет с него спесь. Парень хотел драки. Но Сойер не собирался давать ему шанс подвергнуть опасности его работу или стать угрозой для невинных людей. Ведь прошли годы, за это время Тодд мог преодолеть себя, направить свою жизнь по достойному пути. К несчастью, и Сойер знал это лучше других, невозможно заставить человека делать то, что он не хочет. Он не мог спасти Тодда, как не мог добиться одобрения собственного отца.

— Что здесь происходит? — спросил Тодд, не растрачивая свой обычный шарм на Сойера. — Проезд закрыт. Почему ты не можешь сделать это в более удобное время?

Сойер не сказал ему, что он здесь не работает, а лишь пытается указать дорогу идиотам. Не говоря уже о том, что сейчас полночь и более удобного времени не может быть.

— Как мне отсюда выехать? — спросил Тодд.

— Это проблема. — Сойер направил свет фонаря в кабину грузовика Тодда, понимая, что при беглом взгляде не обнаружит сумку с наркотиками. — Если ты не можешь следовать указателям объезда, которые проезжаешь, я не знаю, способен ли ты выехать отсюда по указанному мной направлению.

— Да пошел ты, Томпсон. Или, может, я пойду к Хлое. Она лакомый кусочек, ты знаешь это? И она хочет меня.

— Держись от нее подальше.

— Или?

«Я убью тебя» совсем не лучший способ сохранить работу. Но до сих пор такой проблемы у Сойера не возникало. Как и желания, сказав работе «прощай», сунуть руки в окно грузовика и задушить подонка.

— Как я и думал, — ухмыльнулся Тодд. — С виду ты коп, а на деле слабак. — Он медленно двинулся задним ходом. — Ночью представляй нас в моей уютной постели, пока разыгрываешь из себя хозяина дороги.

Остаток ночи Сойер работал стиснув зубы, напоминая себе, что Тодд всего лишь злобный придурок.

Придурок, который видел его насквозь и знал, какую кнопку нажать.

В семь часов утра, несмотря на усталость после суточного дежурства, он решил, что ему необходим кофе Тары, и поехал в гостиницу.

— Ты ужасно выглядишь, парень, — сообщил Джекс, вышедший из своего джипа.

— Черт возьми, — ответил Сойер, — а я ведь собирался отсюда прямо на фотосессию.

Джекс улыбнулся и тихо свистнул. Иззи, трехлетняя собака породы лабрадор, дремавшая на пассажирском сиденье, встала и залаяла. Увидев, что ничего волнующего не произошло, она снова легла и закрыла глаза.

— Выходи, лентяйка, — сказал Джекс.