В твоих сильных руках - Шелдон (Шелвис) Джилл. Страница 27

— Здорово-то как, — сухо сказала Тара.

Хлоя проигнорировала ее слова.

— Сначала я отправлюсь в Нью-Мексико, а затем хочу встретиться с другом в Хаустоне — он заинтересован в покупке моей косметики. — Бросив хитрый взгляд на Мэдди, Хлоя отставила свою смесь и вернулась к тарелке с едой, где намеренно свалила в кучу яйца и блины, залила все это сиропом и бросила огромный кусок получившейся массы… в апельсиновый сок. Глядя, как скривилась Мэдди, она отправила эту бурду прямо в рот, демонстрируя восхищенным мычанием, как ей вкусно.

А Мэдди просто не могла на это смотреть.

— Отвратительно.

Хлоя лишь постанывала от удовольствия:

— Чертовски вкусно. Просто объедение.

— Тебя удивляет, что я хорошо готовлю? — спросила Тара с ледяной холодностью.

— Начнем с того, что ты готовишь не хорошо, ты готовишь изумительно, и это удивляет меня, потому что я думала, что я единственная, кто унаследовал от мамы творческую жилку. Не говоря уж о том, что обычно люди, которые хорошо готовят, более общительные и дружелюбные, чем ты, и…

— И, — подхватила Мэдди, быстро вскочив на ноги, потому что она знала, что это лучший способ не допустить конфликта, — по тебе не скажешь, что ты из тех, кто любит готовить.

Не обращая внимания на Мэдди, Тара с прищуром смотрела на Хлою:

— Давай закончи, что хотела сказать.

— А черника свежая? — в отчаянии спросила Мэдди. — На вкус — свежайшая.

— Ты правда считаешь, что ты единственная из нас похожа на маму? — задала вопрос Тара.

— Я знаю, что только я ее любила.

— Ты даже ее толком не знала!

— А апельсиновый сок… — влезла Мэдди, пытаясь разрядить напряжение. Ее первым побуждением было отыскать норку, спрятаться и носа не показывать. Вторым — схватить свое вязание, которое, как выяснилось, не только сентиментальный фетиш, но и великолепная техника релаксации. Помогает гораздо лучше, чем чипсы. Проблема в том, что она не могла предотвратить надвигающуюся катастрофу. — Апельсиновый сок просто чудо, Тара. Как тебе удалось избавиться от мякоти?

— Я знала мать лучше, чем ты, — сказала Хлоя Таре. — Я хотя бы звонила ей.

— И я звонила. — В голосе разъяренной Тары отчетливо слышался южный акцент. — Она всегда меня защищала!

— Ну, должно быть, на то была причина.

— Например?

— Потому что ты слишком нервная.

Тара ударила ладонями по столу.

Мэдди от неожиданности подскочила и локтем задела чашку Хлои с ее варевом. Содержимое выплеснулось и забрызгало Таре лицо.

После мгновения жуткой, оглушительной тишины Тара вытерла лицо и уставилась на Хлою.

— Я знаю, ты до сих пор не простила мне, что в прошлую Пасху, когда ты навещала меня, я попросила тебя уехать.

— При чем тут я?! Это Мэдди меня толкнула, вот жидкость и выплеснулась.

— Я не хотела, — пискнула Мэдди. На нее саму тоже попало немного бальзама Хлои, но она не обратила на это внимания — ее заинтересовало совсем другое. — А почему я не получила пасхального приглашения?

— Думаю, ты была где-то на съемках, — ответила Тара. — В этом году я позову тебя вместо нее, уж поверь мне.

— Ты не просила меня уехать, — произнесла Хлоя. — Ты выставила меня за дверь. А все потому, что друг твоего мужа поцеловал меня!

Тара, по-прежнему державшая в руке черпак с тестом, яростно махнула им в сторону Хлои.

— Он и мой друг тоже. И это ты его поцеловала!

Хлоя вскочила с места.

— Я так и знала, что ты мне не поверишь!

Тара поставила тарелку в раковину с таким грохотом, что Мэдди вздрогнула.

— С меня хватит, — проинформировала Тара с надменным видом.

— Неплохая тактика, — прокомментировала Хлоя. — Игнорировать все свои проблемы. В твоем случае работает просто здорово.

Мэдди встала. Тихая сила, напомнила она себе. «Будь воплощением спокойной силы, как… Джулия Роберте в „Эрин Брокович“». Хотя, по правде, Эрин была не такой уж тихоней, проявляя силу. И знаете что? От нее это тоже не требуется. И, набрав в легкие побольше воздуха, она крикнула:

— Заткнитесь!

