Скажи мне «люблю» - Райли Юджиния. Страница 17
— Но если я нравлюсь тебе такой, то к чему тогда эти стенания?
— Дело в том, что когда ты была Мисси, тебе были безразличны мысли и чувства других людей, — все еще плача, объяснила Шарлотта. — А теперь, когда ты пребываешь в этом новом состоянии, здравый смысл подсказывает мне, что я должна делать все возможное, чтобы вернуть тебя прежнюю. Но мне этого совсем не хочется! — грустно добавила она.
Мелисса похлопала мать по понурым плечам:
— Матушка, ты проявляешь нечестность по отношению к самой себе. Я сама ничуть не хочу становиться прежней.
Это было истинной правдой, хотя девушка вкладывала в свои слова совсем другой смысл, чем это могла себе представить Шарлотта.
— О дорогая! — Шарлотта вновь крепко обняла дочь. — Ты говоришь это всерьез?
— Да, матушка, всерьез.
— Всю твою жизнь мы воевали, и теперь наконец можем стать друзьями! — на лице женщины появилась измученная улыбка. — А еще меня удивляет то, что это происшествие будто омолодило тебя лет на пять — в этом Агнесс права.
Мелисса виновато улыбнулась в ответ:
— Думаю, так оно и есть.
Шгфлотта похлопала дочь по руке:
— Эти книги помогли тебе, дорогая? Ты отыскала все эти свои потерянные годы?
Мелисса в изумлении покачала головой и проговорила:
— Крылатые кареты, двигающиеся картинки, машины, способные создавать в помещении нужную погоду… Это действительно просто потрясающая эпоха.
Секунду Шарлотта озадаченно смотрела на девушку, но потом решила, что возражать не стоит.
Тем временем Мелисса повернулась к столику и взяла в руки ту самую картинку, которую она рассматривала вчера. «Пожалуй, настало время разузнать побольше об этой Мисси, а также обо всех этих людях», — решила она.
Протянув фотографию Шарлотте, она попросила:
— Матушка, расскажи мне об этом.
— Об этом? — улыбнулась Шарлотта. — Этот снимок был сделан несколько недель назад, вы с Джеффом тогда пошли на открытие галереи на Бил-стрит. Ты ничего не помнишь, дорогая?
— Боюсь, что нет.
— Память обязательно вернется к тебе, — уверила Мелиссу женщина.
— Надеюсь. — Девушка указала рукой на тумбочку. — А еще ты должна рассказать мне об этой даме в старомодных одеждах, ведь она так похожа на меня.
— О, так ты обратила на это внимание? — Шарлотта поднялась, подошла к тумбочке и взяла в руки выцветший дагеротип. — Это Мелисса Монтгомери, наша дальняя родственница.
— Понятно. Меня назвали в ее честь?
Глаза Шарлотты вспыхнули:
— Так ты помнишь это!
— Ну, вообще-то не совсем четко, — уклончиво ответила Мелисса. — Но такой вывод кажется мне весьма логичным.
— Да, пожалуй. — Шарлотта остановила взгляд на фотографии и тяжело вздохнула. — Знаешь, сходство между вами кажется мне невероятным. На самом деле после того, как ты упала, стиль твоего поведения и разговора наводит меня на мысль, что… — Женщина рассмеялась и поставила фотографию на место. — Но это невозможно, не так ли?
Мелисса разумно решила не останавливаться на столь скользкой теме.
— Расскажи мне про эту Мелиссу Монтгомери, — вновь попросила она.
Шарлотта пересекла комнату и уселась на краешек кровати.
— Так вот, этот дом построили именно Монтгомери, то есть ее семья. Кажется, это произошло в сороковые годы девятнадцатого века.
— Понятно. И с тех пор Монтгомери все время жили здесь?
Шарлотта покачала головой:
— Нет. Ты же понимаешь, что нас разделяет по меньшей мере семь поколений? За это время очень многое произошло. Как я знаю, Монтгомери уехали из Мемфиса еще до Гражданской войны, а те их родственники, что остались, сменили фамилию.
— С Монтгомери на Монро?
— Да.
— И как же это случилось?
Шарлотта нахмурилась и потерла скулу.
— Честно говоря, я этого не знаю. За последнее время никто из их потомков не ставил перед собой задачу восстановить полную картину того, что происходило в семье.
Надежды Мелиссы лопнули как мыльный пузырь.
— То есть ты мало что знаешь про тех Монтгомери, которые построили дом?
— Боюсь, что да. Правда, сохранилось несколько писем, написанных лично Мелиссой Монтгомери.
— Правда? — воскликнула Мелисса.
— Да, а также какие-то письма, которые первый Монтгомери — кажется, его звали Джон — посылал своей жене и дочери…
— Замечательно! — выкрикнула девушка.
На лице Шарлотты появилось смешанное выражение удивления и удовольствия.
— Но это и все, что у нас есть, — сказала она.
— А можно будет как-нибудь посмотреть эти письма? — спросила Мелисса.
— Разумеется. Мне кажется, несколько писем Мелиссы лежат где-то в твоей комнате, а остальные хранит тетя Агнесс.
Девушка несколько секунд помолчала, будто переваривая информацию. Внезапно она щелкнула пальцами и спросила:
— Однако если наши предки уехали из Мемфиса, то почему дом по-прежнему принадлежит нам?
— Надо понимать, ты ничего не помнишь? — поинтересовалась Шарлотта.
— Совсем ничего, мама.
— Так вот, вскоре после того как мы с твоим отцом поженились — это произошло в Бирмингеме, — отец Говарда умер, оставив ему кругленькую сумму. Говард мечтал построить свой собственный шарикоподшипниковый завод, и в поисках подходящего места мы побывали в нескольких городах Юга США. В Мемфисе мы нашли то, что искали, к тому же Говард знал, что когда-то его предки жили в штате Теннесси, и мы решили осесть именно тут. Представь себе нашу радость, когда мы узнали, что старый дом семьи Монтгомери как раз продается.
— Да уж… И вы купили этот дом?
— Именно так, с тех пор тут и живем. Ты тоже родилась и выросла здесь.
— Как интересно! — проговорила Мелисса. — Жить в том самом доме, в котором когда-то жили твои пращуры… Я уверена, вы восприняли это как подарок судьбы.
Шарлотта удивленно покачала головой:
— Мне просто не верится, что с тобой могла произойти такая метаморфоза. Раньше генеалогия тебя совсем не интересовала — даже меньше, чем молитвы.
— О да, матушка. Кажется, я скоро стану экспертом в обеих этих областях, — ответила Мелисса.
10
Через несколько минут к дому подъехали автомобили Говарда Монро и доктора Карнза. Доктор был одет в костюм для гольфа и пребывал в прескверном расположении духа, и именно таким его увидела на пороге своей комнаты Мелисса. Врач и пациентка некоторое время ожесточенно препирались по тому поводу, стоит ли Мелиссе ехать в больницу, и после десятка вежливых, но твердых отказов девушки доктор сдался. Он на скорую руку осмотрел Мелиссу, объявил, что не исключено, что она выживет, и уехал.
Полчаса спустя в комнату Мелиссы постучалась Шарлотта и сообщила, что приехал Джефф и ждет ее в гостиной. Стараясь унять охватившее их возбуждение, мать и дочь занялись укладкой волос и просмотром гардероба.
Спускаясь по лестнице, Мелисса ощущала, что мысль о предстоящей встрече с Джеффом заставляет ее сердце учащенно биться. Но при этом она чрезвычайно неловко чувствовала себя в странных одеяниях, которые навязала ей мать, — полосатой голубой юбке, едва прикрывавшей колени, белой английской блузке на пуговицах, причудливых прозрачных чулках наподобие тех, что она уже надевала, и кожаных туфлях. И это еще не все: Шарлотта завила ей волосы с помощью странного прибора, который она называла «плойкой». Это чудесное приспособление даже не надо было подогревать на керосиновой лампе! Тепло шло от специального шнура, по которому поступала загадочная сила под названием «электричество». Результат применения этого прибора оказался весьма симпатичным, но Мелисса все равно ощущала неудобство — она привыкла просто собирать волосы в чинный пучок.
Сойдя с лестницы, Мелисса задержалась у того самого шара на вершине балясины, который они с отцом «окрестили» два дня назад. Как ни удивительно, но камень по-прежнему находился на своем месте — судя по всему, он простоял здесь все сто сорок лет. Быть может, Мисси тоже ударилась головой об эту стойку, падая с лестницы? И если так, то что это означает? Девушка провела рукой по гладкому малахиту, но ничего не произошло.