Сестры в изумлении уставились на нее.

— Мы все знаем, из-за чего весь сыр-бор.

Из-за отеля. Кому из них достанется третий голос. Что произойдет дальше… Вздохнув, она подобрала вязание и, вместо того чтобы еще подкрепиться, продолжила свое занятие.

— Внутрь, намотать, — пробормотала она себе под нос, — вытащить.

— Знаешь, когда ты вяжешь, твои слова всегда звучат так… грязно, — отозвалась Хлоя, слизывая тесто с пальца. — Бьюсь об заклад, если бы ты прошептала эти слова на ухо парню, он бы тебя наверняка завалил.

— Внутрь, намотать, вытащить, — повторила Мэдди, пытаясь сохранить спокойствие.

Задняя дверь открылась, и сестры дружно повернули головы. В дверном проеме стоял Джекс. Вот кто был воплощенный секс — в потертых джинсах, яркой рубахе с длинным рукавом и в этом чертовом поясе для инструментов, низко сидящем на бедрах.

Джекс явился с Иззи. Запыхавшаяся и счастливая, она была рада заявиться в гости, но лишь до тех пор, пока не учуяла напряжение, витавшее в воздухе. Тихо поскуливая, собака прижалась к Джексу. Тот положил руку ей на голову и посмотрел на Мэдди.

— Проблемы? — спросил он зычным басом.

«Еще какие», — подумала Мэдди. Большие проблемы, по правде говоря. Потому что стоит ей лишь на него посмотреть — не важно, что происходит вокруг, — и ее охватывает дрожь.

— Никаких проблем, сладкий, — растягивая слова, ответила Тара с вежливой улыбкой. — Хочешь блинчиков с черникой?

Со стоном отвращения Хлоя ринулась к двери.

— Они обе с приветом, — предупредила она Джекса, проходя мимо. — С большим приветом. Я на прогулку.

Покончив с условностями, Тара вытерла руки о полотенце.

— Я тоже. Мне необходимо проветриться.

Мэдди протянула ей ключи от машины.

— Спасибо, сладкая, — поблагодарила ее Тара и тоже ушла.

Мэдди осталась на месте, бережно сжимая в руках вязание. Слева от нее в раковине все еще продолжала течь вода. Джекс прошел своей легкой уверенной поступью и остановился перед Мэдди. Невероятное желание в его взгляде сбило ее с мысли, и следующая петля не получилась — отчасти потому, что она не могла смотреть одновременно и на него, и на вязание. Точно так же не получалось смотреть на него и спокойно дышать.

Джекс забрал вязание из рук Мэдди и положил его на стол.

— Поболтаем?

О чем? О том, что ее сестры ненормальные и она, возможно, тоже? Или о том, что она мечтает о нем, грезит по ночам, представляет, как они вместе?..

— Я… Это… Нет, — наконец выдавила она. — Не совсем. — Она оглядела себя. — Мне нужно в душ.

Придвинув стул, Джекс развернул его к себе и сел верхом.

— Форд и Сойер никогда не простят мне, что пропустили девичью драку. Можно я хотя бы совру и скажу, что почти ничего не видел? И что вы были в крошечных маечках и трусиках?

Мэдди вымученно улыбнулась, и — судя по тому, как потеплели его глаза в этот момент, — именно этого он и хотел.

— Парни — извращенцы, — сказала она.

Джекс взял Мэдди за руку. Мэдди вздрогнула.

— Ты такая вкусная, что хочется немедленно съесть, — сказал Джекс.

— Пусти, — сказала Мэдди. — Мне надо в душ. Он коснулся рукой ее волос, а затем нежно погладил подбородок.

— Я неплох в душе, Мэдди.

Она снова задрожала, ей стало жарко.

— Ты всегда говоришь вслух то, что у тебя на уме, ничего не утаивая?

— Обычно да. Но вот сейчас как раз я сказал не все.

— Правда?

Он кивнул. В его глазах полыхал такой огонь, что он едва не опалил Мэдди.

— Если бы я сказал тебе, о чем думаю, — произнес он низким чувственным голосом, — ты, пожалуй, удрала бы от меня сломя голову.

И вновь Мэдди поежилась.

— Расскажешь?

— Мэдди…

— Расскажи мне.

Облокотившись о спинку стула, Джекс оказался так близко к ней, что когда заговорил, его губы касались ее кожи при каждом произнесенном слове.

— Я хочу гладить тебя. Я хочу…